KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Психология » Вильгельм Дильтей - Описательная психология

Вильгельм Дильтей - Описательная психология

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вильгельм Дильтей, "Описательная психология" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Первый признак объяснительной психологии заключается в том, что она делает выводы из ограниченного числа однозначных объяснительных элементов. В современной психологии тем самым обусловливается и второй признак, а именно, что соединение этих объяснительных элементов носит лишь гипотетический характер. Обстоятельство это было признано уже Вайцем. При взгляде на ход развития объяснительной психологии особенно бросается в глаза постоянное увеличение числа объяснительных элементов и приемов. Это естественно вытекает из стремления по возможности приблизить гипотезы к жизненности душевного процесса. Но, одновременно с этим, следствием этого стремления является также и постоянное возрастание гипотетического характера объяснительной психологии. В той же мере, в какой накопляются элементы и приемы объяснения, понижается ценность их испытания на явлениях. В особенности же приемы психической химии и восполнения психических рядов посредствующими физиологическими звеньями, не имеющими представительства во внутреннем опыте, открывают для объяснения простор неограниченных возможностей. Тем самым разбивается основное ядро объяснительного метода – испытание гипотетических объяснительных элементов на самих явлениях.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ОПИСАТЕЛЬНАЯ И РАСЧЛЕНЯЮЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Понятие описательной и расчленяющей психологии добыто нами из самой природы наших душевных переживаний, из потребности в непредвзятом и неизвращенном понимании нашей душевной жизни, а также из связи наук о духе между собой и из функции психологии в их среде. Поэтому-то и свойства такой психологии должны быть выведены из тех же мотивов, в особенности из задачи ее внутри упомянутой связи наук о духе и из обзора средств к разрешению этой задачи. Тут требования двоякие. Вся действительная полнота душевной жизни должна подлежать изложению, а по возможности и анализу, и как описание, так и анализ должны обладать наивысшей достижимой степенью достоверности. В этой связи важнее дать в сравнительно более тесных рамках познания достоверные сведения, нежели расточить целую уйму предположений по поводу наук о духе. Если в этом заключается задача психологии по отношению к наукам о духе, то таковая не может быть разрешена путем конструирования гипотетических элементов объяснения. Психологические факты даны нам столь многозначно, что приемами конструктивной психологии, с которыми мы ознакомились в предыдущей главе, может быть построена лишенная противоречия логическая связь психологической системы, исходящая из совершенно различных предположений. Конструктивный метод совершенно не в состоянии дать решительного перевеса одной из соперничающих в нынешней психологии партий. Каким же образом возможен метод, который мог бы разрешить задачу, поставленную психологии науками о духе?

Психология должна пойти путем, обратным тому, на который вступили представители метода конструктивного. Ход ее должен быть аналитический, а не построительный. Она должна исходить из развитой душевной жизни, а не выводить ее из элементарных процессов. Разумеется, синтез и анализ, со включенными в них дедукцией и индукцией, не могут быть разъединены и в пределах психологии. По прекрасному выражению Гете, они в жизненном процессе познания обусловливают друг друга так же, как вдыхание и выдыхание. Разложив восприятие и воспоминание на их факторы, я проверяю значение достигнутых мной результатов тем, что пускаю в ход связь этих факторов, причем, конечно, задача не может быть решена без остатка, так как хотя я и способен различать факторы в живом процессе, но не могу составить из их связи жизнь. Но тут дело идет лишь о том, что ход такой психологии должен быть исключительно описательным и расчленяющим, независимо от того, необходимы ли для этого метода синтетические мыслительные акты. Этому соответствует и другая основная методическая черта такой психологии. Предметом ее должны являться развитой человек и полнота готовой душевной жизни. Последняя должна быть понята, описана и анализирована во всей цельности ее.

Как это возможно? И каков точный смысл, в котором здесь мыслятся описательный и чисто аналитические способы, как части одного и того же психологического метода, и противопоставляются объяснительному методу в психологии? В начале настоящего исследования было указано на то, что общие методы человеческого знания принимают особый характер в различных областях; и что преимущественно особая природа нашего опыта о душевных явлениях придает особые свойства познанию связи этого опыта, и что таким путем общие методы приобретают в этой области более точные определения. В данном случае это проявляется в методических операциях описания и анализа, объяснения и образования гипотез.

