Леонид Бурлачук - Психодиагностика: учебник для вузов
Если в распоряжении испытуемого нет готовых образцов поведения либо их давление на него невелико, избирается первый путь, на котором ответ определяется факторами IV и I (ценность вопроса и эмоционально-мотивационная установка). М. Новаковская подчеркивает, что ответ R1 контролируется обратной связью (R1 – » начало первого пути), которая отражает субъективную вероятность твердости решения. Наконец, возможен третий путь, на котором варианты ответа – это стимул, тогда как сам ответ детерминирован статистически выраженным предпочтением испытуемого к определенной категории ответов.
М. Новаковская вводит в свою модель элемент, названный «поддающееся предвидению следствие решения». Этим символизируется механизм сознательного, осмысленного формирования окончательного ответа. По каждому из трех путей (или по некоторым из них) проходят как бы «проекты» ответов. Из этих «проектов» испытуемый выбирает окончательный ответ, который должен быть одобрен на основе обратной связи с фактором III. Контроль ответа, представленный в модели обратной связью с фактором III, реализуется на двух уровнях: правдивости и практической полезности.
На первом уровне действует контроль правдивости, которому подлежит ответ R1 должный отражать внутреннее убеждение испытуемого о «фактическом, реальном положении вещей» (Nowakowska, 1975, р. 155). Это сознательное суждение, независимое, вероятно (в той мере, в которой это возможно), от социальных стереотипов, а также от оценки результатов. Контроль правдивости ответа реализуется в последовательной проверке пробных ответов R1 что приводит к стабилизации понимания вопроса, а затем и к стабилизации ответа.
На втором уровне осуществляется контроль практической полезности окончательного ответа R, являющегося функцией ответов R1 и R2 или только одного из них. Ответ R3, как предполагается, появляется только в том случае, когда нет ответов R1 и R2.
Контроль практической полезности, считает М. Новаковская, основывается на предвидении следствий, могущих возникнуть в итоге окончательного ответа. Если этот ответ не согласуется с R1 (неправдивый), то возможно наказание в виде неблагоприятной самооценки («угрызения совести»). Расхождение с R2 может повлечь за собой «кару» в виде неодобрения со стороны окружающих людей (возможен вариант, когда отрицательная реакция окружающих желательна для испытуемого).
Процесс проверки последовательных пробных ответов на выделенных уровнях контроля будет продолжаться до тех пор, пока субъективно оцениваемая правдивость решения либо его практическая полезность не возобладает. Таким образом, процесс формирования ответа состоит из двух этапов:
1) испытуемый может выбрать один ответ или оба ответа – R1 и R2; первый контролируется с позиции его правдивости, другими словами, согласованности с внутренними убеждениями при стабилизировавшейся интерпретации вопроса;
2) на основе ответов R1 и R2 выбирается окончательный, контролируемый его практической полезностью, понимаемой как предвидение следствий принятия данного решения.
Выделенные автором два этапа контроля – важнейшие и, пожалуй, наиболее ценные составляющие модели. Этим определяются «участки», в которых могут появиться факторы, искажающие ответы испытуемых.
Разработанные М. Новаковской шкалы оценки вопросов при двукратном их использовании по истечении некоторого времени с тем же самым тестом (16PF Кеттелла) и с теми же испытуемыми позволили определить факторы, вызывающие изменение ответа при повторном исследовании. Не касаясь оригинальной математической процедуры, остановимся на тех результатах, которые имеют психологическое значение (знаком «*» отмечены те постулаты, по которым обратное утверждение несправедливо):
♦ чем более ответы испытуемых совпадают с оценками и мнениями их социального окружения, тем более правдоподобно их постоянство;
♦ чем труднее испытуемому правдиво ответить на вопрос, тем с большей вероятностью он изменит свой ответ*;
♦ чем более испытуемый безразличен к тому, что затрагивается вопросом, тем больше вероятность постоянства ответа*;
♦ чем более неприятно для испытуемого содержание вопросов, тем большая вероятность постоянства ответов*;
♦ чем больше ответ на вопрос воспринимается как угрожающий, тем более правдоподобно постоянство ответа*;
♦ чем сильнее связь между содержанием вопроса с собственными проблемами испытуемого, тем больше вероятность постоянства ответа*;
♦ чем сильнее беспокойство, вызываемое вопросом у испытуемого, тем больше вероятность постоянства ответа*;
♦ чем менее ясен, понятен вопрос для испытуемого, тем больше вероятность изменения ответа*.
