Татьяна Зинкевич-Евстигнеева - Он и Она: тайный шифр сказки отношений
Подобные прозорливость и дальновидность, тонкий расчет по силам лишь богине, или мудрой женщине. Верховный бог показывает Брунхильд как трудно быть богом. Но отрекшись от воли Одина, Брунхильд выразила готовность становится богиней: самостоятельной, ответственной, мудрой, дальновидной. «Быть богом», в данном случае, символизирует способность самостоятельного волеизъявления и полноту ответственности за события, порожденные решением.
Первое решение Брунхильд – расстаться с возлюбленным на полгода и отправиться к брату – казалось бы, касалось только ее и Сигурда. Но это только на первый взгляд. Принимая решение о разлуке, понимает ли Брунхильд, что и она, и Сигурд вступят в отношения со многими людьми, которые будут оказывать на них определенное влияние? Вероятно, она уверена, что ни один человек не сможет сбить ни ее, ни Сигурда с толку, спровоцировав отказ от взаимных клятв.
Действительно, разве может обычный смертный что-либо изменить в судьбе бывшей валькирии или самого храброго человека на свете? Да, возможно, у смертных недостаточны силы, чтобы нанести вред Брунхильд и Сигурду. Но, бывшая валькирия недооценивает тот факт, что некоторым людям силу заменяет коварство, способность к манипулированию и хитрость. Она забывает, что среди людей немало охотников за сокровищами. А Сигурд не только держит при себе золото дракона, он сам – сокровище. Другими словами, она принимает НЕДАЛЬНОВИДНОЕ решение, не беря в расчет «линии вероятностей» событий, порождаемые людьми, встреченными ею или Сигурдом по дороге.
Она пока не умеет УПРАВЛЯТЬ СОБЫТИЯМИ на основе продуманных решений. Верховный бог Один не обучил ее этому, предоставив возможность учиться самой, на своих ошибках. Он не рассказал ей, что мир людей существенно отличается от мира богов. Она не знает, что некоторые люди бывают хитрее и коварнее самого Локи.[9] Фактически, большая часть ее урока и посвящена противостоянию человеческим манипулированию, коварству и хитрости. Она не справляется с такой ситуацией и выбирает уход из мира людей.
Верховный бог, как отец,[10] наглядно демонстрирует дочери, что она еще не готова быть полноценной богиней, хоть и созрела для противостояния родителю. Так поступают мудрые родители, столкнувшись с «подростковыми реакциями» своих детей – они создают ситуацию, в которой ребенок должен принимать взрослые решения и терпеливо дожидаются, когда их чадо устанет и скажет: «Все, хватит, я устал быть взрослым!».
Подростки воюют с родителями за свободу, но умеют ли они ею обращаться? Способны ли они просматривать многочисленные «линии вероятностей» последствий принимаемых решений? Достаточно ли они зрелы для того, чтобы «играть во взрослые игры», противостоять скрытому злу, различать кто прав, кто виноват; кто достоин жить, а кто нет?
С этой точки зрения, Брунхильд проходит очень непростой «урок подростка», получившего не только свободу, но и ответственность взрослого. С высоты Одина видно, что он, как родитель, организовал дочери хорошую учебную ситуацию. Брунхильд претендовала на высокий уровень сложности, Один внял ее невысказанной просьбе. Она не справилась с заданием и вернулась к учителю. Смерть Брунхильд – символическое возвращение к Одину. Но валькирия вернулась ни одна – она принесла отцу душу самого храброго и достойного воина на свете. Фактически, тем самым, завершив старое задание Одина. Получается, мы снова вернулись к предопределенности?
Если мы и вернулись к предопределенности, то в ее тонком духовном аспекте. В этом ракурсе, предопределенность – закон причинно-следственных связей, закон «завершения сюжетов», говоря языком сказкотерапии. Посылая Брунхильд на поле боя, с которого она должна была принести в Валгаллу молодого воина, Один ждал, что дочь принесет достойнейшего. Валькирия же рассудила, что молодой воин должен жить среди людей, а не среди богов. Тем самым, она дала понять Одину, что мир людей для нее более привлекателен. Верховный бог понимает, что его дочь одержима иллюзиями, и отсылает ее в мир людей, чтобы она набралась собственного опыта, рассталась с «розовыми очками» и научилась ответственности за принимаемые решения и их последствия. Но, чтобы «завершить сюжет», завершить урок, она должна выполнить задание Одина и унести из мира людей достойнейшего воина. Им становится Сигурд.
