Вильгельм Райх - Анализ характера
В каждом случае лечения биопатии или изменения структуры характера терапевта или учителя мы сталкиваемся с эмоциональной чумой в форме характерологических реакций сопротивления. Таким образом, мы научились распознавать их клиническим способом. Клинический опыт полностью подтверждает наше предположение, что никто, ни одно человеческое существо не застраховано от поражения эмоциональной чумой.
Другим способом знакомства с эмоциональной чумой стала реакция на научное открытие оргономики. На носителей эмоциональной чумы могут вовсе и не повлиять впрямую последствия нашей научной работы, эти люди могут быть вовсе и незнакомы с ней, и все же они могут сознавать разоблачение эмоциональной чумы по мере того, как это происходило бы при обучении характерных аналитиков и позже оргонных терапевтов, и видеть, что она излечима. Они реагировали осуждением и специфически чумной реакцией еще задолго до того, как кто-то из нас понял, что мы вовлекаемся в тяжкую борьбу, вечный удел терапевтов и учителей. Благодаря своим хорошо замаскированным и рационализованным действиям чума может предохранить себя от разоблачения. Она ведет себя как преступник в смокинге, с лица которого сорвали маску. Более чем столетия чума преуспевала, она почти обеспечила собственную неприкосновенность и далее на века. Она могла и дальше вести успешное существование, если бы не проявлялась разрушительным и зачастую неприкрытым образом в форме диктатуры и массового заражения. Она разжигает войну в невообразимых масштабах в дополнение к существующему в нашей жизни, благодаря ей, хроническому насилию, стараясь спрятаться за «интересами штата», «новыми законами» и за «требованиями населения или расы». Годами психически больной мир доверялся ей. Но она окончательно выдала себя, вступив в конфликт с естественным восприятием жизни людей вообще; не осталось ни одной семьи, ни одной профессии, которой бы она не коснулась. То, что оргонный терапевт должен научиться понимать и преодолевать в процессе обучения, вдруг слилось воедино с проявлениями мировой катастрофы. Одни и те же базовые характеристики проявляются как в больших, так и в малых масштабах. Через это эмоциональная чума сама приходит на помощь естественной науке, некоторым психиатрам и педагогам. Мир должен задаться вопросом: какова же природа эмоциональной чумы. Но для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, необходимы глубокие познания. Каждый сознательный человек обнаружит в себе эмоциональную чуму и начнет понимать, что она постепенно подводит мир на грань катастрофы. «Новые порядки», как всегда, должны устанавливаться, начиная с собственной семьи.
Разоблачение скрытых действий и механизмов, нарушающих жизнь, имеет две цели. Первая — исполнение долга перед обществом: если возникает пожар и для его тушения нет воды, очевидец должен немедленно сообщить об этом. Вторая — будущее сексуально-экономической и оргонной биофизики должно быть защищено от эмоциональной чумы. Следует преклоняться, выражая чувство признательности, перед теми людьми, которые в 1930-м году в Австрии, в 1932-м и 1933-м году в Германии, в 1933-м — в Дании, в 1934-м — в Люцерне, в 1934-ми 1935-м — в Дании и Швеции, в 1937-м и 1938-м году в Норвегии и в 1947-м — в США сплотились для честной, но бесхитростной работы над человеческими структурами; признательности за то, что они, покончив с простодушием, открывают людям глаза на социальные угрозы, несмотря на патологию, систему клеветы и преследований. Если взломщик заходит слишком далеко и становится неосторожным, он рискует быть пойманным и предстать перед судом. Около десяти лет назад носители и распространители чумы чувствовали себя относительно безопасно. Они были уверены в своей победе, годы шли, и, казалось, будто они добились успеха. Только огромное упорство, углубленная научная работа и независимость от общественного мнения не позволили этому успеху закрепиться. Эмоциональная чума никогда не успокоится, пока не уничтожит значительные открытия, плоды человеческой деятельности и поиска истины. Я не думаю, что она преуспевает в данное время или что она будет преуспевать. Впервые наступил момент, когда эмоциональная чума столкнулась не только с догадками, но и необходимым знанием жизненных процессов, которое, укрепляясь, доказывает свою первостатейную мощь. Это мощь и согласованность оргономической естественной науки, которая позволила мне оправиться от тяжких и опасных ударов эмоциональной чумы. Если это стало возможным, значит преодолима и большая проблема.
