Хорхе Букай - Истории для размышлений
Или, скорее, лагуна с кристально чистой водой, в которой плавали рыбки всевозможных расцветок и переливались все оттенки зеленого цвета…
Грусть и ярость подошли к этому сказочному водоему, чтобы вместе искупаться.
Обе сняли одежду и, нагие, вошли в воду.
Ярость, как обычно, спешила (что с ней всегда бывает), быстро искупалась и еще быстрее вышла из воды…
Но ярость слепа или, по крайней мере, видит происходящее неотчетливо. Поэтому она в спешке надела платье, которое было ближе…
А платье оказалось не ее, а грусти…
И, облаченная в наряд грусти, ярость ушла.
Спокойно, безмятежно, как и всегда, грусть закончила купаться и безо всякой спешки — или, если сказать точнее, не давая себе отчета в том, что время проходит, — медленно и лениво вышла из пруда.
На берегу она обнаружила, что ее одежды нет.
А как всем известно, больше всего грусть не любит оставаться обнаженной. Поэтому она надела то платье, что нашла у пруда: платье ярости.
Говорят, что с тех пор часто можно увидеть ярость — слепую, жестокую, сердитую и ужасную. Но если внимательно приглядеться к ней, то можно заметить, что ярость, которую мы видим, — всего лишь маска и под платьем ярости прячется грусть.
Письмо сознавшегося убийцы
Сеньору Хоакину Марии Аянаку
Улица Гуалегуайчу, 431
Буэнос-Айрес
Уважаемый сеньор Аянак!
Прежде всего должен признаться: Вы меня не знаете. По крайней мере, в общепринятом смысле этого слова. То есть так, как знаю Вас я.
Иными словами, у меня записаны Ваше имя и адрес. Мне известны Ваш возраст, Ваши вкусы, места, где Вы отдыхаете, марка Вашей машины. Я знаю имя Вашей супруги, имена Ваших детей и даже Вашей собаки (Понго, если не ошибаюсь). Мне сейчас пришла в голову мысль, что, возможно, все эти сведения могут Вас немного встревожить.
Как и у всех, кто наделен властью, у Вас наверняка есть параноидальные черты. Я представляю себе, как Вы задаетесь вопросом: «Как он узнал обо мне все это? Откуда у него информация?»
Чтобы избавить Вас от дальнейшей тревоги по этому поводу, спешу сообщить, что не существует никакой информации настолько секретной, что ее нельзя было бы получить, имея немного денег и достаточно времени… Мне же хватает и того и другого (иногда мне кажется, что всемогущество Бога происходит не из-за его всесилия, а из-за бесконечного спокойствия, присущего бессмертию. А вот мы, люди, напротив, постоянно спешим из-за невольного осознания своей смертности).
Действительно, для серьезного исследования необходимо добавить к спокойствию немного рассудительности и, конечно, заинтересованности: чем сложнее задача, тем сильнее должен быть интерес к ней. (Ведь понятно, что без заинтересованности невозможно заставить рассудительность приступить к делу..)
Наверное, было бы уместно начать с рассказа о том, как я Вами заинтересовался.
Вполне возможно, что Вы этого уже не помните, ведь прошло много лет. Но дело в том, что однажды (а точнее — в четверг 23 июля 1991 года) в третьем часу дня (а именно в 14.15) Вы ехали на своем сером ВМW по улице Авельянада, что в квартале Флорес. Весь день шел дождь, и на улице, как обычно, были лужи. Доехав до пересечения с улицей Артигас, Вы на всей скорости свернули налево по направлению к улице Гаона, так что машину немного занесло, — Вы любите так делать на поворотах. Именно там, в нескольких метрах от улицы Авельянада, есть выбоина. Вы, конечно, знали о ней и поэтому взяли немного вправо (помните?)… И, конечно, сразу же обрызгали старичка, который хотел перейти дорогу в тот момент, когда светофор запрещал проезд машин по улице Артигас. Вы его облили с ног до головы, от колен до шляпы.
Вы это видели. Я уверен, что видели.
И почему-то Вы не затормозили! И не только не остановились, но (что гораздо важнее) еще и состроили гримасу, Всего на три-четыре секунды, не больше… Презрение и отвращение выражали Ваши губы, растянутые на несколько миллиметров. Затем Вы легко, совсем легко пожали плечами, и это ясно показало Вашу реакцию на случившееся.
