Игорь Кон - В поисках себя. Личность и её самосознание
Наличие связи между уровнем морального сознания и интеллекта подтверждают и отечественные исследования, Например, сравнение мотивационной сферы несовершеннолетних правонарушителей и их сверстников, которым не свойственно отклоняющееся поведение, показало, что у правонарушителей нравственное развитие значительно ни же. “Стыд для многих правонарушителей – это или “сплав” переживания страха наказания с отрицательными эмоциями, вызванными осуждением окружающих, или же это такой стыд, который можно назвать “стыдом наказания”, но не “стыдом преступления”. Такой стыд вызывает не раскаяние в собственном значении этого слова, а лишь сожаление, связанное с результатом преступления, – сожаление о неудаче” [3]. Иначе говоря, в их мотивации выражен страх наказания и стыд перед окружающими, но не развито чувство вины. Это отчасти связано с их общим интеллектуальным отставанием: по данным психолога Г.Г.Бочкаревой, уровень интересов 16-17-летних правонарушителей не достигает даже уровня интересов школьников IV-V классов.
Но как связано развитие нравственного сознания личности с ее поведением? На мыслительном уровне показателями морального развития личности служат степень осознанности и обобщенности ее суждений, на поведенческом – реальные поступки, последовательность поведения, способность противостоять искушениям, не поддаваться ситуативным влияниям и т.д.
Экспериментальными исследованиями установлено, что степень зрелости моральных суждений ребенка соотносится с его поведением в ряде гипотетических конфликтных ситуаций, когда он должен решать, будет ли он обманывать, причинять боль другому, отстаивать свои права и т.д. Люди с более высоким уровнем морального сознания менее других склонны к конформному поведению. На более высоких стадиях развития морального сознания его связь с поведением личности теснее, чем на низких, а предварительное обсуждение моральной проблемы положительно влияет на выбор поступка. Прямую связь между зрелостью моральных суждений, высказанных при обсуждении какой-либо проблемы, и реальным поведением молодежи подтверждают советские исследования нравственного воспитания и самовоспитания [4]. Юношеские споры и диспуты по вопросам морали не только предваряют, но во многом и предопределяют способ разрешения реальных жизненных проблем. Отсюда громадное значение нравственного просвещения и пропаганды этических знаний среди молодежи. Но когнитивные предпосылки морального развития нельзя рассматривать изолированно от общего процесса становления личности и ее жизненного мира. Поэтому, оценивая экспериментальные данные о взаимосвязи морального и интеллектуального развития личности, нельзя не учитывать прежде всего конкретные социальные условия, в которых протекает это развитие, а также особенности ситуации, то, насколько понятна субъекту возникшая моральная дилемма и какой личностный смысл имеет для него предполагаемый выбор; наконец, его личностные особенности и предыдущий нравственный опыт.
В свете этого очевидна методологическая ограниченность когнитивно-генетической модели Колберга. Чтобы применить какое-то правило даже в чисто познавательных процессах, нужно не только овладеть соответствующими мыслительными операциями, но и суметь правильно оценить подлежащую решению задачу, определить ее как задачу именно на это правило.
Особенно важны социально-личностные факторы при решении моральных задач, которые всегда соотносятся с какой-то системой ценностей. Метод Колберга в этом отношении весьма уязвим. Так, многие предложенные им для решения гипотетические дилеммы (например, правомерность или неправомерность похищения лекарства) имеют смысл только в рамках определенных буржуазных представлений (в данном случае – о сравнительной ценности человеческой жизни и собственности). Советские подростки, живущие в иных социальных условиях и воспитанные в гуманистическом духе, просто не поняли бы данной дилеммы. Да и моральные дилеммы, реально волнующие подростков, зачастую не совпадают с теми, которые предлагает им решать экспериментатор. Наконец, необходимо различать способность человека узнавать моральную проблему и самостоятельно разрешать или ставить ее.
Разные уровни морального сознания могут выражать не только стадии развития, но и разные личностные типы. Например, этический формализм, установка на отделение моральных норм от конкретных условий их реализации и на безусловное соблюдение правил, каковы бы ни были последствия этого, – не только определенная стадия морального развития, но и специфический тип жизненной ориентации, сопряженной с определенным стилем мышления и социального поведения.
