Галина Черная - Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться
Валины страхи
Вчера Валя спросила: «Мама, нам учительница сказала, что мозг – это шкаф с большим количеством ящичков, в которые одни складывают полезные вещи, а другие – всякий хлам. И люди потом пользуются тем, что лежит в ящичках. А можно ли поменять мусор на полезные вещи?» ( Получается, она чувствует, что у нее сейчас в голове – хлам .) Я ответила, что можно, только трудно. И что я тоже после ее рождения и развода с ее папой поняла, что у меня в голове – хлам. И до сих пор стараюсь потихоньку избавляться от него. Что жаль, что папа принял решение перевести ее в частную школу, где она вообще изолирована от реального мира. Но он сам себе делает плохо: Валя – умная, и когда-то ей надоест, что ее опекают, как получилось у меня с моей бабушкой.
Искра со стороны Вали
Сегодня у меня – сверхнеожиданное достижение: впервые за все время, что Валя живет с папой, она сама мне сначала написала эсэмэски, а потом позвонила со словами: «Мамочка, я тебя так люблю и соскучилась! Мы можем с тобой погулять в ближайшие дни?» Я была ошарашена. Согласовала с ней время. Она сначала расспросила, как у меня дела на работе. Я ей рассказала обо всех своих сложностях и успехах так, как разговариваю с Колей. А потом она начала мне жаловаться, что на нее в школе одноклассники наезжают. Какие они все плохие, а она – хорошая. Я выслушала и предложила ей записать все ситуации, чтобы мы могли вместе с ней разобрать их во время встречи – как правильнее общаться. Она продолжила жаловаться и оправдываться. Я еще раз выслушала, а потом сказала, что если она и не напишет, то разберется сама, поскольку она у меня умная.
Позвонила М.Е. и рассказала. Он сначала порадовался со мной, а потом в шутку пообещал перетянуть меня палкой за неверие. Сказал, что ждал этого попозже – к Валиным десяти годам, а сейчас ей еще нет восьми. И это говорит о том, что она гениальная девочка, которая уже почувствовала, как, что и почему.
25.12.05
Вчера вечером пару часов провела с Валей. В одиннадцать вечера она «вспомнила», что у нее не сделано домашнее задание и перед приездом папы начала рыдать, что он ее отругает. Боялась выходить на улицу. Я сказала все что могла: хуже того, что он на нее наорет, ничего не случится; в крайнем случае перейдет жить ко мне, хотя у меня далеко не такие комфортные условия. Утром она сбросила мне эсэмэску, что у нее все хорошо. Резанули ухо переданные мне Валей слова Симы, что у Вали своего «Я» нет, и ничего хотеть она не может.
– Да, конечно, раз ты пока зависишь от родителей. А у тебя есть еще какие-то желания? Я бы не хотела, чтобы они у тебя пропадали. Оставь до того времени, когда сможешь их выполнить! А пока придется нарабатывать конкретные навыки. Ты же моя дочь: если тебя муж бросит – все равно выкрутишься. Поэтому я спокойно отношусь к твоему стремлению выйти замуж.
А жить тебе со мной не стоит: я не смогу покупать тебе дорогие вещи и возить на курорты. Правда, тогда ты будешь не пропускать школу, а я смогу стимулировать твое развитие. И ты быстрее научишься решать все вопросы самостоятельно. А пока правильно делаешь, что наслаждаешься жизнью за папины деньги. Хотя если бы ты эти деньги могла использовать для лучшего обучения – было бы вообще здорово!
Немного поговорили о том, когда у человека появляется свое Я и что оно есть у каждого человека. Что она просто пока зависит от родителей. Сейчас я от нее слышу, что она может хотеть только то, что от нее хотят родители. Конформистская позиция, как говорит Ленгле. Радует меня то, что чувство жалости к ней почти не появляется. Она сама уже участвует в процессе своей жизни. Первые годы она воспитывалась со мной, и я сделала все что могла, хотя и не самое лучшее. Нынешнее же мещанство и нежелание ничего не делать зависит от нее. Вижу подтверждение того, что правильное поведение расставляет все по местам. И мне надо подождать еще пару годиков, чтобы сверхизобилие (кстати, папа опять купил ей кучу новой одежды, она пятый раз за год была за границей в Австрии, где они катались на лыжах, из-за чего она опоздала в школу на неделю и опять отстала от общей программы) и сверхконтроль вызвали у нее аллергию, – и тогда она еще больше будет тянуться ко мне. Звоню ей по вечерам, хвалю ее папу и Симу и добавляю, что что бы они ни говорили о ней, я все равно верю, что из нее вырастет сильный и самостоятельный человек. И мне плевать на ее оценки и плохое поведение.22.12.06. Действие амортизации по отношению к тирану
Вчера вечером разговаривала с дочкой по поводу поездки в Шахты и спросила, хочет ли она накануне переночевать у меня. Она сказала, что хочет, но чтобы я договорилась с папой.
