Питирим Сорокин - Американская сексуальная революция
Новые доказательства одержимости сексом и распространенности его в современной Америке мы находим в других видах популярных развлечений.
Проведенное в 1930 г. исследование показало, что около 45 % кинофильмов посвящены теме секса и около 28 % — преступлениям, зачастую связанным с сексом. С тех пор сексуальная одержимость скорее возросла, чем сократилась.
Наряду с осторожным и деликатным показом половой любви в немногих фильмах, кино демонстрирует страсть и вожделение в самых примитивных формах. Некоторые фильмы оказались настолько порнографическими, что вызвали открытый протест различных организаций и общин.
Этим не отрицается существование действительно великих фильмов, является ли их основной темой секс или что-либо другое, в которых материал подается с облагораживающим изяществом подлинного искусства. Однако к сожалению, великие фильмы являются редкими исключениями из огромной массы вульгарных картин, которые ежедневно скармливаются публике.
Еще хуже ситуация на телевидении. До сих пор почти единственным крупным достижением этого нового средства коммуникации было привнесение в миллионы наших домов атмосферы ночных клубов, наполненной эротикой и алкоголем, уродливой рекламы и бесконечных пьес об убийствах и сексе. Если большинство наших кинофильмов скользят по поверхности нравственных и общественных сточных канав, то подавляющее большинство телевизионных программ и рекламных роликов топят нас в грязи. Не удивительно, что после погружения в эту мерзость многие из нас выбираются из нее, чувствуя себя грязными физически, морально и психически. Некоторые из нас способны очиститься и делают это быстро. Другие, менее счастливые телезрители часто теряют даже само желание восстановить свою чистоту и остаются пораженными этой отравой.
Радиопрограммы, за редким исключением, тоже состоят из лживой и сексуальной рекламы, вульгарного джаза и хрипения, примитивных мыльных опер и историй об убийствах и сексе, интеллектуально убогих викторин и других видов морального и эстетического хлама. Характер радио-развлечений настолько хорошо известен, что нет нужды его подчеркивать. Понятие о нем можно получить, прослушав в течение нескольких часов любую программу в диапазоне АМ.
Если мы обратимся к театру, то и здесь в пьесах до ХХ века сексуальности уделялось мало внимания. Большинство пьес были историческими, политическими, патриотическими или нравоучительными драмами. Было немного комедий, музыкальных шоу или реалистических пьес, но даже в них секс редко был в центре внимания. Если авторы вообще касались этого предмета, как например в пьесах Дж. А. Дели «Под газовым фонарем» (поставлена в 1867 г.), «Развод» (1870); Л. Митчела «Нью-Йоркская мечта» (критика брака, 1906) или комедиях нравов Б. Говарда, А. Томаса, В.К. Фитча, то трактовали его довольно сдержанно, с небольшой долей чувственности или вообще без нее.
В серьезных драматических произведениях ХХ века сексу уделялось все большее внимания, и их проблематика становилась все более эротичной и патологичной, во фрейдистском духе. В лучших пьесах, таких, как «Траур — участь Электры» О’Нила, «Трамвай «Желание» Уильямса, «Смерть коммивояжёра» Миллера, эта тема свободна от вульгарности, даже если ей придается слишком большое значение.
Напротив, рядовые театральные шоу создают атмосферу ночного клуба, общества гангстеров и их подружек, где актеры демонстрируют свою мужественность, а актрисы — свои “прелести”. Отряд полураздетых, скачущих и вопящих мужчин и женщин, источая сексапильность, вьется вокруг главных исполнителей. Наши уши бомбардируют блеяние, называемое пением, пронзительный грохот джаз-бандов, называемый музыкой, грубые монологи и диалоги, называемые шутками и сюжетами. Наши глаза атакуют выразительные ритмические вращения, называемые танцем, и телодвижения, называемые драматическим действием. Все это перемежается пустыми нудными сценами или эпизодами драк, убийств, расследования преступлений и другого насилия. Немногие пьесы могут привлечь значительную аудиторию без этих компонентов; но если они есть, то пьесами одинаково наслаждаются и высоколобые, и низколобые.
Подводя итог, можно сказать, что в центре большинства популярных пьес нашего времени стоит дьявольская четверка — секс, бандитские притоны, полицейские морги и гадюшники психиатрических больниц. Эти пьесы — еще не вся драматургия, но их доля постоянно возрастала, так что теперь они занимают доминирующие позиции.
