Оксана Алексеева - Экзамен по социализации
— А ты чего тут? Или это я не туда зашел? — спросил он буднично.
И опять усталость — до такой степени мощная, что мне и дела не было до Ян, их парней, Мир и их братьев. Я подошла к другому умывальнику и начала ополаскивать лицо ледяной водой.
— Ты ревела, что ли? — встретилась с Максом взглядом через зеркало, но не ответила. — Мира, кстати, в машине ждет. Вы же по магазинам собирались сегодня?
По магазинам. Почему бы и нет? Все же в порядке. Я ударила Белова, он чуть не убил меня за это, перепугалась до такой степени, что вообще теперь не решусь прийти в школу, застукала нашу невинную Яну, отсасывающую Максу прямо в мужском туалете на грязном полу, а его сестра при этом терпеливо дожидается в машине. Нормальная, здоровая обстановка. Можно и по магазинам.
========== Глава 4. Погружение ==========
В привычную колею они вернулись очень быстро. Возобновили тренировки — пусть и не такие усиленные, как в Организации, к ним — часовая пробежка до завтрака; и уже это скоро показало, что они в отличной форме. Мире это нравилось, Максу, по-прежнему, было все равно, но так он хотя бы был чем-то занят. Оба подозревали, что в Организации им кололи что-то, увеличивающее физическую силу и выносливость, а иначе объяснить разрыв между их развитием и развитием обычных детдомовских одногодков было невозможно. Хотя кто знает, что бы было, если бы и тех тренировали с младенчества?
Их спарринги превратились в настоящее шоу для всех жителей детского дома. Они не дрались всерьез, не причиняли друг другу заметного вреда, но зрелище все равно получалось красочным — сложные приемы, броски и повороты в воздухе. Дети придумывали легенды о них — одна другой хлеще. Но ни одна из них не была страшнее действительности. Стоит ли говорить, что это сделало Миру и Макса главными любимцами, суперменами, образцами для подражания для всей малышни, а старшие предпочитали держаться на почтительном расстоянии? В конце концов Мира начала получать удовольствие от положительной реакции других людей. Ей понравилось нравиться другим: она все тщательнее изучала человеческие модели поведения, она социализировалась. Макса же подобное не волновало, и это, в свою очередь, все сильнее тревожило его сестру. Она понимала, что его замкнутость — это не простая защитная реакция на все непонятное. Теперь он уже не спал по двенадцать часов кряду и не просил третью добавку за обедом, вернувшись к привычным спартанским условиям выживания, но внутри оставался пустым, как пластмассовый пупс.
В четырнадцать лет Миру стала заботить и собственная внешность, поэтому она часто спрашивала у брата:
— Как ты думаешь, я красивая?
— Ты самая красивая, сестра, — отвечал он ей неизменное.
Через пару лет или чуть больше он ночами начал убегать из детского дома, дождавшись, когда все уснут, и профессионально уходя от внимания работников. Мира не переживала за него — сложно было представить, что тот даст себя в обиду. Наоборот, она надеялась, что где-то там, вне этих стен, он отыщет для себя что-то, что придаст вкус его жизни.
Девочка не знала, что брат ищет не это. Он думал только о том, чем может помочь ей. Мира хочет учиться в лучшем институте, Мира смотрит на красивые вещи в журнале, Мира достойна хорошей жизни — значит, ему придется ей эту жизнь обеспечить. Надо начать хоть с чего-то. Мелкие кражи у редких ночных прохожих — неоправданно рискованно. От этой идеи он отказался сразу. Лучшим вариантом выглядела какая-нибудь работа. Но Макс был еще совсем ребенком, умеющим только отлично драться и не имевшим никакого представления о том, как устроен мир.
Ночной клуб не очень далеко от детского дома привлек его внимание своими огнями, шумными посетителями и вечно-пьяным весельем. Внутрь его, конечно, не пустили — охранники просто посмеялись, но он продолжал наблюдать, оставаясь незамеченным у затемненной стены, почти каждый день приходя сюда. Да, он почти ничего не умеет, но кое в чем ему равных не было — а значит, это был единственный путь.
И все-таки он дождался своего часа. Вот этот лысый мужик был тут главным — это Макс узнал уже несколько дней назад, когда того встречала охрана — два огромных амбала ростом не меньше двух метров.
— Здравствуйте, шеф, — гаркнул один из громил, отходя в сторону, чтобы уступить проход.
