Ю. Забродин - Психодиагностика
Нужно также вспомнить, что создано множество методик, которыми диагностируются такие свойства индивида как темперамент, характер, способности. Каждое из этих свойств исследуется само по себе, в их относительной изоляции друг от друга и помимо интегрирующего образования, – оно и не замечается в таких исследованиях. Наверное наиболее резко подобное изолированное перечисление отдельных психологических черт (факторов) дано Р. К. Кеттеллом. [135] Допустим, что эти факторы и в самом деле имеют существенное значение для характеристики индивида независимо от того, совпадают ли в данном случае перечисленные факторы с тем пониманием личности, которое дано выше. Но это допущение не показывает того, как взаимодействуют между собой эти факторы, равны ли они по своему значению. Ответ на этот вопрос, разумеется, напрасно было бы искать в словаре, где перечислены факторы, вошедшие в лексикон данной нации; но их-то и использовал со своими добавлениями Кеттелл.
Серьезная попытка представить в экспериментальном воплощении главные черты личности была предпринята В. С. Мерлиным в опубликованном уже после его смерти труде, посвященном личности. Перечислены пять групп методов, которые могли бы раскрыть психологию личности. Но и в этом труде дело не доведено до того, чтобы выдвинуть в качестве основного предмета исследования психическое образование, которое можно было бы считать объединяющим и, можно сказать, «дирижирующим» в индивидуальной психике.
Выдвижение личности в качестве объекта психологической диагностики означает, что принимаются те требования, которые стали каноническими в этой психологической дисциплине. Методики, применяемые в целях диагностики, должны быть в том или ином виде валидизированы, должно быть показано, что они испытывают тот психологический процесс, для изучения которого и создавались.
В отечественной психологии аксиоматична формула: личность, сознание, поведение формируются и проявляются в деятельности. Принимая это положение, нельзя забывать о том, что деятельности не однородны, что они не лишены своеобразия и таких признаков, которые прямо апеллируют не к одним и тем же психологическим особенностям выполняющего деятельность индивида. Сравним, для примера, деятельность крупного организатора технически сложной отрасли промышленности с ее многочисленными связями и зависимостями с деятельностью клерка, занимающегося регистрацией поступающей и отправляемой переписки, или творческую деятельность Гоголя с деятельностью Акакия Акакиевича Башмачкина. Точно так же нельзя забывать о том, что и сам индивид как-то относится к той деятельности, которую он намеревается осуществлять или уже осуществляет. Отбросив случайное для данного аспекта, психологически несущественное, что может заключаться в этом отношении (престиж, географическое расположение места деятельности, материальные предпосылки и прочее), нужно будет признать, что решающая роль в возникновении отношения все же принадлежит психологическому соответствию индивида и его деятельности.
В идеале это соответствие и должно детерминировать формирование направленности. Главное же состоит в том, что это отношение имеет вполне объективную основу. Ни требования самой деятельности, ни психические особенности индивида не могут трактоваться как субъективные феномены, зависящие от субъективного сознания. Поэтому и невозможно интерпретировать возникающие отношения как субъективные. Отсюда следует, что и признаки личности в том ее понимании, которое дано в начале статьи, должны учитываться в их объективном значении. Это в свою очередь должно быть учтено и в истолковании положения: «Психика, сознание, поведение проявляются и формируются в деятельности». Все, что дано в этом положении, определяется объективным смыслом складывающегося отношения в диаде «личность-деятельность».
Не всегда индивид выбирает для себя деятельность вполне добровольно, даже тогда, когда это представляется ему таковым. Таким образом, выбор связан с целым комплексом разнообразных условий, с тем, какое место занимает деятельность (или несколько их, взаимосвязанных одной профессией) в социальной иерархии, как они оцениваются теми людьми, с которыми желает или вынужден считаться индивид, с его собственным представлением о себе и своих возможностях; нельзя недооценивать и роль подражания. Речь о том, каковы исходные предпосылки формирования направленности, еще впереди, но вряд ли можно удивляться тому, что ее первоначальное появление нередко вызывает даже разочарование, растерянность, и, в конце концов, ведет к возникновению новой направленности.