Таков божественный промысел, обеспечивающий в мире порядок вещей. Нарушение этого порядка, закона причинно-следственных связей, вносит хаос и смуту и в мир людей, и в мир богов. А потому порядок должен быть восстановлен, сюжет завершен. С этой точки зрения предопределенность уже не выглядит пугающей и фатальной. Все просто – предопределенность в том, чтобы восстановить нарушенный порядок, пройти свой урок, получить новый опыт, а значит – привести систему к более высокому уровню развития, либо в ближайшей перспективе, либо в отдаленной.
Получается, в предопределенности нет ловушки, как таковой, есть проявление закона причинно-следственных связей. А также отражение эволюционных сил, которые, на первый взгляд, проявляются как сложнейшие перипетии жизненного сюжета.
Есть еще один важный момент. На основе чего Брунхильд принимает решения? Нетрудно увидеть, что это – «тени прошлого», чувство фатальной обреченности. Подобное основание в корне ошибочно. Брунхильд, а вслед за нею и многие люди, путают «фатальную неизбежность» и «законы развития жизненного сюжета». «Фатальная неизбежность» порождается страхом жить счастливо, неумением жить с радостью. Тогда как «законы развития сюжета» происходят от целей эволюции и таинственной игры «линий вероятностей». Мудрецы говорят, что боги способны на основе знания целей эволюции, играть с вероятностями событий, порождая затейливый жизненный сюжет. Эту способность, согласно преданиям, они передали и человеку.
Если бы Брунхильд не «загружала» бы себя «фатальной неизбежностью», а, вспомнив о том, что она богиня, поиграла бы «линиями вероятностей» событий, то ее решения были бы совсем другими. И вместо драматического и трагического сюжета мы с вами наслаждались бы красивой историей любви. Но вот вопрос – была бы эта история так полезна для нас предупреждениями и другой важной информацией?…
Когда мы рассуждали об этом с Ольгой, она сказала, что тоже принимала решение на основе «фатальной неизбежности» несчастья. Она отклонила предложение возлюбленного жить вместе, потому что боялась. Она не верила, что «все может быть хорошо», боялась быть счастливой. У нее в ушах стучали слова мужа о том, что она не сможет жить ни с одним мужчиной. Страх – плохой советчик в принятии решений, он блокирует способность женщины играть с «линиями вероятностей» событий, лишает ее легкости.
Чтобы вернуть Ольге способность принимать решения и действовать на основе «законов развития сюжета», сознавая цели собственной эволюции, мы начали с ней сочинять сказки и разыгрывать их в песочнице. Дело в том, что именно сочинение сказок «тренирует» нашу способность играть «линиями вероятностей». Правило просто – с любым героем может произойти любое событие, но автор должен наблюдать его в развитии и довести описание до логического конца. Если бы такую работу Один предварительно провел с Брунхильд, их отношения с Сигурдом сложились бы совсем иначе. Поэтому сказкотерапевты просят сочинять сказки, истории с красивым достойным финалом. Ведь это – наша жизненная программа, символическая схема развития определенного сюжета отношений, задействованного в жизни.
Но вернемся к героям древней истории и посмотрим на нее со стороны Сигурда. Мы приоткрыли завесу тайны над предопределенностью Брунхильд. Но вот вопрос: почему же Сигурд, самый храбрый человек на свете, талантливый воин, так безропотно и покорно принимает ее волю? Оттого, что она бывшая валькирия и ее слово сильнее слова обычной женщины? Или дело не только в этом?
Сигурду, как и любому достойному мужчине, нужна ЦЕЛЬ. Прежде, у него были разные цели – восстановить справедливость, отомстить за отца, забрать сокровища Фафнира. Он встречается с Брунхильд в тот момент, когда у него нет цели. Он просто живет, доверяя дороге. В таком состоянии его можно повернуть куда угодно. При условии, конечно, что этот поворот будет связан с каким-нибудь правым делом.
Брунхильд, если б была женщиной со стажем, могла бы воспользоваться ситуацией и сформировать у Сигурда актуальную цель – жениться. Но она не женщина, а бывшая валькирия, которая только начинает путь женщины. А потому – упускает этот момент.
У Брунхильд была возможность сформировать у Сигурда и другую цель – проверить чувства, продержавшись полгода, а также собрать знания о том, как строить семейную жизнь. Она могла бы сказать так: «Мы расстаемся с тобой на полгода, чтобы проверить наши чувства и подготовиться к свадьбе. Я – пройду обучение у мудрых и достойных женщин, чтобы стать тебе хорошей женой. А ты – найди достойнейших мужей, и проси, чтобы они тебя научили строить отношения в семье. Пусть время станет судьей наших чувств и клятв, и пусть лучшие мужчины и женщины расскажут нам о том, как создавать и сохранять семейное счастье!». В этом случае цель ясна – полгода отводятся на обучение и проверку чувств. Даже если чувства не выдержат испытания, знания останутся, а это – уже благо.
