Александр Лоуэн - Физическая динамика структуры характера
Другом случае молодой человек в возрасте чуть более тридцати лет жаловался, что не может говорить, находясь в группе людей. Кроме того, он не получал удовлетворения от профессиональной деятельности и любовных отношений. Он тоже обладал интеллигентными манерами, мягким модулированным голосом и миловидным лицом, на котором отсутствовали резкие линии.
Основными качествами, характерными для этого типа, согласно Райху, являются «преувеличенная вежливость и уступчивость, мягкость и хитрость». Обсуждая соответствующий случай из своей практики, Райх писал: «Феноменологически это был типичный пассивно-женственный характер. Пациент всегда был очень дружелюбен и покладист; он извинялся по любому, даже самому незначительному поводу. Кроме того, он был неловок, робок и зависим от обстоятельств» (Reich 1949, р.83).
Другие исследователи основной акцент делали на «пассивно-рецептивной» установке, или покорности. Помимо пассивности, о других специфических женственных чертах личности мужчины в соответствующей литературе практически ничего не говорится. Именно поэтому я предлагаю перечислить те особенности, которые я наблюдал, встречаясь в своей практике со случаями подобного рода. Затем мы можем обсудить их на конкретном примере.
Наиболее важная физическая характеристика, присущая этому типу, — мягкий, женоподобный голос. Впечатление, что говорит женщина, возникает из-за отсутствия глубокого резонанса и резкости. Выражение лица тоже мягкое и пластичное. Движения никогда не бывают резкими, и в них не чувствуется напора. Тело может быть либо округлым, с довольно узкими плечами, либо У-образным, с широкими плечами и узкими бедрами. Руки мягкие и довольно слабые. Все это проявляется во внешнем облике таких пациентов. Их манеры прекрасно описаны Райхом.
Аналитическая или биоэнергетическая работа вначале идет легко, но вскоре наталкивается на типичное сопротивление. С одной стороны, пациент много рассказывает о своем раннем детстве, предоставляя терапевту богатый материал, но при этом не проявляет никакого аффекта. С другой стороны, пациент тревожен и хочет, чтобы его о чем-нибудь спрашивали, но опять-таки без собственного активного участия в процессе. Сопротивление проявляется как неучастие Я в терапевтической работе под маской «преувеличенного позитивного переноса». И все же этот позитивный перенос является как раз подлинным и действительным выражением Я, за которым стоит негативное сопротивление. В таких случаях в процессе биоэнергетической терапии принимаются во внимание оба аспекта, и, если терапия проводится должным образом, результат является удовлетворительным.
Вернемся к случаю мужчины, работавшего дизайнером мебели. Он обладал типичным мягким голосом и манерами, был очень вежлив и проявлял готовность к сотрудничеству. Тело было округлым, некостлявым, а плечи — узкими. Перед тем как обратиться ко мне, он в течение многих лет лечился у психоаналитиков и других психотерапевтов. Хотя он чувствовал, что ему помогли, но основные его проблемы, связанные с глубинной неудовлетворенностью, затронуты не были.
В то время когда он начал у меня лечиться, он только что в третий раз женился на девушке, которая на много лет была моложе его. Отношения с ней вызвали у него ряд проблем. Несколько первых месяцев он был очень возбужден сексуально, но вскоре сексуальное влечение к девушке уменьшилось, и ей самой пришлось проявлять инициативу и активность в их интимных отношениях. Его стала интересовать другая женщина, и он обнаружил, что постоянно разглядывает грудь каждой женщины, которая ему встретится. Такой интерес к женской груди проявлялся у него с давних пор. Кроме того, у него были выраженные вуайеристские тенденции, ему доставляло удовольствие смотреть, как женщина раздевается.
Характерны семейный фон пациента и его окружение в раннем возрасте. Он описывал отца как человека «старой школы, авторитарного, педантичного, который легко раздражался и обычно вмешивался в воспитание детей, когда был дома». О матери он говорил: «Сколько я ее помню, она была нервной и очень напряженной, но весьма обаятельной и одаренной в определенных областях. Она всегда интересовалась искусством, особенно декоративным». У него была младшая сестра, любимица отца. Она была более агрессивна, чем пациент. Он ревновал и завидовал ей, но в то же время любил и ею восхищался. Он чувствовал, что она находится в привилегированном положении, и возмущался этим. Во время терапии он не раз выражал свое недовольство явным доминированием женщин в американском обществе.
