Алексей Леонтьев - Эволюция, движение, деятельность
Психическое отражение вовсе не есть результат пассивного процесса, которому подвергается субъект со стороны внешней, воздействующей на него среды. Для того чтобы это отражение возникло, нужно, чтобы существовал процесс, реально связывающий между собой отражающего субъекта с отражаемой им действительностью, процесс, который был бы подчинен ее объективным свойствам или существенно определялся бы ими. Но таким процессом не может быть никакой другой процесс, кроме деятельности самого субъекта. Поэтому взятая вне деятельности субъекта, вне его активных отношений к отражаемой им действительности и порождающих их условий, т. е. вне жизни, психика превращается в таинственную способность, которая не может быть научно раскрыта. Вне рассмотрения этих отношений не может быть понято главное: правильность, адекватность психического отражения объективного мира. Все, что остается в этом случае на долю исследователя, – это либо отказаться от взгляда на психику как на отражение, либо признать существование чудесным образом предустановленной гармонии органов отражения и их функций и свойства внешней действительности. Ибо именно процессы, осуществляющие жизнь субъекта, т. е. его деятельность, являются тем, что реально связывает его с окружающим миром и что поэтому единственно может создать необходимость правильности отражения этого мира в его психике.
Однако задача психологического исследования не может состоять в том, чтобы чисто внешним образом сопоставлять особенности психики субъекта с его жизнью, с его деятельностью. Тем более эта задача не может состоять в том, чтобы рассматривать его жизнь, деятельность как внешнее выражение его психики. Действительная задача психологического исследования заключается в том, чтобы проникнуть в самую деятельность субъекта и в ней увидеть необходимость тех или иных особенностей его психики. Но что значит проникнуть исследованием в деятельность?
Жизнь, деятельность субъекта может выступить перед исследованием различно. Она может выступить как система физиологических процессов, совершающихся в организме. С этой ли, прежде всего, стороны должна ее изучать психология? Нет, с этой стороны ее изучает физиология. Задача же психологии состоит по отношению к изучению этой ее стороны в том, чтобы использовать данные физиологии для раскрытия того, как именно и с помощью каких органов возможно существование тех или иных процессов деятельности субъекта и возникающих у него внутренних состояний. Из законов физиологии нельзя непосредственно вывести особенности субъекта и его психики, но, не зная этих законов, невозможно понять, как осуществляется его деятельность и как возможна у него та или иная форма психического отражения. Значит, то содержание, которое составляет предмет изучения физиологии, и то содержание, которое составляет предмет изучения психологии, не просто, не прямо совпадают между собой. Это – разные формы движения материи, одна из которых «возвышается», переходит через свой результат в другую.
Ясно далее, что психологическое исследование деятельности не может заключаться в том, чтобы рассматривать ее как систему внешних или внутренних движений, как поведение, состоящее из реакций на раздражения, т. е. так, как подходит к изучению деятельности классический бихевиоризм (strict behaviorism), выросший на развалинах параллелистической психологии XIX столетия. При таком подходе к деятельности, хотя и удается связать ее изучение с данными физиологии, но зато сама деятельность, будучи отделена от своего объективного предмета и от специфических психических состояний субъекта (которые рассматриваются как не подлежащие исследованию эпифеномены), неизбежно выступает в извращенном виде.
Задача психологического изучения деятельности, наоборот, состоит как раз в том, чтобы научно раскрыть ее существенную зависимость от объективного предмета, на который она направлена, и ее внутреннюю связь с психическим состоянием. Истинным предметом всякого психологического исследования являются, следовательно, не внутренние психологические состояния в их отделенноcти от деятельности субъекта, но и не деятельность субъекта, взятая вне зависимости ее от ее предмета и вне связи ее с психическими состояниями или только в качестве «выражения» последних. Истинным предметом всякого психологического исследования является действительное единство внутренних психологических состояний субъекта и его деятельности – их взаимопереходы и взаимопревращения. Так как основным, ведущим в этом единстве является процесс деятельности субъекта в определенных объективных условиях, которым он подчиняется, а, наоборот, вторичным, производным являются те внутренние его состояния, которые суть отражения этих объективных условий, то ясно, что психологическое исследование должно исходить не из внутренних психических состояний субъекта, но из его деятельности. А для этого нужно исследовать ее существенное строение, существенные виды и формы ее, их возникновение, развитие и смену одних другими – отмирание старых форм и появление новых.