Между прочим, можно упомянуть одну симптоматичную деталь: если наши продюсеры ставят какую-нибудь классическую драму, то их выбор обычно падает на такие пьесы как “Лисистрата” Аристофана, ибо только такие пьесы могут иметь успех на Бродвее.
Массовая печатьСовершенно очевидна интенсивная сексуализация нашей массовой печати, как «желтых» журналов, так и более респектабельных изданий. На первых страницах наших газет регулярно появляются пикантные истории о сенсационных преступлениях, скандалах, разводах, сексуальных приключениях печально знаменитых прожигателей и прожигательниц жизни, любовных связях богатых наследниц и эстрадных звезд и тому подобных событиях, которые ярко описываются и еще ярче иллюстрируются. Обложки популярных журналов постоянно потчуют нас изображениями соблазнительных женщин, которые вызывающе излучают “это” своими позами и выражением лица.
На страницах этих изданий вы неизменно находите множество эротических историй всех вообразимых и невообразимых видов, на любой вкус и выбор. Они часто сопровождаются якобы образовательными и научными статьями (особенно в журналах для женщин и родителей): о фрейдистском подавлении либидо и комплексах; о будто бы свободной сексуальной жизни первобытных людей; о контроле над рождаемостью и контрацепции; о сексуальной жизни Генриха VIII или других развратников. Иногда все это украшается поэтическими цитатами из Рубайят или других эротически интерпретируемых источников. Время от времени читателей просвещают психоаналитическими и сексуальными исследованиями природы человека, написанными малообразованными философами истории; или наставлениями о том, как сообщать детям информацию о сексе; или чарующими одами сексуальной свободе незамужних работающих женщин.
В своей одержимости сексом наша пресса заходит еще дальше. Это проявляется и в самой манере письма, преобладающей в периодических изданиях даже при освещении тем, не связанных с сексом. Стиль таких статей часто изобилует эротическими намеками и ассоциациями. Пошлая, циничная и несколько бесстыдная манера письма является модной “необходимостью” во многих периодических изданиях, где это считается свидетельством интеллектуальной утонченности и литературной изысканности.
Прибавьте ко всему этому легион откровенно порнографических журналов и комиксов. Издаваемые с целью коммерческой эксплуатации секса, они продаются миллионными тиражами. Откровенно эротический характер этих изданий настолько бросается в глаза, что время от времени они вызывают протесты даже наших так называемых сексуально-просвещенных личностей и организаций. К сожалению, от протестов мало проку, т. к. на месте каждого запрещенного издания появляется дюжина новых. Более того, содержащаяся в этих изданиях порнография лишь ненамного грязнее привычной сексуальности, свойственной нашей прессе вообще. Удаление одной капли не очистит океан грязи. И только очищение самого океана может спасти положение.
РекламаСексуальность стала “необходимостью” коммерческой рекламы. Кажется, мы дошли до всесветной сексуализации при рекламировании всех видов продукции. Соблазнительная фигура в купальнике или без него привлекает наш взгляд на тысячах гигантских плакатов, рекламирующих машины или самолеты, косметику или еду. Эти плакаты являются почти такими же вездесущими, как воздух, которым мы дышим, и они преследуют нас так же неотступно, как наши тени.
В массовой печати мы встречаем бесконечное разнообразие самой соблазнительной рекламы поясов и корсетов, чулок и платьев, трусов и купальников, духов и дезодорантов, часов и жемчугов, губной помады и слабительного, сигарет и омолаживающих тоников, кремов для бритья и лосьонов, мыла и других товаров. Все это насквозь пропитано сексуальностью и предназначено для того, чтобы с помощью секса приманить покупателя. Мы настолько привыкли к вещам подобного рода, что зачастую не замечаем их специфического характера. Однако достаточно лишь взглянуть на рекламу в наших периодических изданиях до XX века, чтобы стала очевидной сексуальная ориентированность рекламных дельцов от современной прессы. Большая часть сегодняшней рекламы не имела бы никаких шансов на публикацию пятьдесят лет назад; она вызвала бы резкие протесты со стороны публики, была бы поставлена вне закона религиозными, моральными, «наблюдательными и попечительскими» и прочими организациями.
