В плену у травмы. Как подружиться со своим тяжелым прошлым и обрести счастливую жизнь - Сойта Марина

Несколько идей для построения более здоровых отношений с родителями:

1. Вы можете позволить себе отгоревать по тем родителям, которых у вас не было – и никогда не будет. Позволить себе гнев, горечь, скорбь, обиду, самые разные чувства. Дать им пространство.

2. Вы можете учиться принимать своих родителей такими, какие они есть на самом деле. Учиться признавать, что они не будут кем-то, кроме себя, сколько бы вы ни злились на них, сколько бы вы ни сравнивали их с другими людьми. Сколько бы вы ни обижались на мир за его несправедливость – вы родились именно в этой семье, именно у этих людей, и вы не могли на это повлиять.

3. Вы можете сделать свои ожидания от них более реалистичными. Каждый раз строя идеализированное представление о том, как будет складываться ваше общение, на основе своих детских надежд, вы обрекаете себя на неизбежное столкновение с реальностью. Чем больше вы соотносите свои ожидания с тем, что вы знаете (на самом деле знаете!) о своих родителях, а не с тем, на что ваша детская часть надеется, тем безопаснее вы чувствуете себя в реальном мире.

4. Вы можете позволить себе не быть «идеально проработанным человеком» и принимать себя в любых своих реакциях. Да, у вас до сих пор есть триггеры – и, скорее всего, вы сможете изменить часть своих реакций, и также, скорее всего, часть из них останется неизменными.

5. Вы можете перестать быть родителем для своих родителей. Парентификация (я уже упоминала о ней – это процесс, при котором ребенок вынужден быть источником поддержки для своего родителя в удовлетворении самых разных его потребностей) может быть до боли знакома вам с детства, это могут быть паттерны, выученные вами назубок, – но вы никогда не были и никогда не будете человеком, который на самом деле несет ответственность за счастье своего родителя. Чем больше вы работаете над разделением того, за что вы несете ответственность, а за что все-таки нет, тем больше свободы у вас появляется для самого себя.

6. Вы можете проявлять к себе сопереживание, к каким бы отношениям с ними вы ни стремились. Если вы хотите быть с ними в контакте – берегите себя и выстраивайте реалистичные ожидания от них и от самого себя. Если вы не хотите быть с ними в контакте – что ж, вы имеете право выбирать, с кем вам общаться, а с кем не общаться.

Посттравматический рост

В середине 1990-х рядом исследователей была предложена концепция посттравматического роста (ПТР). Но ее более подробная модель была создана совсем недавно.

Посттравматический рост можно определить как позитивные психологические изменения, переживаемые человеком в результате борьбы с травмой или с крайне сложными жизненными событиями, как указывают Л. Делл’Оссо и соавторы в исследовании Post Traumatic Growth (PTG) in the Frame of Traumatic Experiences (47). Он может быть рассмотрен в пяти аспектах: в отношениях с другими, в осмыслении новых жизненных возможностей, в восприятии себя, в духовных изменениях и в благодарности жизни, как пишут В.-Дж. Коу и соавторы в исследовании Research trends of posttraumatic growth from 1996 to 2020 (48). Он является процессом, а не результатом. Переживая посттравматический рост, человек может начать больше ценить свою жизнь, создавать более значимые и здоровые отношения, острее ощущать свою личную силу, менять свои приоритеты и иметь богатую экзистенциальную и духовную жизнь. Для оценки ПТР есть специальный инструмент, the Post-Traumatic Growth Inventory (PTGI), возможно, вам захочется его пройти. Этот опросник есть у меня после одного из моих многочисленных обучений по теме терапии травмы, и если вам интересно – я обязательно пришлю его вам.

История нашей травмы, история нашего исцеления и история нашего роста уникальна. Как думаете, к каким изменениям вас привели переживаемые вами вызовы, сложности, кризисы? Я уже говорила о том, что не являюсь сторонником благодарности к нашим травмам. Я не поддерживаю точку зрения о том, что из всего нужно извлекать уроки. Временами боль – это просто боль.

