Мария Климова - Разговоры в песочнице, или истории из жизни мам.
— Это все бабушка. Я при нем вообще это слово не говорила… А теперь не знаю, как отучить..
— Раньше надо было думать! — веселилась Юлька, — а теперь будешь выдавать ребенку «сисю» до школы. Или когда там твои консультанты считают, с этим можно заканчивать?
Как раз накануне Наташка рассказывала мне о пользе самоотлучения. Она убеждала, что ГВ – это физиологическая потребность, которая постепенно сама сойдет на нет.
— В четыре года еще не ходят в школу!..
— Во сколько?! — ужаснулась я. Накануне мы не дошли до вопроса, когда именно дети готовы сами отказаться от маминого молока.
— Чаще между двумя и тремя годами. Но многочисленные исследования обезьян говорят о том, что возраст окончания ГВ у приматов соответствует человеческим 4–6 годам, и это как минимум.
— Ну, если ты хочешь быть мамой–обезьяной — флаг в руки, — Юлька оскорбилась в лучших чувствах. — А Юраша вырастет, Тарзаном станет? Я вот себя человеком считаю, по деревьям не прыгаю, и детей хочу растить по–человечески, с учетом достижений цивилизации.
— Ага, и куда твоя цивилизация приводит? Это же против природы все! Да ты хоть Библию почитай — там до трех–четырех лет детей грудью кормили!
— Правильно, потому что иначе просто вымирали все! Сегодня-то на дворе уже, слава Богу, XXI век, смесей полно, не помрет ребеночек без сиськи! Зато у него будет нормальная вменяемая мать, а не молокозавод!
— Да ни одна смесь по составу не сравнится с материнским молоком, между прочим, в том числе и на втором–третьем году жизни! А бутылка — с грудью! Ни порошок, ни чужая корова не могут отвечать потребностям ребенка лучше, чем организм родной матери! Пойми ты, сосание стимулирует развитие артикуляторного аппарата, не портит прикус, в груди все «дырки» нужного размера, да, в конце концов, она живая!
— Вот именно, я живая, и не хочу быть пришитой к ребенку постоянно!
— Но ты ведь мужу не даешь резиновую женщину, если голова болит? И он тебе, уезжая в командировку, не оставляет фаллоимитатор, правильно? Есть у ребенка потребность, есть ты, которая можешь и по природе должна ее удовлетворять, вот и нечего на цивилизацию сваливать, если сама просто ленишься!
— Отлично, только почему-то все животные, которых я видела, включая домашних кошек, отпихивают детенышей в какой-то момент, чуть ли не когтями, и рычат! Никакого самоотлучения в природе нет!
— Это уже другое дело! По крайней мере, никто не рычит и не кусается, пока детеныши не увеличивают свой вес в несколько раз, по сравнению с тем, какой был при рождении, пока не пройдет минимум два срока беременности и так далее!
— Девочки, а вы чего так кричите-то? — я, наконец, рискнула влезть в эту высокоинтеллектуальную дискуссию, которая грозила разбудить наших разморенных на солнышке детей — Ну, ты хочешь кормить — и корми, а ты не хочешь — и не корми. Чего ругаться-то?
— Да она же претендует на истинность в последней инстанции, а все, кто по–другому делают — против природы, видите ли, идут! — Юлька продолжала кипятиться.
— А что ты предлагаешь? Современные женщины в своем стремлении к комфорту совершенно не думают о благе детей, даже об их здоровье. Не могу же я с этим молча соглашаться!
— Наташ, ну вот Малинка кормила старшего до двух лет. И что, это было хорошо? — Малина еще не вышла на площадку, так что мы могли о ней посудачить.
— Нет, она впала в другую крайность! Нельзя ребенку потакать абсолютно, в какие-то моменты мать должна обозначить границы своей личности, свои интересы, от младенца старше шести–девяти месяцев обязательно надо уходить, хотя бы на пару часов в неделю! Грудь для малыша — подтверждение того, что мама есть, и все в порядке. Это не только питание, но и универсальное успокоительное. Но с определенного возраста нужно сопоставлять собственное удобство и реальные потребности ребенка. Конечно, в какой-то момент необходимо учить его другим способам общения и утешения, не подменять все грудью.
— Супер! И ждать, пока сам отвалится, да? А с чего ребенку вдруг самому от такого кайфа отказываться? — Юлька не сдавалась.
— Большинство отказывается, потому что это не привычка, а именно потребность, которая с возрастом должна сходить на нет. Но если маме так тяжело дается кормление на втором–третьем году жизни, — Наташка выразительно посмотрела на меня, — можно попытаться плавно свернуть ГВ. Но делать это нужно постепенно, понимаешь, а то на всю жизнь останется психологическая травма! Твои котята, которых мать когтями отпихивала, когда подрастут, будут готовы с ней совокупляться, у людей все-таки другие отношения с родителями.
— Ага, так вот я считаю, что надо постепенно сворачивать кормление с момента первого прикорма — заменяя грудь нормальной едой. И к году спокойно перейти к новым отношениям, пока дети еще толком ничего не понимают. А то потом только лишние проблемы, — шипела Юлька, потому что в колясках начали беспокойно вертеться.