Чтобы понять меня и мою работу, я бы попросил читателя рассмотреть следующие факты: невротичные психоаналитики называли меня шизофреником; фашиствующие коммунисты боролись со мной как с троцкистом; сексуально похотливые люди обвиняли меня в содержании публичного дома; германская секретная служба считала меня большевиком, а американская — нацистом; деспотичные матери пытались ославить меня как растлителя детей; шарлатаны от психиатрии называли меня шарлатаном, а грядущие спасители мира — новым Иисусом или Лениным. Все это может как льстить, так и не льстить. Кроме того, я увлекся другой работой, которая поглотила все время и силы: работой над иррациональностью человеческой структуры и изучением космической энергии жизни, открытой много лет назад, короче говоря, оргономикой.
Великие писатели и поэты уже описывали эмоциональную чуму и боролись с ней, несмотря на всю ее свирепость. Однако их литературные произведения, одного из которых хватило бы, чтобы построить разумный мир, если воспринять его действительно серьезно, не дали в целом нужного социального эффекта. Они никогда не были организованы, в них отсутствовала идея социального управления, которое обеспечило бы необходимыми условиями жизнеутверждающие институты. Все это выглядело так, будто эмоциональная чума преуспела в возведении гигантского музея, в котором заперты все достижения, скрытые лживым восхищением. Таким образом, я вовсе не первый человек, который пытается понять эмоциональную чуму и бороться с ней. Я только уверен, что являюсь первым естественнонаучным работником, который, благодаря открытию оргона, обеспечил твердую научную основу для того, чтобы понять и преодолеть эмоциональную чуму.
Сегодня, спустя пять, восемь, десять и четырнадцать лет после различных неожиданных и непостижимых катастроф, я придерживаюсь следующей точки зрения: так же, как бактериолог видит цель своей работы в устранении инфекционных болезней, так ме-дик-оргономист ставит перед собой задачу раскрыть природу эмоциональной чумы и бороться с ней как с заразной болезнью. Мир привыкнет к такому новому для него полю деятельности медицины. Необходимо научиться распознавать эмоциональную чуму в себе и вне себя и обращаться в научные центры, а не в полицию, к адвокату или партийному лидеру. Полиция и адвокаты тоже, как и любой другой человек, заинтересованы в том, чтобы преодолеть эмоциональную чуму в себе и своем окружении. Они имеют дело с биопатичной криминогенностью и оказываются беспомощными перед массовой биопатией людей. Мы выбрали в качестве решающего критерия следующий: использует ли кто-то в своих делах, которые он ведет с нами, способы клеветы и преследования, или же прибегнет к научной дискуссии. Это верный способ отличить пораженного чумой человека от здорового.
Я уверен, что придет время, когда мы больше не будем чувствовать себя беспомощными перед лицом эмоциональной чумы. До сих пор ее приступы переживаются, как обвал в горах или как упавшее на голову дерево. Это не зависит от того, повезло человеку и его не ударило, или не повезло, и он погиб или покалечен. Теперь мы знаем, что дерево не падает просто так, и камень ни с того, ни с сего не свалится. Мы знаем, что в каждом случае есть что-то, что мешает человеку, дерево обрушивается и камень падает по какой-то скрытой причине. Отсюда следует и все прочее.
Если некоторые терапевты настроены против некоторых оргоно-мистов из-за какой-то «нелегальной деятельности», если политики доносят на оргономистов в полицию, объясняя это «неуплатой подоходного налога», «совращением детей», или даже «шпионажем» и «троцкизмом», если до нас доходят слухи, что некоего оргономиста обвинили в психическом нездоровье, соблазнении своих пациентов, в том, что он содержит бордель и т. д., то мы понимаем, что имеем дело с эмоциональной чумой, а не с научной дискуссией. Институт органа, благодаря его подготовке необходимых условий и необходимости ежедневной работы, служит для общества гарантией того, что мы всегда будем решительно бороться против основных проявлений эмоциональной чумы.
Мы не можем быть уверены в удовлетворительном человеческом существовании, пока биология, психиатрия и педагогика не вступят в схватку со вселенской эмоциональной чумой и не начнут бороться с ней так же безжалостно, как с зачумленными крысами. Подробные, тщательные и продуманные клинические исследования делают совершенно очевидным тот факт, что одна только вещь — восстановление естественной любовной жизни детей, подростков и взрослых людей — может избавить мир от характерных неврозов, а вместе с ними от эмоциональной чумы во всех ее формах.