Предметы природы мы познаем извне при помощи наших чувств. Как бы мы их ни разбивали или разлагали, мы все же не можем этим путем проникнуть до их последних составных частей. Такого рода элементы мы примышляем в дополнение к опыту. Кроме того, и сами внешние чувства, рассматриваемые с точки зрения их физиологического действия, никогда не дают нам единства объекта. Единство это также существует для нас лишь благодаря исходящему изнутри синтезу чувственных возбуждений. Положение это осталось бы правильным даже в том случае, если бы мы стали рассматривать разложение цельного восприятия на ощущения и их синтезы лишь как эвристический прием. Если мы при этом и ставим предметы в соотношения причины и следствия, то в чувственных впечатлениях содержится лишь условие, заключающееся в планомерном следовании, между тем как причинная связь сама возникает из происходящего внутри нас синтеза. И справедливость этого положения не зависит от того, привносится этот синтез из интеллекта или же (как я имел случай изложить это в одной более ранней статье)[ 6 ] в отношении причины и следствия заключается всего только дериват живой реакции воли, подвергающейся давлению другой воли, т.е. в основании этого отношения лежит первичный и конститутивный элемент, а живая реакция потом интеллектуально истолковывается только в отвлеченном мышлении. Следовательно, как бы мы ни понимали возникновение предметных представлений и их причинных отношений – во всяком случае, в чувственных раздражениях, в их сосуществовании и последовательности, не заключается ничего из той связи, которая присуща предметам и их причинным отношениям. Насколько иначе нам дана жизнь душевная! В противоположность внешнему восприятию, внутреннее покоится на прямом усмотрении, на переживании, оно дано непосредственно. Тут нам в ощущении или в чувстве удовольствия, его сопровождающем, дано нечто неделимое и простое. Независимо от того, как могло возникнуть ощущение фиолетового цвета, оно, будучи рассматриваемо как внутреннее явление, едино и неделимо. Когда мы совершаем какой-нибудь мыслительных акт, различимое в нем множество внутренних фактов вместе с тем собрано в неделимое единство одной функции, вследствие чего во внутреннем опыте выступает нечто новое, не имеющее в природе никакой аналогии. Если же еще принять во внимание тождественность, связующую несколько одновременно происходящих внутренних процессов и сводящую последовательность этих процессов к единству жизни, то здесь еще удивительнее выступает данное во внутреннем опыте, как переживание, которое не имеет ровно никакой аналогии в природе. Таким образом, внутри нас соединения, связи мы постоянно переживаем, тогда как под чувственные возбуждения мы должны подставлять связь и соединение. То, что мы таким образом переживаем, мы никогда не можем сделать ясным для рассудка. Тождественность, связующую одновременность и последовательность в отдельных жизненных процессах, раскрывает перед лицом рассудка противоречия, на которые указывал уже Гербарт. Некоторую более широкую связь мы переживаем, когда, напр., у нас из данных посылок возникает заключение: перед нами в таком случае – связь, которая ведет от причин к действиям, эта связь также проистекает изнутри, дана в переживании как реальность. Так мы концептируем понятия единства в многообразии, частей в целом, причинных отношений, и при посредстве их затем понимаем природу, прилагая к ней эти концепции при определенных условиях единообразного сосуществования или последовательности.

Связь эту внутри нас мы переживаем лишь отрывочно; то тут, то там падает на нее свет, когда она доходит до сознания; ибо психическая сила вследствие важной особенности ее доводит до сознания всегда лишь ограниченное число членов внутренней связи. Но мы постоянно сознаем такие соединения. При всей безмерной изменчивости содержаний сознания всегда повторяются одни и те же соединения, и таким образом постепенно вырисовывается достаточно ясный облик их. Точно так же все яснее, отчетливее и вернее становится сознание того, как эти синтезы входят в более обширные соединения и, в конце концов, образуют единую связь. Если какой-либо член регулярно вызывал за собою другой член, или одна группа членов вызывала другую, если затем в других повторных случаях этот второй член вызывал за собою третий, или вторая группа членов вызывала третью, если то же самое продолжалось и при четвертом и пятом члене, то из этого должно образоваться с общеобязательной достоверностью сознание связи между всеми этими членами, а также сознание связи между целыми группами членов. Подобно этому мы в других случаях выделяем путем внимательного сосредоточения наблюдательной деятельности один какой-либо процесс из целого хаоса их и стараемся закрепить его, для более точного постижения, в длительном восприятии или воспоминании. В быстром, слишком быстром течении внутренних процессов мы выделяем один из них, изолируем его и поднимаем до усиленного внимания. В этой выделяющей деятельности дано условие для дальнейшего хода абстракции. Только путем абстракции возможно выделить функцию, способ соединения из конкретной связи. И только путем обобщения мы устанавливаем постоянно повторяющуюся форму функции или постоянство определенной градации чувственных содержаний, шкалу интенсивности ощущений или чувств, известную нам всем. Во всех этих логических актах заключаются также акты различения, приравнения, установления степеней различия. Из указанных логических действий необходимо вытекают и акты деления и обозначения, в последнем из которых заключается зародыш определения. Я решился бы даже сказать, что элементарные логические операции, вспыхивающие при впечатлениях и переживаниях, лучше всего постигаются именно из внутреннего опыта. Различение, приравнивание, определение степеней различия, соединение, разделение, абстрагирование, связывание воедино нескольких комплексов, выделение единообразия из многих фактов: вот сколько процессов заключено во всяком внутреннем восприятии или выступает из сосуществования таковых. Отсюда вытекает интеллектуальность внутреннего восприятия, как первая особенность постижения внутренних состояний, обусловливающего психологическое исследование. Внутреннее восприятие, подобно внешнему, происходит посредством сотрудничества элементарных логических процессов. И именно на внутреннем восприятии особенно ясно видно, насколько элементарные логические процессы неотделимы от постижения самих составных частей.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*