Даниэль Канеман - Думай медленно... решай быстро
Подобные примеры пренебрежения важны и легко объяснимы, однако редкому событию придают мало веса даже его непосредственные свидетели. Предположим, вы хотите узнать ответ на сложный вопрос и двое ваших коллег по этажу способны в этом помочь. С обоими вы проработали много лет, имели возможность узнать их характер. Адель довольно рассудительна и в целом отзывчива, но незаурядной ее не назовешь. Брайан, как правило, менее дружелюбен, но в отдельных случаях щедро жертвует временем и советами. К кому из них вы обратитесь?
Рассмотрим два возможных взгляда на данное решение:
• Существует выбор между двумя играми. Адель наверняка поможет, а общение с Брайаном, скорее всего, ничем не кончится, но есть небольшая вероятность, что закончится очень хорошо. Редкое событие получит излишний вес благодаря эффекту возможности, и выбор падет на Брайана.
• Существует выбор между общими представлениями об Адели и Брайане. Положительные и отрицательные впечатления о них вылились в образ их поведения в норме. За исключением крайних случаев, которые вспоминаются отдельно (Брайан как-то обругал коллегу, попросившего о помощи), норму составят типичные и недавние примеры, и предпочтение будет отдано Адели.
Для двухсистемного разума вторая интерпретация кажется куда более убедительной. Система 1 создает обобщенные образы Адели и Брайана, которые включают эмоциональное отношение и тенденцию сближения (избегания). Чтобы определить нужный выбор, достаточно лишь сравнить эти тенденции. Редкому событию не будет придан лишний вес, если только вы особо о нем не вспомните. Эту идею несложно применить к экспериментам с выбором по опыту. Поскольку в них периодически отслеживают итоги, каждая из кнопок со временем наделяется «индивидуальностью» со своими эмоциональными реакциями.
Сейчас, спустя годы после формулировки теории перспективы, н ам проще понять условия, при которых редкие события игнорируются или получают больший вес. Вероятность переоценки редкого события обусловлена (часто, но не всегда) ошибкой подтверждения в работе памяти. Думая о событии, вы пытаетесь воссоздать его в уме. Редкое событие получит лишний вес, если привлечет особое внимание. Такое внимание гарантировано при недвусмысленном описании перспектив («99%-ный шанс выиграть 1000 долларов и 1%-ный – не выиграть ничего»). Навязчивая тревога (автобус в Иерусалиме), яркий образ (розы), четкая трактовка (один из тысячи) и подробное напоминание (как при выборе по описанию) – все это «перегружает» событие. Там, где нет лишнего веса, будет его отсутствие, игнорирование. Наш разум не подготовлен к пониманию редких событий, и для жителя планеты, которую ожидают неведомые катаклизмы, это печальная весть.
Разговоры о редких событиях
«Даже в Японии цунами – большая редкость, но образ столь ярок и убедителен, что туристы склонны переоценивать вероятность их появления».
«Этот порочный круг нам знаком. Все начинается с преувеличения и переоценки проблемы, а заканчивается призывами не обращать внимания».
«Не следует сосредоточиваться на одном варианте исхода, иначе мы переоценим возможность его наступления. Давайте зададим целевые альтернативы так, чтобы суммарная вероятность равнялась 100%».
«Они хотят заставить людей волноваться из-за риска – поэтому и описывают его как одну смерть на тысячу. Рассчитывают на эффект пренебрежения знаменателем».
31. Политика рисков
Представьте, что вы столкнулись с двумя взаимосвязанными решениями. Сначала изучите оба, затем сделайте выбор.
Решение 1.
Выберите между:
А. верной прибылью в 240 долларов;
; Б. 25%-ным шансом выиграть 1000 долларов и 75%-ным шансом не выиграть ничего.
Решение 2.
Выберите между:
В. верной потерей 750 долларов;
Г. 75%-ным шансом потерять 1000 долларов и 25%-ным шансом не потерять ничего.
Данная пара задач о выборе занимает важное место в теории перспектив. Она открыла то, чего мы прежде не знали о рациональности. При изучении условий задач пункты со словом «верный» вас либо привлекли (А), либо оттолкнули (В). Эмоциональная оценка верной прибыли и верной потери – автоматическая реакция Системы 1, неизбежно возникающая перед более трудоемким (и необязательным) подсчетом ожидаемых стоимостей двух игр (соответственно, получения 250 долларов и потери 750 долларов). Выбор большинства людей совпадает с предпочтениями Системы 1 – скорее А, нежели Б и скорее Г, нежели В. Как и во многих других выборах со средними или высокими вероятно стями, люди проявляют неприятие риска, если речь идет о приобретении, и стремление к риску в ситуации потери.
