Карл Юнг - Человек и его символы
В своей дневной жизни Генри теперь, судя по всему, полон предприимчивости, хотя и не научился еще как следует ею пользоваться. Вот почему я хотела бы проанализировать другой, более поздний его сон, ясно раскрывающий суть его проблемы. Этот сон описывает языком символов страх ответственности, испытываемый Генри в отношениях с женщинами, и его стремление уйти от эмоциональной стороны жизни:
„Пожилой мужчина находится при смерти. Он окружен родственниками, среди которых и я. В гостиной собирается все больше и больше людей. Каждого из них характеризуют несколько точных реплик. Собралось уже целых сорок человек. Старик стонет и невнятно говорит о „непрожитой жизни“. Его дочь, желая облегчить ему признание, спрашивает, в каком смысле: с точки зрения культуры или морали следует понимать слово „непрожитая“. Старик не отвечает. Его дочь посылает меня в соседнюю комнатку, где я должен найти ответ, гадая на картах. Я должен вытащить из колоды девятку, масть которой и будет ответом. Я ожидал открыть девятку с самого начала, но сперва мне попадаются короли и дамы разных мастей. Я разочарован. Теперь я вытаскиваю почему-то только обрывки бумаги, не имеющие никакого отношения к колоде. Наконец, я обнаруживаю, что в колоде нет больше карт—лишь конверты и другие бумаги. Вместе с моей сестрой, присутствующей при этом, я повсюду ищу карты. Наконец, я обнаруживаю одну то ли под учебником, то ли под тетрадью. Это девятка, девять пик. Мне кажется, это может означать лишь одно: старику помешали прожить уготованную ему жизнь моральные узы“.
Главный смысл этого странного сна заключался в предупреждении Генри о том, что ожидает его, если ему не удастся прожить свою жизнь. Старик, видимо, олицетворяет умирающее правило, управляющее сознанием Генри, сущность которого, однако, ему неизвестна. Сорок человек присутствующих символизируют целостность элементов психики Генри (40—число целостности, возвышенная форма числа „четыре“). То, что старик умирает, может означать, что часть мужского начала Генри находится на грани окончательного преображения.
Вопрос дочери о возможной причине смерти является неизбежным и решающим. Вероятно, в нем содержится намек на то, что моральные убеждения старика не давали ему выражать свои естественные чувства и стремления. Но сам умирающий молчит. Поэтому его дочь (олицетворение связующего женского начала — анимы) должна проявить активность. Она посылает Генри выяснить ответ с помощью гадальных карт масть первой открывшейся девятки и будет ответом. Гадание должно проводиться в неиспользуемой, удаленной комнате (что указывает на то, сколь далека такая ситуация от рассудочного к ней отношения Генри).
Он разочарован, когда сначала открывает только королей и дам (вероятно, собирательные образы юношеского восхищения силой и богатством). Это разочарование усиливается, когда карты кончаются, поскольку это означает, что символы внутреннего мира также истощены. Остались лишь „обрывки бумаги“ без каких-либо изображений. Таким образом источник изображений в сновидении иссякает. И тогда Генри вынужден принять помощь своего женского начала (на этот раз представленного сестрой), чтобы найти последнюю карту. Вместе с сестрой он, наконец, обнаруживает ее—девятку пик. Именно масть этой карты должна указать своим цветом, что означала в сновидении фраза о „непрожитой жизни“. Важно при этом, что карта была спрятана под учебником или тетрадью, что, видимо, изображает сухие формулы „технарской“ стороны рассудка Генри.
Девятка веками была „магическим“ числом. Согласно традиционной символике чисел, она представляет совершенную форму идеальной Троицы в ее трехуровневом вознесении. Существует еще бесконечно много других значений девятки, относящихся к разным эпохам и культурам. Цвет пиковой масти — это цвет смерти и безжизненности. Кроме того, изображение масти пик обычно ассоциируется с листом, следовательно, черный цвет масти пик подчеркивает, что лист—не живой, не зеленый, а мертвый. Более того, слово „пиковый“ („Spade“, англ) происходит от итальянского Spada, что означает „меч“ или „копье“. Эти виды оружия обычно символизируют проникающую, „рассекающую“ функцию интеллекта.
Таким образом, этот сон ясно показывает, что старику не позволили прожить уготованную ему жизнь скорее моральные, чем культурные узы. Для Генри такими „узами“ были прежде всего его опасения целиком отдаться жизни, взять на себя обязательства перед женщиной и тем самым „предать“ свою мать. Сон возвестил, что не прожить свою жизнь — это равнозначно болезни, от которой можно умереть.