Но я хочу отметить зеленые флаги в самой себе, которые, возможно, являются следствием как посттравматического роста, так и процесса исцеления.

1. Мне все больше понятны мои потребности.

2. Каждый день я делаю маленькие шаги в заботе о себе.

3. Я могу различать опасные ситуации и триггеры. Временами я все еще реагирую на вторые как на первые, но после реакции наступает время для осознанного ответа на ситуацию, и я стараюсь им не пренебрегать.

4. Я понимаю, что усталость, голод, недосып, недостаток движения отражается на моей устойчивости.

5. Я люблю смеяться и иронизировать над собой.

6. Я люблю смеяться и иронизировать над поворотами жизни.

7. Я с готовностью делаю первый шаг в конфликтах с мужем, когда они случаются. Я больше не чувствую в себе потребности «выиграть спор» любой ценой. Я знаю: когда мы начнем общаться, мы сможем найти компромисс.

8. Я не убегаю из дома, когда мы конфликтуем.

9. Мне нестрашно и даже как-то радостно сказать «прости, я не права» в отношениях с близкими, с мужем, с клиентами, где бы то ни было.

10. Мне все больше понятны мои ценности, мои желания, мои мечты, и они находят отражение в моей жизни. Я делаю то, что кажется мне значимым, и делаю это на регулярной основе. Я воплощаю свои ценности в жизнь и чувствую, что это масштабный процесс.

11. В моей жизни много удовольствия и радости.

12. Мне не нужно быть во всем правой.

13. Я люблю проводить время в одиночестве.

14. Я благодарна за эту жизнь и ценю время, отведенное мне на этой планете.

15. Я принимаю разные свои реакции. Например, я покрываюсь красными пятнами, когда говорю о том, что связано со мной, чувствую волнение или просто на чем-то фокусируюсь. Это проявление гипербительности, но меня это не смущает, и я знаю, как оставаться в окне толерантности. Нервная система реагирует быстрее, чем я успеваю это осознать, – и это нормально (вы помните о том, что сигнал к миндалевидному телу идет гораздо быстрее, чем к префронтальной коре?). Главное, что я не приравниваю само по себе наличие таких реакций к признаку опасности.

16. У меня появилось много навыков саморегуляции – я знаю, как справляться с самыми сильными своими эмоциями.

17. Я осознаю, что влияние комплексной травмы на меня очень обширно, и не питаю иллюзий. Мне нужен самоконтроль для того, чтобы не сваливаться в привычные паттерны поведения. Я стараюсь следить за уровнем своей нагрузки, отмечать необходимость в отдыхе и в еде, а также контролировать количество употребляемого алкоголя. Это не выглядит идеально, но я стараюсь.

18. Я проявляю тотальное сопереживание к себе и к другим. Я знаю, что все мы разные, что у всех нас разные потребности и ценности, и стараюсь избегать осуждения кого бы то ни было.

19. Я чувствую близость и проявляю уязвимость во многих отношениях – и с мужем, и с сестрой, и с друзьями, и с клиентами.

20. Я не демонизирую других людей. И себя.

Мечты о будущем

Не так давно я делала в блоге рубрику «вопрос – ответ», и меня спросили, о чем я мечтаю. Я ответила:

«Есть мечты гуманиста: о том, чтобы в мире было больше счастливых детей, а значит, больше осознанных, гуманных, здоровых взрослых.

Есть мечты обычного человека: о большем количестве времени – о том, чтобы чаще слышать смех племяшек и голос сестры, чаще видеть лица своих любимых друзей, чаще бывать в горах.

Есть мечты уставшего после работы психолога: о том, чтобы купить домик в глуши и сбежать в него подальше от всех людей.

Есть несбыточные мечты: о том, чтобы услышать голос дедули, почувствовать объятия папы, похохотать с бабушкой.

И конечно, я правда мечтаю о том, чтобы дописать свою книгу – и чтобы каждый из вас прочитал ее. Это самая личная и самая важная для меня работа».