Суммируя эти данные, М. Новаковская делает вывод, что устойчивость ответов связана с негативной эмоциональной реакцией на содержание вопросов и отрицательным опытом испытуемых. Изменчивость же ответов – с негативной интеллектуальной оценкой как вопросов, так и даваемых на них ответов.
М. Новаковская выдвигает требующую изучения гипотезу о том, что постоянство ответов может быть функцией защитных механизмов. Это возможно при условии, когда «предыдущий опыт, понимаемый здесь как специфическая система ожиданий, определяющих отношение к вопросу, стимулирует определенные, характерные для данного испытуемого защитные механизмы» (там же, с. 168). В случае, когда защитные механизмы не «включаются», постоянство или изменчивость ответа определяется преимущественно интеллектуальной оценкой как вопроса, так и ответа. По мнению автора, представленные в исследовании зависимости включают как частные случаи модели Голдберга (о неясности как факторе, приводящем к непостоянству ответов), так и А. Эдвардса (о социальном одобрении как факторе, способствующем стабильности ответов).
Иной подход к изучению переменных, определяющих ответы на вопросы личностных шкал, реализуется в исследовании Д. Фиске (Fiske, 1971). Он полагает, что в процессе выполнения любого теста на испытуемого оказывают действие три группы стимулов: тестовая ситуация (сам факт тестирования), специфичные особенности данного теста и специфичные характеристики отдельных заданий. Как уже отмечалось выше, диагностическая ситуация влияет на ответы испытуемых (например, исследование в целях отбора на работу или в рамках научного эксперимента). Личность экспериментатора, наконец, окружающая обстановка также влияют на формирование ответов.
Обсуждая две остальные группы стимулов, Д. Фиске считает, что прежде всего инструкция, предлагаемая испытуемому, определяет специфичные особенности теста и оказывает влияние на способ интерпретации частных заданий. Отдельные стимулы, относящиеся к выделенным группам, взаимодействуют, создавая дополнительные трудности при попытках их выделения и изучения.
Согласно Фиске, исследование переменных, определяющих ответы на вопросы, можно осуществлять по экспериментальной либо корреляционной схеме. В первом случае сравниваются результаты, полученные в обособленных группах испытуемых, на которых воздействовали различными факторами. Корреляционная схема исходит из анализа индивидуальных различий в способах реагирования или интерпретации отдельных заданий (вопросов) и в последующем объяснении их преимущественно действием специфичных факторов.
Ни та ни другая схема не является удовлетворительным способом контроля над переменными, обнаруживающими себя в психодиагностических исследованиях личности (Fiske, 1971, р. 208). Неадекватность как экспериментальной, так и корреляционной схемы усматривается в том, что испытуемый (и здесь Фиске входит в противоречие с взглядом большинства специалистов) не знает целей исследования. Неясность «тестовой ситуации», считает он, приводит к тому, что при формировании ответов на вопросы личностных шкал решающее значение приобретают побочные факторы.
Среди факторов, искажающих ответы на вопросы, в первую очередь называется потребность в защите «Я», затем – необходимость социального одобрения, желание новых впечатлений, наконец, то, что можно обозначить как принцип приложения минимальных усилий (нежелание предпринимать сколько-нибудь значительных условий для работы с опросником). Два первых фактора имеют решающее значение, а учет действия последних требует не усложнять инструкций и обходиться возможно меньшим количеством вопросов, адресованных испытуемому методикой. Интересны в этом аспекте данные, приводимые А. Анастази (1982). Ссылаясь на клинические исследования больных разными формами невроза, автор указывает, что для лиц, озабоченных своими проблемами и прибегающих к интеллекту как средству защиты, характерно более точное воспроизведение в опроснике своих эмоциональных затруднений, нежели у импульсивных и беспечных индивидов, которые стремятся избегать неприятных мыслей и эмоций и первой защитной реакцией которых является отрицание.
