Евгений Ильин - Психология совести. Вина, стыд, раскаяние
Относительность совести как средства самооценки. В самооценке, производимой совестью, проявляется способность к моральному компромиссу или бескомпромиссность личности. Полностью полагаться на совесть нельзя, так как если ее нельзя обмануть, то можно «уговорить», «усыпить», найти себе оправдание («так сложились обстоятельства»). Но ведь обстоятельства ставят нас перед выбором. Критерием же выбора должна служить совесть.
Принимая то или иное решение, не следует рассматривать совесть как нечто абсолютное, считая, что она всегда права. Важно помнить, что она находится в зависимости от ценностной картины мира отдельно взятого человека. Кроме того, она не дает мотивированного убеждения в необходимости такового. Более того, здесь она легко может ошибиться, ибо не способна рассчитать далеких последствий этого поступка, которые могут оказаться совсем отличными от ожидаемых.
«Указания совести безошибочны, когда они требуют от нас не утверждения своей животной личности, а жертвы ею», – писал Л. H. Толстой.
1.6. Структура совести
Для Э. Фромма совесть – это реакция целостной личности, которая включает знание о себе, эмоциональный отклик, а также «наше собственное воздействие на самих себя».
Таким образом, совесть включает в себя три компонента – когнитивный, эмоциональный и поведенческий, связанный с проявлением силы воли. Первый компонент проявляется в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий[17]. Второй компонент проявляется в форме эмоциональных переживаний вины и стыда. Третий компонент проявляется в попытке человека усилием воли заставить себя поступить по совести, вопреки имеющимся соблазнам. Благодаря содействию воли решения совести приобретают императивный характер.
Таким образом, принимая во внимание, что функционирование совести включает участие ума, эмоций и воли, следует представлять совесть одновременно в трех измерениях: как нравственное сознание, как нравственное переживание и как волевую способность личности в ее стремлении к нравственной самоактуализации.
С. В. Стеклянниковой (2001) совесть рассматривается как сложная интегративная категория, включающая в себя в качестве компонентов структуры долг, стыд и вину. Совесть проявляется в виде долга по отношению к внешнему источнику, стыда перед окружающими, вины – перед собой. Несмотря на общечеловеческий характер этих феноменов, представители одних культур более тяготеют к переживанию стыда, другие – к переживанию вины. Форма актуализации совести зависит от конкретных социокультурных условий.
Нередко совесть понимают только как вину или «стыд перед самим собой». Это понимание узкое и не вполне точное, ведь эмоциональные переживания могут быть не только негативными (угрызения совести), но и позитивными (удовлетворенность своими просоциальными поступками, если поступок согласуется с индивидуальной оценкой добра и зла). Положительные эмоции присущи и «спокойной совести» (как в рекламе: «заплатил налоги – спи спокойно»).
Часто в разговоре употребляется выражение «ни стыда ни совести», что нелогично. Если у человека имеется переживание стыда по поводу неблаговидного поступка, то это свидетельствует, что у него есть совесть. Таким образом, в приведенном словосочетании одно из слов (больше – первое) лишнее.
Имеются и другие подходы к рассмотрению структуры совести. Так, известный советский педагог В. А. Сухомлинский рассматривал такие структурные компоненты совести, как переживание, чувствование, стыд, ответственность, долг, долженствование, достоинство, честь, красота.
1.7. Виды совести. Чистая и нечистая совесть
Э. Фромм в книге «Человек для себя» (1947) выделил два вида совести – авторитарную и гуманистическую – и провел различие между ними. Авторитарная совесть, наблюдающаяся на ранней стадии ее формирования, ориентирована на мнения авторитетного для человека окружения (родители, церковь, государство, общественное мнение) и связана с боязнью неодобрения, наказания. Предписания этой совести определяются не ценностными суждениями самого человека, а повелениями и запретами, которые заданы авторитетами. Заданные извне нормы становятся нормами совести не потому, что они хороши, а потому, что они даны авторитетом. По сути дела, авторитарная совесть – это то, что было описано З. Фрейдом в качестве Сверх-Я.