В нашем с Амосом эксперименте 73% испытуемых выбрали вариант А в решении 1 и вариант Г в решении 2. Сочетание Б и В привлекло лишь 3% респондентов.
Я просил вас рассмотреть обе альтернативы перед совершением первого выбора, и вы, скорее всего, это сделали. Однако кое-что вы, несомненно, упустили – не рассчитали вероятные итоги четырех комбинаций выборов (А и В, А и Г, Б и В, Б и Г), чтобы определить понравившееся сочетание. Ваше разделение предпочтений для двух задач было интуитивно-наглядным, и нет причин подозревать, что это может грозить неприятностями. Более того, сочетание двух задач на принятие решений требует трудоемких вычислений на бумаге. Естественно, вы их опустите.
Рассмотрим другую задачу:
АГ. 25%-ный шанс выиграть 240 долларов и 75%-ный шанс потерять 760 долларов
БВ. 25%-ный шанс выиграть 250 долларов и 75%-ный шанс потерять 750 долларов
Теперь выбрать нетрудно! Вариант БВ определенно доминирует над предыдущим (этот технический термин отражает несомненное преимущество одной из альтернатив). Вы уже знаете, что за этим последует. Доминирующий вариант АГ представляет собой сочетание двух отвергнутых альтернатив из первой пары задач на принятие решения – тот, который выбрали лишь 1% опрошенных в начальном эксперименте. Проигрышный вариант БВ предпочли 73% респондентов.
Широкий или узкий?
Приведенная выше задача многое проясняет в вопросе о пределах человеческой рациональности. Для начала она помогает увидеть логическое постоянство наших стремлений к – не будем скрывать – несбыточной мечте, миражу. Взгляните еще раз на последний, самый простой пункт задачи. Представляли ли вы возможность разделения этой очевидной проблемы выбора на две, побудившие большинство людей выбрать худший из вариантов? Обычно так и происходит: каждый простой выбор, изложенный в терминах «прибыль/потеря», можно множеством способов разложить на составляющие и получить предпочтения, в большинстве своем нестабильные.
Из примера также явствует, что неприятие риска в условиях выгоды и стремление к риску при потерях – себе дороже. Такое отношение вынуждает вас переплачивать, чтобы добиться верной прибыли (не участвуя в игре), и переплачивать, чтобы исключить верный проигрыш. И то и другое оплачивается из одного кармана, а когда вы сталкиваетесь с обеими проблемами одновременно, противоречивые отношения редко приводят к наилучшему результату.
Существуют два способа толкования решений 1 и 2.
• узкие рамки: последовательность двух простых решений, рассмотренных отдельно;
• широкие рамки: одно обстоятельное решение с четырьмя вариантами выбора.
В этом случае широкие рамки предпочтительнее. Это будет лучшим (или не худшим) методом в каждом слу чае, где несколько решений надлежит рассматривать вместе. Представьте более длинный список из 5 простых (бинарных) решений для одновременного обдумывания. Широкие, всеобъемлющие рамки включают одиночный выбор из 32 вариантов. Узкие рамки дают последовательность из пяти простых выборов. Итак, один выбор или пять? Будет ли метод широких рамок лучшим? Возможно, хотя и маловероятно. Рациональный субъект, конечно, выберет широкие рамки, но человек по природе своей видит узко.
Как показывает данный пример, идея логического постоянства недостижима для нашего ограниченного разума. Поскольку мы подвержены WYSIATI и с неохотой прилагаем мыслительные усилия, то склонны принимать решения по мере появления проблем, даже если нас специально научить воспринимать их совокупно. У нас нет ни склонности, ни мыслительных ресурсов для поддержания постоянства предпочтений; мы не в состоянии чудесным образом создать когерентный набор предпочтений по примеру модели с рациональным действу ющим лицом.
Задача Самуэльсона
Пол Самуэльсон, один из величайших экономистов ХХ века, как-то спросил друга, согласится ли тот сыграть в игру «брось монетку» при условии, что можно проиграть 100 долларов и выиграть 200. Друг ответил: «Я не буду делать ставку, потому что радость от выигрыша 200 долларов не перевесит огорчения от потери 100 долларов. Но если ты разрешишь мне сделать сто таких ставок, я согласен». Всякий, кроме исследователей теории принятия решений, разделил бы интуитивную мысль друга Самуэльсона – многократные попытки в выгодной, но рискованной игре снижают субъективный риск. Самуэльсон, заинтересовавшись, решил проанализировать этот ответ и доказал, что в некоторых специфических обстоятельствах максимизатор полезности, отказываясь от одной игры, должен отказаться и от многих.