Мы уже отмечали в связи с проблемой генезиса чувствительности ту главную особенность строения деятельности, которая необходимо связана с явлением элементарной чувствительности: она отвечает такому внешнему воздействию (мы назвали его воздействием типа ά ), которое значимо для жизни животного не само по себе (или не только само по себе), но, прежде всего, в силу своей объективной устойчивой связи с другими воздействиями (типа а), способными уже непосредственно определять его жизнь. Теперь нам надлежит подвергнуть эту деятельность и связанные с ней специфические состояния более детальному анализу. В связи с этим нам придется уточнить некоторые понятия, которыми мы уже пользовались, а также ввести некоторые новые понятия в их первоначальном и поэтому, разумеется, еще неполном определении.
Мы воспользуемся для нашего анализа примерами деятельности животных, имеющей достаточно простое строение. Один из них мы заимствуем из исследований Э. Эриксона (1906) и Е. Рабо (1922), посвященных поведению пауков [168] .
Известно, что как только насекомое попадает в паутину, паук немедленно направляется к нему со свойственными ему характерными остановками и, наконец, приблизившись, начинает опутывать жертву своей нитью. Какое воздействие вызывает эту деятельность паука и на что она направлена? Для ответа здесь необходим точный эксперимент, исключающий один за другим различные моменты, которые, возможно, воздействуют на паука. Такой эксперимент и был проделан автором цитируемого исследования, который в целом ряде очень тонко поставленных опытов выяснил, что то, на что направлена деятельность паука, есть не что иное, как вибрация, производимая крыльями насекомого. Как только прекращается вибрация крыльев, паук оставляет свою жертву и возвращается на свое обычное место. Достаточно, чтобы насекомое опять начало вибрировать, как паук вновь устремляется к нему, вновь опутывает его паутиной, кусает и вновь отходит. Действительно ли, однако, то, на что направлена эта деятельность паука, есть сама по себе вибрация, независимо от того, что ее вызывает? Следующий опыт это ясно показывает.
К паутине прикасаются звучащим камертоном определенной частоты (100–512 колебаний). Как же ведет себя при этом паук? Он устремляется к камертону, взбирается на его ножки, опутывает их паутиной и хватает (реtinе) их, пока вибрация не затухает, после чего паук снова отходит к центру паутины. Значит, дело здесь не в каких-нибудь других воздействующих свойствах (и, по-видимому, вовсе не в «структуре целого»), но именно в факте вибрации; ведь кроме способности вибрировать, между камертоном и мухой нет решительно ничего общего.
Почему же деятельность паука оказывается связанной именно с воздействием вибрации? Конечно, не потому, что сама по себе вибрация имеет отношение к функции питания, но потому, что в обычных условиях жизни паука она стоит в определенном объективном и устойчивом отношении к питательному для паука веществу насекомых. Мы наблюдали, следовательно, в этом случае деятельность, направленную на жизненно нейтральное воздействие (вибрация), деятельность, благодаря чувствительности животного к данному воздействию, опосредствующую основной биологический процесс – процесс питания. Такого рода деятельность, необходимо связанную с чувствительностью животного, т. е. с простейшей формой психического отражения, мы и называем психической деятельностью (не вкладывая, разумеется, в этот термин никакого другого более широкого значения, кроме только что указанного).
Что же представляет собой этот процесс?
Для уяснения этого попытаемся раньше отграничить понятие деятельности от таких понятий, как рефлекс или тропизм. Отчасти мы это уже сделали в предшествующем изложении; нам остается поэтому только несколько уточнить сказанное.