Тогда я сказан себе: «Какой нехороший человек»
Пожалуй, следует прояснить кое-что, касающееся меня самого. У меня нет предрассудков. Я ничего не имею против шикарных машин и их владельцев. Мне кажется, что я к тому же понятливый и терпимый человек. Вот почему чуть позже я подумал о том, что, возможно, ошибся и что Ваше поведение было вовсе не таким. Или, может быть, этот поступок был скорее исключением, чем правилом: неудачный момент, ошибка, секундная бестактность…
Надеюсь, Вы это поймете. Для таких людей, как я, не признающих мелочей и полутонов, существует лишь либо «да», либо «нет». И единственный способ узнать, поступили Вы тогда подло или нет, — это изучить вопрос со всей серьезностью…
И я этим занялся!
Последние пять лет я посвятил тому, чтобы узнать больше и в результате либо подтвердить, либо опровергнуть то ужасное первое впечатление, которое на меня произвел Ваш поступок
И вот что из этого вышло, сеньор Аянак. Теперь исследование завершено, и того, что я выяснил, более чем достаточно для вывода: Вы еще большее ничтожество, чем я мог подумать тогда, в 1991 году.
24 июля, на следующий день после нашей первой встречи, в половине второго пополудни я остановился на том же сечении улиц Артигас и Авельянада, ожидая, как Вы проедете. Я был уверен, что Вы, как и я, не меняете своего ежедневного маршрута (меня всегда удивляло это утомительное пристрастие человека к неизменным привычкам: мы всегда едим одно и же, носим одежду одного и того же цвета, проводим лето в ном и том же месте, курим сигареты только одной марки и, конечно же, проезжаем по одним и тем же улицам города, чтобы попасть из одного привычного места в другое).
Вы не исключение. Вот почему в 14.14 Ваш ВМW свернул с улицы Артигас на улицу Баона и объехал рытвину на улице Артигас, приблизившись к тротуару справа.
В этот день не было ни луж, ни переходившего дорогу старичка. Не было и гримасы, и вообще ничего, что могло бы отвлечь меня, так что я записал номерной знак Вашей машины: В-2153412.
В следующий понедельник я решил не идти на работу и посвятить весь день расследованию. Я сел в свою машину, припарковался около улицы Артигас и снова стал ждать Вас. В привычный час серая иномарка выехала из-за угла, и я поехал за ней следом по улицам Хуана Бусто, Варнеса, Серрано, Санта Фе, Гурручага. Должен признаться, мне было немного неприятно увидеть, как Вы припарковались на стоянке для полицейских машин на углу Санта Фе и Гурручага. На мгновение я подумал, что Вы, возможно, комиссар полиции или что-то вроде этого. Но Вы даже не зашли в полицейское отделение. Вы прошли мимо двери, и постовой отдал Вам честь. Из своей машины я увидел, как Вы прошли двадцать или тридцать метров по Санта Фе до улицы Каннинг и вошли в здание. В тот же момент постовой засвистел в свисток, показывая, чтобы я проезжал дальше
Почему Вы можете парковаться на этой служебной стоянке, 1 мне пришлось ехать в поисках места для парковки, которое нелегко найти в том районе?
Скажите, откуда взялось такое множество сомнительных привилегий, которыми одни законно или незаконно пользоваться за счет остальных?
Почему, имея должность комиссара полиции, можно присваивать себе кусочек города для парковки своей машины и вдобавок передавать это право другим?
Ведь Вы не работаете в полиции. Вы — «друг полицейского». Дает ли это Вам право использовать несколько квадратных метров городской улицы?
Во что Вам обходится такая «любезность»? Услуга за услугу? Небольшая «компенсация»? «Незначительная» уступка с Вашей стороны?
Осыпая бранью Вас, полицию, мэрию и всю систему в целом, я припарковался и прошел два квартала назад до улицы Сайта Фе.
В конце дня мне было уже известно все, чтобы начать следствие. Я знал Ваше имя, рабочий адрес, профессию (адвокат по уголовным делам) и Ваши часы приема; понедельник, среда, четверг и пятница, с двух до шести.
Должен признаться, что до того момента, как я зашел в Ваш офис, у меня еще оставались сомнения. И происшедшее в квартале Флорес, и «привилегия» парковки возле полицейского участка были еще недостаточны… Но когда Ваша секретарша Мирта (блондинка, имеет двоих детей, живет в квартале Линкере) назначила мне встречу с Вами на два часа в следующий понедельник, я понял, насколько Вы неуважительно относитесь к окружающим. Потому что секретарша выполняет Ваши указания, а ведь и мне, и Вам известно, что в два часа Вы никак не можете меня принять, потому что в четверть третьего. Вы поворачиваете на улицу Артигас в квартале Флорес!