Пациент вспомнил об одном эпизоде из своего раннего детства. Он рассказал, что года в четыре у него были «такие белые маленькие червячки», которые вызывали зуд. Он сказал: «Мне доставляло огромное удовольствие, когда мама вынимала их из меня». Поздние детские воспоминания были исполнены чувством страха и вины из-за мастурбации. Он начал мастурбировать в пять лет и вспомнил, как мать предупреждала его, что нельзя трогать пенис. На протяжении всего детства и отрочества мастурбация сопровождалась этими чувствами. Он отчетливо помнил себя с шести лет. Однажды вечером, ложась спать, он вдруг увидел бледное мужское лицо, глядевшее на него из-за темного окна. Он был очень этим напуган.
Эякуляция, которой однажды вдруг завершилась мастурбация, привела его в смятение. Он ничего об этом не слышал и подумал, что с ним случилось что-то серьезное. В другой раз он упал в обморок при виде крови, сочившейся из порезанной руки, а учитель сказал, что это из-за мастурбации. В подростковом возрасте его преследовали мысли о смерти. Два мальчика, с которыми он дружил, погибли в результате несчастного случая, и он был уверен, что тоже скоро умрет.
В детстве его мучил страх темноты. Он очень боялся ложиться спать. Его родители обычно вечерами уходили, но в другом конце большой квартиры спала горничная. Его интерес к женскому телу проявился еще в раннем детстве. Он сказал: «Я помню, что женское тело интересовало меня уже тогда, когда я был совсем маленьким и сосал грудь. Я помню, как возбуждался, когда мать меня обнимала, меня возбуждало все, что я видел, хотя перед нами, детьми, она никогда не раздевалась».
Сексуальные переживания в подростковом возрасте ограничивались петтингом. Первый половой акт у него произошел в семнадцатилетнем возрасте с проституткой и «не доставил ему большого удовольствия». Проститутки были для него источником сексуальных переживаний многие годы. Он очень опасался заразиться от них венерическим заболеванием. Позже, когда его сексуальная жизнь стала регулярной, он никогда не был уверен, что любит свою девушку, и готов был прервать отношения, как только она заговорит об этом.
Одна из обычных жалоб этого пациента состояла в том, что он всегда уставал и терял энтузиазм. Несмотря на это, он очень много трудился на своей работе. В его жизни, однако, было два периода, когда удавалось мобилизоваться и проявить значительную активность и агрессивность. Первый период был связан с одним деловым предприятием, в которое он включился и два года проработал с большим успехом. Затем оно стало однообразным, и интерес к нему пропал. Такая же активность имела место в его сексуальных контактах с женщинами, которым он отдавал все свое внимание и энергию. Второй период активности был связан с антивоенным движением, в котором он принимал участие и проявил качества лидера. Интерес к этому тоже постепенно пропал, и он слег от тяжелого приступа спинального менингита.
Должен заметить, что в одной его любовной связи, продолжавшейся в течение двух лет, пациент играл агрессивную роль и был очень привязан к девушке. Со своей стороны девушка, наоборот, не проявляла активности в отношениях и в конце концов ушла к другому. Он чувствовал, что его привязанность «назойлива», и, несмотря на муки ревности, отказался от мыслей жениться на девушке.
Биоэнергетическая работа с этим пациентом продолжалась немногим более года, и все это время мы встречались дважды в неделю. На первых занятиях он жаловался на усталость и отсутствие энергии. На кушетке и при движениях его тело выглядело тяжелым и грузным. Глаза и лицо имели унылое выражение. Дыхание было затруднено. В конце занятий намечался некоторый прогресс. Выражение лица и взгляд прояснялись, тело немного оживлялось, а голос становился глубже. Но новое занятие опять начиналось с тех же самых жалоб. Улучшение не сохранялось. Из этой установки становилось очевидным, что у пациента сильны мазохистские черты.
От мазохистского характера его отличало то, что он никогда не жаловался на тревожность. В отличие от фаллического типа не было заметно поверхностного мышечного напряжения. Тургор отсутствовал, ниже пупка кожа была белой, холодной и безжизненной. Однажды, двигая глазами, пациент сказал, что они «деревянные» и «неживые». Общее впечатление, которое сложилось у меня после первых занятий, — что его организм неподвижен. Сильной депрессии не наблюдалось, и, хотя у него возникали мысли о суициде, он думал, что скорее будет долгие годы умирать от мозговой опухоли, как его отец. Его беспокоили физические симптомы. Он жаловался на онемение черепа над правой стороной лба, диаметром в три дюйма. Он постоянно тер это место, пытаясь его оживить. Пальпация показала, что кожа здесь была суше и отслаивалась легче, чем с противоположной стороны, но больше ничего обнаружить не удалось.
