Александр Данилин - Ключи к смыслу жизни
Впрочем, и это тема для отдельной книги...
Несколько легче с состоянием прорыва или покорности. Ему посвящены все упражнения этой книги. То есть сейчас, когда вы читаете эти строки, вы уже хорошо знакомы с этим состоянием...
Или нет?
Для того чтобы вам захотелось задуматься и вернуться к этим упражнениям, давайте попробуем... проделать еще одно.
Выполнение последнего упражнения, надеюсь, позволит вам пережить удачу, добиться чего-то, что вы давно желали, в привычной реальности.
Я надеюсь, что если вам удастся совершить маленькое чудо, то будет легче и интереснее возвращаться к упражнениям, которые вы, вполне возможно, просто пробежали глазами.
Я назвал это упражнение «Капитан Немо».
И оно требует небольшого предисловия.
Создателя жанра научной фантастики, гениального Жюля Верна, мы ни разу не вспоминали на страницах нашей книги. Между тем он — личность гораздо более загадочная, чем принято считать. Я считаю его гением, потому что во многом именно его образы определили характер моих ровесников, как, впрочем, и вечных мальчишек предшествующих поколений.
В кого мы играли в детстве? В д'Артаньяна, Шерлока Холмса и капитана Немо.
Чьи идеалы мы предали, когда стали взрослыми? Все тех же героев.
Возвращение к образу таинственного капитана — всегда возвращение в детство, во времена, когда «Я» было подлинным, а гениальность ощущалась как нечто гораздо более близкое, чем сейчас. Но как это случилось? Почему образ таинственного капитана не вытеснили другие бесчисленные морские капитаны из книг XX века?
Существует общепринятое мнение, что Жюль Верн был рыцарем науки и прогресса. Воодушевленный научными открытиями своего века, он мечтал о будущем и поразительно верно предсказывал развитие техники. Именно это предвиденье и трогает наши души.
Но это лишь очередной миф.
Реальный Жюль Верн был совсем иным человеком. По свидетельствам современников, он очень мало интересовался наукой и относился к ней весьма скептически. Его неоконченный роман «Последняя Атлантида» (1903 год) — это книга о безнадежности науки. Жюль Верн всю жизнь интересовался проблемой источников энергии, но при этом полностью игнорировал нефть и газ.
В «20 ООО лье под водой» капитан Немо скажет: «В природе существует сила могущественная, простая в обращении. Эта сила — электричество».
Но эта «научная» фраза является цитатой из трактата XV века, принадлежащего перу алхимика Бернара Тревизана. Под словом «электричество» Тревизан подразумевал «модификацию тайного огня, горящего в душе каждого человека. ..ив каждой точке Вселенной».
Тревизан и капитан Немо имеют в виду энергию, сокрытую в точке «алеф»... В точке Розанова, которая может открыться в любой миг и на любой лестнице мира...
Это, практически то же, что мы имеем в виду под словом «гениальность». В алхимических трактатах единство Вселенной проявляется в этом мире двояко, каждый элемент творения обладает двойной природой: мать-земля и отец-океан. Земля дает своим детям жизнь переменчивую и временную; отец-океан — жизнь вечную.
«В морской соли скрыт творящий огонь, дарующий жизнь вечную» — так писал гениальный Авиценна.
Сравните это с мыслью, высказанной капитаном Немо:
«Хлористый натрий содержится в морской воде в значительных количествах. Вот этот-то натрий я выделил из морской воды и питаю им свои элементы... В соединении с ртутью он образует амальгаму. Ртуть в таких соединениях не разлагается».
С точки зрения электротехники это полная ересь. Герой Жюль Верна нашел способ извлечения электричества, не зависящего от источников питания, то есть электричества алхимического. Его волшебный подводный корабль оторвался от матери-земли и живет в другой сфере бытия — в вечности, в алхимической сфере океана или «космогонической воды».
Похоже, Жюль Верн — человек невероятно работоспособный, выпускавший по три книги в год и написавший в общей сложности более 200 объемистых томов прозы, — направил свою энергию на то, чтобы сохранить в наших душах мужскую парадигму жизни. Капитан Немо бежит от женской стихии Земли в вечность мира идей и гениальности.
Жюль Верн жил в эпоху, когда женское начало выходило на первый план: приземленность наших интересов, наш прагматизм и примитивный материализм являются принципами заботы о себе. В современных декларациях того же принципа мы говорим о правах каждой отдельной личности.
Эти принципы в древних культурах всегда ассоциировались с женским началом — с принципами защиты потомства матерью.
Похоже, что Жюль Верн хотел сохранить в душах своих читателей мужскую романтическую мечту о вечности, пользуясь приметами и ценностями нового — приземленного мира, приближение которого он чувствовал.