В отличие от авторитарной совести гуманистическая, или зрелая, совесть – это собственный, независимый от внешних санкций и поощрений голос человека. Это, по мнению Фромма, «уже не интернализированный голос авторитета, которому мы стараемся угодить и недовольства которого мы боимся; это наш собственный голос, не зависящий от внешних санкций и одобрений» (1993, с. 126).
Гуманистическая совесть является голосом «второго Я», лучшего начала в человеке, ответственностью человека перед самим собой.
Данная совесть является реакцией всей личности на ее правильное функционирование или на нарушение такового. По словам Э. Фромма, гуманистическая совесть – это «наша реакция на самих себя», «голос нашего подлинного Я, требующего от нас жить плодотворно, развиваться полно и гармонически – то есть стать тем, чем мы потенциально являемся».
Э. Фромм считал, что в реальной жизни каждый человек обладает и авторитарной и гуманистической совестью. Распознавание этих видов, определение силы каждой из них, их взаимоотношений имеет большое значение для психоаналитической терапии. Часто бывает, что переживание вины воспринимается сознанием как проявление авторитарной совести, в то время как в динамике ее возникновение связано с гуманистической совестью, а авторитарная совесть является рационализацией гуманистической совести. «На уровне сознания человек может считать себя виновным за то, что авторитеты недовольны им, в то время как бессознательно он чувствует себя виновным за то, что живет, не оправдывая собственных надежд», – пишет Э. Фромм. Одна из задач психоаналитической терапии как раз и состоит в том, чтобы дать возможность пациенту различить в себе действенность обоих типов совести, понять, что безнравственное поведение может восприниматься с авторитарной точки зрения как «долг», прислушаться к голосу гуманистической совести, составляющей суть морального опыта жизни.
В бытовом сознании совесть бывает чистой, усыпленной, парализованной. При недостаточном осуществлении исполнительной функции совесть может быть пристрастной, лицемерной и сожженной. Пристрастная совесть любит указывать на недостатки других людей, чтобы в своих собственных глазах смягчить или сгладить вину за допущенные ошибки или совершенные беззакония. Лицемерная совесть незаслуженно награждает человека миром души и сознанием своей праведности. Сожженная совесть оставляет человека в холодном спокойствии духа при совершении явных преступлений и при последующих воспоминаниях о них.
Чистая и нечистая совесть. Рассматривая природу авторитарной совести, Э. Фромм выделил чистую совесть и виноватую совесть. «Чистая совесть – это сознание, что авторитет (внешний и интеоризованный) доволен тобой; виноватая совесть – это сознание, что он тобой недоволен». Чистая совесть порождает чувство благополучности и безопасности, виноватая совесть – страх и ненадежность. Парадокс, по мнению Э. Фромма, состоит в том, что чистая совесть – это порождение чувства покорности, зависимости, бессилия, греховности, а виноватая совесть – результат чувства силы, независимости, плодотворности, гордости. Также парадокс и в том, что виноватая совесть оказывается основой для чистой совести, в то время как последняя должна порождать чувство вины.
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
А. С. ПушкинИзложенные нами взгляды Э. Фромма вызвали дискуссию о том, возможна ли вообще чистая совесть. Были высказаны два противоположных мнения. Согласно первому из них, разделяемому, в частности, выдающимся этиком XX века Альбертом Швейцером, чистая совесть как таковая невозможна. Если совесть – значит, непременно больная. Чистая совесть, говорит А. Швейцер, изобретение дьявола. Тот, кто говорит, что его совесть чиста, пишет А. Швейцер, просто не имеет совести, потому что совесть как раз и есть инструмент, указывающий на уклонение от долга. Люди постоянно грешат, попустительствуют своим слабостям, и, значит, чистая совесть – не более чем иллюзия, или самообман.
У многих людей совесть чиста не потому, что не запятнана мыслями о причиненном зле, а потому, что у таких людей короткая память.
Что слава? Счастье нам прямое – жить с нашей совестью в покое.
Г. Р. ДержавинЕсть два желания, исполнение которых может составить истинное счастье человека, – быть полезным и иметь спокойную совесть.