Решение нравственной дилеммы всегда связано с какой-то жизненной ситуацией. Один и тот же человек может по-разному решать одну и ту же моральную дилемму, в зависимости от того, насколько близко она его затрагивает. Канадский психолог Ч.Левайн предлагал группе студентов решить уже упомянутую колберговскую дилемму, сформулировав ее в трех вариантах. В первом случае лекарство решался украсть посторонний для испытуемого человек (как было в опытах Колберга), во втором – его ближайший друг, а в третьем – мать. Уровень умственного и морального развития испытуемого от этого не менялся, между тем способ решения варьировался весьма существенно. Когда речь шла о близких людях, увеличивалось число ответов в духе ориентации на мнение близких Людей (стадия 3) и уменьшалась доля ответов в духе ориентации на поддержание порядка и соблюдение формальных правил (стадия 4). Между тем, по Колбергу, ориентация на формальные правила возникает позже, чем ориентация на мнение значимых других.
Здесь, как и в других случаях, высшая ступень развития не отменяет предыдущую, а включает ее как свой подчиненный, частный элемент: развитое сознание долга перед обществом не снимает особых обязанностей по отношению к близким людям, ориентация на обобщенного другого (правила) не исключает дифференцированной чувствительности к мнению конкретных других и т.п. Нравственная мотивация всегда многоуровнева, а психические процессы, посредством которых индивид достигает определенного уровня морального сознания, не тождественны процессам, которые определяют, как, где и когда он свои нравственные установки применяет, воплощает в поступках (ведь и в чисто познавательных процессах формирование и применение умений имеет разные предпосылки).
Моральные суждения ребенка, пока они не превратились в личные убеждения, могут не пересекаться с его поступками, он судит себя и других по разным законам. Но формирование морального сознания тем не менее нельзя рассматривать в отрыве от социального поведения, реальной деятельности, в ходе которой складываются не только моральные понятия, но и чувства, привычки и другие неосознаваемые компоненты нравственного облика личности. Поведение личности зависит не только от того, как она понимает стоящую перед ней проблему, но и от ее психологической готовности к тому или иному действию.
Нравственная позиция раскрывается в поступках и формируется поступками же, причем особенно важную роль в установлении единства знаний, убеждений и деятельности играют конфликтные ситуации. Как писал К.Маркс, “преодоление препятствий само по себе есть осуществление свободы…” [5]. Человек, не попадавший в сложные жизненные переделки, не знает ни силы своего “Я”, ни того, каким из исповедуемых им идей и принципов он реально отдает предпочтение.
Поведение людей любого возраста в новых для них проблемных ситуациях сильно зависит от наличия у них опыта разрешения аналогичных ситуаций. Новая проблема так или иначе сопоставляется с прошлым опытом человека, и, чем более личным является этот опыт, тем сильнее его влияние. Ситуация, в которой индивид сам принимал участие, психологически более значима, чем та, которую он наблюдал со стороны, и тем более та, о которой он только слышал или читал. Недаром реальное поведение людей часто резко отличается от того, каким оно представляется им самим в воображаемых ситуациях, например в психологических экспериментах.
Экспериментальные исследования советских психологов показали, что в формировании нравственного самосознания ребенка очень важную роль играет образ его собственного “Я”. Согласно гипотезе С.Г.Якобсон, свободный, этически правильный выбор предполагает: 1) наличие двух полярных эталонов, воплощающих в конкретной форме понятия добра и зла; 2) сопоставление с этими эталонами человека как целостной личности, а не только его отдельных поступков; 3) сопоставление с эталонами должно проводиться обязательно самим человеком; 4) личное адекватное отношение к обоим эталонам [6]. Это подтверждает экспериментальное исследование 6-7-летних детей. Если соответствие ребенка отрицательному эталону утверждается другими людьми, или если ребенок квалифицирует не себя в целом, а только частное свое действие, или если у ребенка нет личного полярного отношения к самим эталонам – морально отрицательное поведение не меняется. Однако те же самые дети устойчиво переходят к морально положительному поведению, если: 1) соответствие себя отрицательному эталону устанавливается самим ребенком; 2) при этом оценивается не только данное действие, но и сам ребенок как развивающаяся личность; 3) у ребенка имеется свое собственное полярное отношение к обоим эталонам.