Его подводная лодка «Наутилус» по форме напоминает сигару. Со времен Фрейда и Юнга мы знаем, что это форма фаллоса. Фаллическая подводная лодка лишена тестикулов, то есть избавлена от необходимости оплодотворять; она абсолютно свободна.
Подводный корабль капитана Немо оснащен вечным двигателем. Кроме того, он светится собственным светом и имеет смертоносный таран, который позволяет ему кромсать на куски кашалотов, — это воплощение беспредельной хищности материи.
Почему-то Жюль Верн не предоставил в распоряжение своего героя ни перископа, ни торпед, уже хорошо известных ко времени написания романа. Скорее всего, это произошло потому, что его мышление было скорее мистическим, чем научным.
Для него реальность — это изменчивый результат беспощадной борьбы двух начал: духа и материи, земли и воды, космического фаллоса и космической вагины.
Построенный капитаном Немо мистический светящийся аппарат — «подвижный в подвижном» — двигается в мире вечности, в мире духа. «Наутилус» предназначен для выполнения тайных для профессора Аронакса и читателей, но вполне конкретных задач: он помогает обрести свободу людям, все еще находящимся во власти земной стихии.
Жюль Верн как будто нарочно создавал символ для внутреннего путешествия в сферу смысла жизни — символ, позволяющий добиться исполнения мечты.
Любая наша мечта — это всегда только мечта о свободе.
Мечта о деньгах — это иллюзорная мечта о возможности купить себе новые степени свободы. Мечты о власти, приключениях, путешествиях, любви — это мечты о свободе: о свободе от старой любви, свободе в других пространствах, приобретении силы, которая даст нам, бессильным, новую свободу бытия. Даже в своих мечтах об убийстве мы мечтаем об освобождении от тех людей, которые своими обидами или притеснениями ограничивают нашу свободу. Наши кровавые революции — всего лишь воплощение нашей мечты о свободе.
Но на Земле свобода невозможна.
Философы говорят, что у понятия «свобода» нет предикатов. Это значит, что мы не можем указать на какой-либо предмет, обстоятельство или факт и сказать: вот это — свобода. А если мы произносим нечто подобное, то надолго оказываемся в рабстве...
Не только во время революций. Алкоголики считают свободой состояние опьянения, наркоманы видят ту же свободу в наркотиках, игроки — в казино.
Юным самоубийцам свобода от скучного родительского мира мнится в любви к представителям противоположного пола...
Но обретает ее лишь Данте, овладевший стихией любви, но свободный от «тестикулов» — своих обязательств перед Беатриче.
Одинокий Данте, путешествующий по стихии поэзии под защитой любви.
Одинокий капитан Немо, путешествующий по стихии океана под защитой своего любимого корабля.
Они путешествуют в стихии гениальности, и мы — читатели — незаметно отправляемся вслед за ними. Каждый из нас может следовать за героями романа или поэмы, продолжая... мечтать о своем, формируя собственные пространства мечты.
Свобода возможна только в океане гениальности. Предикатом свободы является только квантовый скачок сознания.
Желая свободы для всех, мы на самом деле мечтаем о гениальности каждого.
Свободы нет на Земле, но она существует в алхимическом океане Жюля Верна, как существует она и в поэзии Данте.
Предисловие получилось сложным, а само упражнение очень простое.
Упражнение «Капитан Немо»
Представьте себе «Наутилус» — светящуюся сигарообразную подводную лодку в глубине ночного океана.
Вы увидите ее из-под воды, как в кино. «Наутилус» находится чуть выше горизонта, справа, в верхнем углу поля внутреннего зрения. Толща вод вокруг корабля почти непроницаема для взгляда, в ней ощущается пугающая бесконечность океана. Тьму пронизывают только отдельные движущиеся огоньки и сфера света, окутывающая подводную лодку. От сферы в глубину темноты убегают и теряются золотистые ниточки света. Зовущая бесконечность этой темноты, как космическая пустота, была бы пугающей, если бы не существовало «Наутилуса» с вашим внутренним капитаном Немо на борту. Сейчас вы не можете его видеть, но знаете, что он всегда там и всегда, в любой ситуации знает, что делать. Нам с вами неведомы свойства этой стихии, мы не знаем нравов ее обитателей, иное дело — капитан Немо. Сойдя со страниц романа, он еще в детстве стал частичкой нашей души, но он и его подводная лодка — свои в этом темном и загадочном мире. Они — связующее звено, частица, обитающая в двух мирах: в мире нашего повседневного бытия и в загадочном мире таинственных и бесконечных вод нашей души.