Послания этого сна Генри уже не мог игнорировать. Он понял, что человеку необходимо нечто большее, чем рассудок, чтобы ориентироваться в жизненных перипетиях, что необходимо искать союза с силами подсознания, поднимающимися в виде символов из глубин психики. С пониманием этого цель данной части сеансов психоанализа была достигнута. Теперь он знал, что окончательно и бесповоротно изгнан из рая беспечной жизни.
Последний сон
Ниже приведенный сон Генри окончательно подтвердил достигнутое им понимание своего „я“. После нескольких незначительных и коротких снов, касавшихся его повседневной жизни, последний (пятидесятый по счету) явил все многообразие символов, характерное для так называемых „великих снов“:
„Нас четверо приятелей, и с нами происходят следующие события. Вечер. Мы сидим за дощатым столом, пьем три напитка, каждый из особой посуды: из ликерной рюмки—золотистый сладкий ликер; из винного фужера—темно-красное Кампари; из большой классической чаши—чай. Кроме нас, четырех молодых людей, в компании есть также девушка, ведущая себя сдержанно и деликатно. Она подливает себе ликер в чай.
Ночь. Мы возвратились с пьянки. Один из нас — Президент Французской Республики. Мы находимся в его дворце. Выйдя на балкон, мы видим его внизу на заснеженной улице, он пьян и писает на сугроб. Кажется, что он никогда не закончит. Затем он вдруг погнался за старой девой, несущей в руках завернутого в коричневое одеяло ребенка. Он поливает своей струей и ребенка. Женщина чувствует, что одеяло мокрое, но думает, что это натворил ребенок. Она поспешно уходит, размашисто шагая.
Утро. По улице, сверкающей в лучах зимнего солнца, идет прекрасно сложенный и совершенно голый негр. Он идет на восток, в сторону Берна (столицы Швейцарии). Мы находимся во французской Швейцарии. Мы решаем нанести ему визит.
Полдень. После долгой поездки на автомобиле по пустынным, занесенным снегом местам мы приезжаем в город и заходим в темный дом, где, как нам сказали, расположился негр. Мы очень боимся, что он, наверное, замерз до смерти. Но его слуга, столь же черный, принимает нас. И негр, и слуга немы. Мы заглядываем в рюкзаки, принесенные с собой, прикидывая, что можно было бы подарить негру от каждого из нас. Это должен быть какой-то предмет, характерный для современной цивилизации. Я принимаю решение первым, беру с пола коробок спичек и с почтением предлагаю его негру. После того как все вручили негру подарки, мы вместе с ним начинаем веселиться, праздновать и дурачиться от души“.
Даже с первого взгляда этот сон из четырех частей производит необычное впечатление. Он охватывает целый день и развивается „вправо“, то есть в сторону растущего сознания. События сна начинаются вечером, продолжаются ночью и заканчиваются в полдень, когда солнце в зените. Таким образом, дневной цикл выглядит здесь целостной структурой.
Четыре друга в этом сновидений символизируют, судя по всему, процесс возмужания психики Генри. Их передвижение в четырех „актах“ сна геометрически упорядочено и напоминает одну из основных схем мандалы. Поскольку они сначала пришли с востока, затем с запада двигаются к столице Швейцарии, то есть к центру, они, похоже, следуют такому порядку, который стремится объединить противоположности в центре. И это также подчеркивается их передвижением во времени вслед за солнцем — сначала спуск в ночь подсознания, затем подъем к яркому зениту сознания.
Сновидение начинается вечером, когда порог сознания снижен и облегчено прохождение через него импульсов и образов подсознания. В таких условиях (когда у мужчин легче всего пробуждается женское начало) естественным выглядит появление среди четырех друзей женщины. Это анима, она принадлежит им всем („сдержанная и деликатная“, напоминающая Генри его сестру) и объединяет их друг с другом. На столе три сосуда для питья разной формы, которые своей вогнутостью подчеркивают восприимчивость,
свойственную женщине. То, что этими сосудами пользуются все присутствующие, указывает на их взаимную близость. Сосуды отличаются не только по форме (ликерная рюмка, винный фужер, чаша), но и по цвету их содержимого. Противоположные черты жидкостей: сладость и горечь, пурпурность и золотистость, пьянящие и отрезвляющие их свойства—все смешивается, поскольку потребляется каждым из пяти присутствующих, погружающихся при этом в бессознательное общение. Кажется, что девушка является тайным агентом, катализатором, ускоряющим события (потому что роль анимы заключается в том, чтобы привести человека к сфере подсознания, пробуждая в нем таким образом более глубокие воспоминания и повышая его сознание). Это аналогично смешиванию ликера и чая, ведущему к веселью.