Макс решил, что это лучшее время, чтобы привлечь к себе внимание. Он скользнул вперед, опережая мужчину, и ожидаемо столкнулся с рукой одного из охранников.
— Эй, пацанчик! Опять ты? Ну-ка, шуруй отсюда!
Макс схватил эту огромную руку и дернул на себя, усиливая инерцию огромного тела. Громила не удержался и упал боком прямо на подставленное колено мальчика, захрипев от боли. В это время Макс ударил под колени второго, заставив их согнуться, а после со всего размаха врезал ногой в лицо, опрокидывая всю тушу навзничь. Уже через секунду первый охранник с ревом поднимался на ноги, но спокойный голос остановил его порыв благородной ярости:
— Погоди-ка, Боря.
Макс только теперь позволил себе осмотреться и оценить, что должный эффект ему произвести удалось — несколько зрителей стояли полукругом, разинув рты. Но ему нужна была реакция только одного человека, и он ее дождался:
— Что ты делаешь, мальчик? — лысый наклонился к нему, вглядываясь в лицо.
— Я хочу у вас работать. Я сильнее их! — ответил Макс серьезно.
И ему не понравился раздавшийся вокруг смех. Теперь и второй охранник стоял на ногах, прижимая руку к лицу. Кажется, он единственный не рассмеялся.
— Вот как? Деловые разговоры тут не ведутся. Пойдем-ка назад в машину, поговорим. Внутрь я тебя провести не могу — юн еще. Ну, чего встал? На труса ты не похож.
А Макс и не боялся. Он вообще не знал, что это такое. Сел следом за мужчиной в автомобиль и захлопнул за собой дверь.
— Как тебя зовут? — поинтересовался мужчина, приняв самое серьезное выражение лица.
— Макс.
— А меня Сан Саныч. Приятно познакомиться, — он пожал мальчику руку. — Сколько тебе лет?
— Пятнадцать! Будет. Через два месяца.
— А родители твои знают, где ты?
— Я детдомовский.
На лице мужчины отразилось удивление.
— Хм… Так вот, оказывается, где надо было телохранителей себе набирать. Там у вас любой, что ли, может двух профессиональных охранников друг на друга сложить?
— Не любой, — Максу понравилась манера этого лысого вести беседу.
— Понятно. Но видишь ли… Макс, я не могу принять тебя на работу, хоть тебе и удалось меня впечатлить.
— Почему? — произнес Макс, чуть повысив голос. Для него даже такая реакция означала, что он крайне расстроен. — Я ведь сильнее!
А Сан Саныч терпеливо объяснил:
— Потому что они тут стоят не потому, что сильнее, а потому что страшнее. Понимаешь? Их вид должен устрашать — и тогда драк практически и не будет.
Макс подумал над этим, но потом был вынужден согласно кивнуть. Тем временем хозяин ночного клуба продолжил:
— А разве ты сможешь вызвать такой же ужас? Твою силу узнают только после того, как ее испытают — это мне не подходит.
Черт, а ведь он был прав. Макс только недавно начал обходить в росте свою сестру, и как бы ни был он силен — внешне он так и оставался худеньким подростком.
— Приходи ко мне, когда тебе исполнится восемнадцать. Думаю, что я смогу найти для тебя работу. Но до тех пор, сделай одолжение, побереги себя. Например, никогда не садись в машину к незнакомым людям.
Раздосадованный Макс хлопнул дверью и исчез в темноте, даже не попрощавшись. Сан Саныч продолжал смотреть в окно, размышляя. Нет, этот ребенок его не просто удивил — поразил. И не только своей просто невероятной силой и боевыми навыками, а скорее — глазами старика на детском лице.
* * *Мира сидела на переднем сиденье, живописно уперев ноги в лобовое стекло. Такой отличный кадр сделал бы честь любому порнофильму. Играла в какой-то тетрис-шарики-змейку на своем телефоне. Я уселась сзади, а Макс занял место за рулем — и только после этого Мира соизволила обратить на нас внимание.
— Ну как, брат? Все нормально?
Это она его спрашивает о туалетном минете? Очень интересные у них взаимоотношения.
— Терпимо, — ответил ей Макс. — Куда вас везти?
— О, Даша, а где твои очки? — Мира просунулась между сиденьями, пристально меня рассматривая. Но, не дождавшись ответа, тут же добавила: — Какое у тебя зрение?
