Милтон Эриксон - Стратегия психотерапии
Чтобы получить достоверные результаты, врач обязательно должен вникать в регрессивную ситуацию. Сделать это нетрудно. Вот пример. Одну пациентку путем гипнотической регрессии вернули в четырехлетний возраст. От близких ей людей мы узнали, что в те детские годы она любила поиграть с золотыми часами с крышкой, которые давал ей сосед. Она об этом давно забыла. В регрессивной ситуации автор без слов показал пациентке свои золотые карманные часы с крышкой, и она тут же признала в нем своего соседа.
Трансформация врача в некую другую личность происходит не только при регрессиях. Автор не раз испытывал трудности при индукции глубокого гипноза у новичков, пока не понял, что как доктор Эриксон он для испытуемого случайный и незнакомый человек и что глубокий гипноз может развиться лишь тогда, когда он, доктор Эриксон, превратится в другого человека. Так, одна пациентка, которой на случай родов внушали анестезию, постоянно принимала автора за кого-то из профессоров психологии и только незадолго до родов стала опознавать подлинную его личность. Если бы это не воспринималось всерьез, то, вполне возможно, не удалось бы как следует индуцировать глубокий гипноз и вызвать полную анестезию во время родов. Как бы опытен и одарен ни был врач, он обязан при индукции глубокого гипноза считаться с личностью испытуемого, учитывать его интересы, понимать и признавать особенности его бессознательных действий. Врач, а не пациент, должен приспосабливаться к гипнотической ситуации.
Репетиционный метод
Этот метод индукции различных состояний глубокого транса можно применять во многих случаях и в экспериментальной работе, и – чаще всего – в клинике. Он заключается в том, что, выбрав какое-нибудь многообещающее в смысле индукции действие, испытуемому предлагают представить его, а потом и выполнить в уме.
Испытуемый, плохо поддающийся гипнозу, но имеющий все данные для того, чтобы стать хорошим гипнотиком, может плохо реагировать, к примеру, на внушение выполнить автоматическое письмо. В этом случае испытуемому делается рад внушений, позволяющих ему мысленно выполнять действия, ведущие к полному успеху. Затем его просят мысленно повторить эти действия, пользуясь гладкой бумагой, линованной бумагой, ручкой, карандашом или углем. Далее его просят мысленно повторить эти действия еще раз, используя имеющиеся у него письменные принадлежности в самых разных сочетаниях. Затем можно мысленно повторить эти действия, вводя новые типы бумаги и пишущих предметов, а также новые буквы, слова и целые предложения. Благодаря этому методу, особенно если повторение действий сопровождается другими видами гипнотического поведения, испытуемый постепенно все глубже и глубже погружается в состояние транса.
Иногда этот метод имеет совсем иное приложение. Вот пример. Однажды перед группой студентов-медиков младших курсов автор сделал попытку вызвать амнезию у добровольца, который хотел, с одной стороны, испытать состояние транса, а с другой – доказать несостоятельность автора. Этот студент не верил, что у него можно вызвать амнезию, и пожелал сам выбрать форму доказательства, а именно: если он снимет, не заметив этого, правый ботинок, то готов будет признать, что у него под гипнозом действительно развилась амнезия.
Он очень легко вошел в глубокий гипноз, и ему, настойчиво повторяя, отдавали команды выполнить те или иные действия, а именно: у одного студента занять сигарет, у другого одолжить очки и т. п. И каждый раз повторялись, команды забыть выполнение задания. Между этими командами без нажима, как бы между прочим, было сказано, чтобы испытуемый, когда он выйдет из состояния транса и начнет выяснять с группой, развилась ли у него амнезия, пересек, не прерывая дискуссию, комнату, написал на доске какое-то предложение и поставил под ним свою подпись.
Очнувшись, студент объявил, что помнит все сказанное ему автором и все, сделанное им самим. Ему заявили, что этого не может быть, и тогда испытуемый стал перечислять, какие ему давались задания и как он их выполнил. Не прерывая речи, испытуемый подошел к доске, написал предложение и расписался под ним. Когда он вернулся на свое место, его внимание обратили на предложение на доске, и он тут же запротестовал, горячо утверждая, что это предложение лишь подтверждает, что он хорошо все помнит. При этом он вытянул правую ногу с ботинком на ней, что доказывало отсутствие у него амнезии. Между тем, продолжая говорить, испытуемый рассеянно расшнуровал ботинок и снял его совсем. И не замечал этого до тех пор, пока дискуссия не закончилась. При тщательном анализе ситуации студент признал, что ему была внушена амнезия, а он этого не сознавал. Затем занятие было продолжено. Испытуемого попросили продублировать на доске написанное предложение. Пока он это делал, его с помощью нескольких внушений погрузили в глубокий гипноз, и группе была продемонстрирована психопатология бытовой жизни.