– Богдан, я могу Валю взять в пятницу вечером с тем, чтобы она у меня переночевала, а утром в субботу мы поехали в Шахты?
– А какая необходимость, чтобы она ночевала? Я не вижу. Ты же можешь заехать за ней и в субботу.
– Необходимости нет. Я бы просто с ней побольше побыла, а утром не делала бы крюк. Но как скажешь, Богдан.
– Хорошо, Галя, бери ее в пятницу.
Вот так действует волшебная фраза «как скажешь» и вовремя вспомненная техника амортизации. И никаких напрягов и сопротивления.Сократические диалоги с дочерью. Валя шантажирует папу
У меня получилось вчера очень продуктивное общение с дочерью. Полдня она была с моей приехавшей мамой. С нетерпением названивала мне на телефон, когда я приду. Меня Дракон накрутил, что это у нее капризы срабатывают, и мне сейчас надо будет защищаться амортизацией не только от мамы, но и от Вали, так как она меня в чем-то будет упрекать, а в чем-то перевоспитывать. Оказалось, она просто играла в салон красоты. С порога завела меня в свой салон и начала насильно обслуживать. После моего легкого сопротивления ее навязчивому сиреневому лаку Валя подстроилась и обслуживала уже с учетом характера «сложного клиента». Я отдалась происходящему, перенеся душ и стадион на потом. Обслужила она меня хорошо, творчески и с юмором. Последней процедурой было рассматривание результатов работы: пяток, ногтей и ноздрей – в маленький игрушечный бинокль. А в конце дочь скромно объявила, что с меня 2 рубля за работу. Я не ожидала такого поворота, что, оказывается, она не просто играла, а зарабатывала, и поэтому дала ей еще на чай 50 копеек сверху.
Потом у меня по телефону были переговоры с московским клиентом. Валя слушала очень внимательно, а потом подробно расспрашивала о карьере этой девушки, ее навыках, моей работе и доходах. Я сразу отложила стадион. Подробно ей все рассказала. Мы поужинали, и я повела ее домой. По дороге рассказала ей в третьем лице свою Сказку о Драконах, приводя примеры ее конкретных страхов, чувства вины перед родителями и т. д. И у моей дочки эта сказка имела большой успех. Она слушала очень внимательно. Спорила, что такого-то Дракона у нее нет, а такой-то есть. Рассказала, что она разговаривает сама с собой, когда ее беспокоит, как оценят ее спортивный внешний вид в магазине: становится на точку зрения тех людей и говорит себе, что будь она на этом месте, то она подумала бы, что эта девочка пришла со стадиона, это не просто дура какая-то. Я ее поддержала в том, что о людях надо думать хорошо.
Мы еще поговорили о Драконах вообще, моих в частности. О том, что я в свое время обижалась на родителей за многое, но Вале родители (в смысле папа) немало дают, и к ним надо просто приспособиться, но делать по-своему. О том, что мы с Валей похожи и ей в свое время предстоит тоже бороться со своими Драконами. Чувствовалось, что разговор очень кстати. Она прижималась ко мне, заглядывала в глаза. Я ее довела дальше, чем обычно, и мы попрощались. А сегодня она мне вдруг (конечно, не вдруг, а после вчерашней встречи) позвонила и расспросила, чем я занимаюсь, и рассказала про себя. Она собрала вещи в лагерь и уезжает на три недели. Это первый Богданов поступок, с которым я солидарна. Валя уже два раза после нашего общения позвонила мне сама и долго расспрашивала о моей работе.
* * *Проводила Валю после совместной поездки домой. Она хотела какое-то время еще побыть со мной. Пока я была в душе и приводила себя в порядок, она приготовила завтрак. Потом позвонил ее отец с напоминанием, что, оказывается, у нее в 10:30 занятия по английскому. Я спросила у Вали:
– Скажи, пожалуйста, ты знала, что у тебя английский?
– Я забыла.
– А почему ты про него забываешь?
– Он мне совсем не нравится! Это мама Сима хочет, чтобы я им занималась. Он мне так же противен, как тебе была противна музыка.
– Да, я тебя хорошо понимаю. Мне тоже временами бывают противны разные вещи.
– А что тебе сейчас противно?
– Мне сейчас совсем не хочется идти на работу и работать. Но я вынуждена. Потому что иначе останусь без хлеба. Так и ты. Есть вещи, которые мы вынуждены делать. Английский входит в обязательную программу. Поэтому минимум необходимо знать. Ты ведь не хочешь жить как та женщина, про которую мы только что посмотрели фильм. Она вынуждена была жить с мужем-убийцей, которого не любила, только потому, что сама не умела работать и не могла обеспечить сына.