Вообще, выдвигая психологическое понятие направленности, необходимо помнить, что она не может восприниматься как не изменяющееся образование, возникшее в психике индивида. Надо полагать, что первоначально появляется лишь «эмбрион» направленности в виде не до конца осознаваемых мыслей, недостаточно ясных и не обладающих еще директивной силой. Индивид возможно не всегда понимает, какое значение в его жизни приобретет зародившийся строй мыслей и их логика, до конца не продуманные и еще не получившие завершения. То вдруг, то постепенно формируются мысли о том, как сложится жизненный путь. Это можно было бы назвать процессом созревания направленности. Сколько на это понадобится времени – трудно сказать. Это зависит и от внешних обстоятельств, и он индивидуальных особенностей самого индивида. Может быть он и вовсе не осознает до конца, не сможет осознать, какой могла бы стать его направленность, если бы она сформировалась.
Нельзя представлять даже сформировавшуюся направленность как четкую прямую линию, обусловливающую все побуждения, мотивы и все поведение индивида. Находясь в потоке жизни, он иногда внезапно открывает в себе какие-то ранее нереализованные возможности и не может оставить их без осуществления. Печальный опыт войн наглядно демонстрирует, как человек, далекий по своей профессиональной деятельности от деятельности, связанной с войной, неожиданно с легкостью овладевает такой деятельностью. Мало того, он воспринимается как созданный для нее. Конечно, подобные случаи необязательно наблюдаются только в военных видах деятельности – это хорошо знают опытные педагоги и вдумчивые руководители научных и индустриально-административных организаций.
Психологи-диагносты не вправе игнорировать динамику созревания и перестройки направленности. Их долг – уметь квалифицированно разбираться в ситуациях, в которых она находит свое выражение. Результаты применения опросников, тестов, других диагностических методик в некоторых случаях должны рассматриваться не в их абсолютном значении, а скорее как подлежащие расшифровке и декодированию показатели. На стопроцентно правильный психологический диагноз тут вряд ли можно рассчитывать: надо прислушаться и к высказываниям самого испытуемого.
Возвращаясь теперь к отношениям между требованиями деятельности и теми возможностями, которые сумеет противопоставить этим требованиям индивид, можно было бы наметить, допуская некоторую схематичность, три полюса этих отношений. При диагностировании они неминуемо обозначаются.
Первый полюс – когда деятельность, предстоящая или уже осуществляемая, становится, даже без усилий воли человека, его направленностью, частью его жизни. Нормативы его социальной среды не оставляют для человека ничего другого, кроме данной деятельности или нескольких деятельностей. В конечном счете такая ситуация предопределена двумя условиями: социально-культурным состоянием общества и тем, какое место в иерархической структуре общества занимает данный человек, – этим и ограничивается предоставленное ему «мотивационное пространство». Этот вариант непрерывно реализуется в обществе, где неустанная борьба за выживание и не позволяет искать какую-то деятельность, кроме нескольких традиционно сложившихся. Примеры: общества, обеспечивающие свое существование охотой, рыболовством, хлебопашеством и т. п.
Этот вариант отношений может возникнуть и в социальных группах, имеющих свое сохраняющееся веками место в обществе с устойчивой иерархической структурой: одно поколение сменяется другим, и все они посвящают себя какой-то деятельности – военной, медицинской, актерской и т. п. (возможно исторически и меняющей свое содержание).
Во многих случаях деятельности, о которых здесь идет речь, не предъявляют к человеку каких-то особенных требований. Они могут быть осуществлены каждым нормальным человеком. Нужно только посвятить им свою жизнь. Но и в таких социальных группах нельзя исключить индивида с резко выраженными генетическими особенностями, из-за которых требования, присущие жизни этих групп, невыносимы. Такого индивида влечет другой круг деятельностей. В них он может, по его убеждению, реализовать свои данные, «найти себя». Нередко такие индивиды обречены на самую трагическую судьбу. Социальная группа подвергнет их остракизму, они – девианты, но это другая тема.