Испытуемому, таким образом, предложили длинный ряд повторяющихся простых действий, которые он выполнял, побуждаемый собственными стремлениями, все успешней и успешней и которые в действительности вели к амнезии. То обстоятельство, что внушение написать на доске предложение, было сделано ненавязчиво, как бы между прочим, позволило испытуемому отделить его от остальных, более важных внушений. Доказав, что он все помнит, испытуемый привел самое веское доказательство отсутствия у него амнезии – ботинок на правой ноге. Но и этого ему показалось мало для полного торжества, тогда он снял ботинок, показывая, что он помнит, что это служит доказательством амнезии. Достиг он этого за счет двойной амнезии, письма и снятия обуви. Это был успех, которого испытуемый не ожидал. Затем, когда он писал на доске второй раз, то увидел себя в ситуации, за которой последовало самое приятное его ощущение. И при повторении ситуации его легко и быстро погрузили в состояние глубокого гипноза.
Индуцируя состояния глубокого транса, а также изучая мотивацию поведения, ассоциацию идей, регрессию, анализ ответов, подавление и развитие интуиции, можно пользоваться еще одним вариантом этого метода. Очень эффективный в психотерапии, он заключается в том, что пациента в состоянии транса просят увидеть какой-нибудь сон (менее желательно – фантастическую картину) и варьировать его без конца на различные лады. Это значит, что повторяться должно непроизвольное или внушенное сновидение, меняться в нем могут действующие лица и обстановка, но суть должна оставаться та же. После повторения сновидения дается указание поменять в нем действующих лиц и обстоятельства, и так до тех пор, пока не будет получен желаемый результат.
Вот пример. О том, что ему привиделось в первый раз, пациент рассказал так: «Я был один на холмистом зеленом лугу; было тепло и тихо. Мне что-то было очень нужно – не знаю, что. Но я боялся, страх меня просто парализовал. Это было ужасно, и я проснулся». При повторении сновидение выглядело так: «Я шел по узкой долине, искал что-то, что должен был найти, искал против воли. Я не знал, чего ищу, но знал, что какая-то сила заставляет меня искать, и находка, что бы это ни было, пугала меня. Я дошел до конца долины, стороны ее сошлись, в углу рос густой куст, и из-под него вытекал ручей. Куст был покрыт страшными шипами. Он был ядовит. Что-то притягивало меня к нему, я становился все меньше и меньше, и меня охватил ужас». В третий раз пересказ выглядел так: «Этот сон похож на предыдущий. Была весна. По реке плыли бревна. На берегу вокруг суетились лесорубы и еще много народу. Каждому полагалось одно бревно. Мне тоже. Всем достались бревна твердой породы, а у меня, когда я получил свое, оно оказалось маленьким гнилым суком. Я подумал, что никто этого не заметил, и потребовал другое бревно, но когда получил его, оно опять превратилось в гнилой сук».
При очередном повторе сон изменился так: «Я удил со шлюпки рыбу. Кругом многие ловили рыбу. Каждый изловил по огромной рыбине. Мне, как я ни старался, досталась худая и жалкая рыбешка. Я хотел ее выбросить, но этого нельзя было сделать. Я чувствовал себя ужасно подавленным».
И опять: «Я снова отправился на рыбную ловлю. В воде играла крупная рыба, а мне попадались какие-то жалкие рыбешки, которые срывались с крючка и, дохлые, плавали по воде. Но мне нужна была рыба, поэтому я не переставал удить и наконец поймал одну, которая еще чуть трепыхалась. Я сунул ее в джутовый мешок, так как знал, что все держат рыбу в джутовом мешке. Все поступали именно так, и мешки их распирало от рыбы. Но моя рыба куда-то запропастилась в джутовом мешке, и тогда я увидел, что мешок весь прогнил. В нем оказалась большая дыра, из которой хлещут ил и грязь, и этот отвратительный поток уносит мою рыбу, уже дохлую, плывущую брюхом вверх. Я оглянулся и увидел себя на лугу, о котором уже рассказывал, а джутовый мешок лежал под кустом с ужасными шипами, а по ручью, о котором я говорил, уплывала моя ни на что не годная рыба, очень похожая на гнилой сук».