— Да, существует и такая точка зрения. А есть другая теория, по которой любой прикорм должен «запиваться» маминым молоком, потому что оно содержит ферменты, помогающие перевариванию взрослой пищи. А засыпание вообще с едой не должно быть связано. И всякие соки, сладкие водички на ночь только зубы портят.
— Ну–ну. И как же ты «плавно сведешь кормления на нет», если ребенок их требует?
— Как-как… — практического опыта у Наташки еще не было, но теоретическая подготовка уже чувствовалась. — Главное — материнская уверенность в том, что сейчас это необходимо… Иначе ничего не получится…
— Как в анекдоте про тараканов? «Ребят, все назад, он передумал?» — Юлька была в своем репертуаре.
— Отвлекать надо ребенка по максимуму, уходить из дома, увеличивая постепенно продолжительность и частоту отлучек… Но малыш должен быть уверен: мама вернется! Пусть он увидит, что она уходит, попрощается с ней! И спешить здесь нельзя, каждый шаг должен занимать не меньше недели, а то и месяца… Тогда ребенок постепенно поймет, что без мамы можно обходиться водичкой и «обычной» едой… А вот когда она рядом, есть и молоко…
— Как бы не вышло так, что когда мама дома, ребенок «отрывается» и не слезает с груди всю ночь… — Я думала о совершенно конкретном экземпляре и небезосновательно опасалась…
— Возможно и такое. Значит, он еще не готов к отлучению! Надо подождать! — стояла на своем Наташка.
Юльке не был близок такой гуманизм:
— Девочки, надо спокойно уехать дня на три хотя бы. И все, не вспомнит ваш ребенок уже ни о чем! — эта мысль показалась мне очень привлекательной, но по Наташкиному виду сразу стало ясно, что «это не наш метод»:
— Во–первых, дети старше полутора–двух лет отлично все помнят. А во–вторых, тебе не кажется, что это предательство? Грудь для ребенка была долгое время очень важной, и вдруг она исчезает, а самого родного человека, мамы, которая могла бы утешить, обнять, тоже нет! Получается, что мамина позиция выглядит так: «Это твои проблемы, сам разбирайся, я тебе помогать не буду!» Есть еще и в–третьих: лактация постепенно устанавливается и постепенно прекращается. Если бросить кормить резко — можно получить застои, маститы, придется пить гормональные таблетки и вообще возникнет куча неприятностей. Но можно потерпеть немножко подольше, и постепенно приучить ребенка просыпаться, потом и засыпать без маминой груди!.. — Все-таки, тихо говорить Наташке не удалось, так что окончание этой беседы прошло уже без нас.
Дома я попыталась сама еще раз разобраться во всем, что наговорили девчонки. Пока я их слушала, казалось, что каждая по–своему права. Оставалось понять — чья истина ближе нам с Нюськой. Во–первых, что для моей девочки грудь? Еда. И питье. Словом, она дает возможность для перекуса, «когда завтрак давно кончился, а обед и не думал начинаться». По пути замены кормлений я изначально не пошла, все прикормы давала заесть/запить своим молоком, как-то вообще не заморачиваясь на эту тему. Так что с вытеснением груди обычной едой мы были уже в пролете. Допустим, я перестану давать грудь после приемов «взрослой» пищи. Но ведь барышня требует «Ам!» и между такой едой, и вместо нее. Получается, что, если мне начать отлучать Нюську, пусть даже и плавно, все время должны быть доступны какие-то мелкие любимые перекусы (кусочки фруктов, печенье) и ее обожаемые соки. Вероятно, количество общечеловеческой еды на пару недель уменьшится, но по–моему, цель оправдывала средства.
Что дальше? Возможно, время для естественного отлучения еще не пришло. Но сил ждать до обещанных Наташкой трех–четырех лет у меня уже не было совсем. Значит, привычка это или нет, стоит все-таки начать сокращение числа прикладываний в течение дня, особенно в тех случаях, когда Нюська просто хочет убедиться, что мама на месте. Я решила попробовать побольше Нюську обнимать, брать на руки, чтоб отмена прикладываний не выглядела как отлучение от тела совсем. При этом я попыталась ограничить продолжительность кормлений. Ведь ребенок уже может понять, что молоко кончилось? По крайней мере, я решила попробовать объяснить это Нюське. Хочешь приложиться — пожалуйста, но не больше чем, скажем, на пять минут — по часам. А потом — все. Вот потрогай, грудь уже мягкая, молочка нет. И еще, если у нее «Ам» — просто привычка, надо воспользоваться этим и добавить к ней еще что-нибудь. Скажем, отныне, по моему веленью и хотенью, кормиться грудью мы будем только в кресле в нашей спальне. И больше нигде. Нюське ведь неизвестно, от чего появляется молоко? Вдруг после двух лет кресло — непременное условие выработки тех самых гормонов, про которые говорила Наташка? Потребует молока — пойдем туда. А по дороге мало ли что может отвлечь — птичка в окне, машинка на полу, книжка новая...
