Герман Дилигенский - Социально-политическая психология
Отождествление страны и ее населения с государством укоренилось настолько глубоко, что до наших дней живет в языке и общественном сознании. Оно означает отождествление национальных интересов с интересами институтов власти и подчинение первых вторым. Своего апогея оно достигает при тоталитаризме, но лидеры демократических стран подчас, подобно М. Тэтчер, развязывают нелепые войны за какие–то острова — лишь бы отстоять престиж государства. И вознаграждаются аплодисментами своих сограждан! Ибо идентификация носит двусторонний характер: человек с улицы нередко принимает власть и влияние правителей, чиновников и генералов на какой–то территории или в каком–то регионе мира за свои собственные, якобы воплощающие национальные интересы. Такова одна из самых застарелых и устойчивых иллюзий массового сознания.
Понятно, что описанный способ социальной идентификации политического лидерства позволяет легко сочетать его ролевые нормы с личными мотивами и целями, ориентированными на власть — ее охрану, максимальное расширение ее объема и пространства. Защита территории своего государства и завоевание новых территорий, предотвращение смут и беспорядков — это одновременно нормативная функция, долг властителя и способ удовлетворения его властных амбиций. В его функции входит, разумеется, и забота о благе подданных. Но эта забота осмысливается на основе принципов патернализма: она осуществляется лишь в той мере и форме, которые соответствуют приоритетным интересам власти, содействуют ее укреплению. Иными словами, эта забота никак не соотносится с собственной волей и стремлениями людей, составляющих ее «объект».
Войны, служащие амбициям властителей, могут приносить те или иные материальные выгоды каким–то слоям населения победившей страны (солдатские трофеи, земли для расселения, новые рынки и т.д.). Но власти нет нужды думать о жертвах, приносимых народом на алтарь войны. Во всех случаях демонстрация и утверждение «державности», мощи государства остается приоритетной политической целью независимо от того, соответствует она или нет жизненным потребностям людей (в наши дни такое понимание национальных интересов изящно маскируется геополитической фразеологией).
Демократизация и гуманизация политического строя и политической идеологии в новейшее время, перемещение центра тяжести в решении социально–экономических проблем с методов внешней экспансии на внутренний технико–экономический прогресс, появление угрозы термоядерного апокалипсиса — все это постепенно, хотя и не полностью изменяло объект и способы социальной идентификации политиков. Уже проникновение в общественное сознание принципов свободы и равенства, зависимость судьбы политиков от воли избирателей означают, что им в той или иной мере приходится идентифицировать себя со всей массой членов общества. Появляются условия для идентификации по принципу эмпатии (см. главу III) - установка лидера на удовлетворение потребностей руководимых им людей, на включение их воли и стремлений в процесс принятия политических решений. Таким образом складывается тип демократического лидера.
Разумеется, реализация этих тенденций возможна лишь при демократических порядках, обеспечивающих права и свободы личности, предполагающих диалог власти с обществом. Тоталитарные и авторитарные режимы проявляют свободу о «благе народа» в духе патерналистских установок (руководство, «вождь», правящая партия обладают монопольным правом решать, что хорошо и что плохо для народа). В условиях демократических режимов политики обладают различными убеждениями, исповедуют различные системы ценностей, либо усвоенные ими из политических культур и субкультур общества, либо в той или иной мере сформированные или модифицированные ими самими.
Лидер может идентифицировать себя с партией или политическим течением, быть консерватором, либералом, социал–демократом, националистом или вообще не иметь четкой идеологии, предпочитая прагматический подход к решению проблем. Он может в различной пропорции сочетать в своей психологии потребность во власти, другие эгоистические — карьерные и корыстные мотивы, авторитарный стиль с верностью определенным общественным целям и идеалам. Однако при всех этих различиях нормативная идентификация лидеров с реальными людьми, «обобщенным другим», обществом (а не только с безличными властными институтами) создает в его психике ограничитель для одностороннего и гипертрофированного развития потребности в личной власти, побуждает добиваться влияния и контроля на основе убеждения других людей, согласия с ними. Не случайно люди, наделенные непомерным, патологическим властолюбием нередко примыкают к экстремистским — крайне правым или крайне левым — течениям, отвергающим демократические нормы. Можно утверждать, что интериоризация политиком демократических ценностей и ценностных норм и демократического правосознания, соответствующий им способ его социальной идентификации являются одним из важнейших организующих начал его психологии, мотивов, которыми он руководствуется в своей деятельности.
Все сказанное, возможно, не опровергает психоаналитический тезис, рассматривающий убеждения, ценности и цели политика как рационализацию неосознанных личных мотивов. Однако даже если ценности и цели имеют такое происхождение, это ничего не меняет в том факте, что они могут выступать как реальные мотивы деятельности политика. С точки зрения политической истории США и других стран в конце концов факт заключения Версальского договора намного важнее тех семейных обстоятельств Вудро Вильсона, которые, как считают его биографы, определили его роль в этом событии.
4. Личностно–психологические предпосылки политических решений
Психология лидерства есть результирующая сложной «пирамиды» факторов, в основе которой лежат исторические условия и ситуации, в которых действует лидер, его индивидуальные свойства, природные или приобретенные, а в вершине — психические механизмы, непосредственно регулирующие его политическую деятельность. Естественно, что политическую психологию более всего интересует эта «вершина», ибо именно на ней проявляются качества лидера, определяющие принимаемые им решения и оказывающие тем самым влияние на политическую жизнь. Помимо рассмотренных выше когнитивно–интеллектуальных и мотивационных, в том числе ценностных и идеологических компонентов к ним относятся и такие индивидуальные психические свойства, которые как бы переходя с основания «пирамиды» на ее вершину, оказывают самостоятельное и весьма существенное воздействие на деятельность политиков и ее результаты. Различные политики могут иметь сходные мотивы, убеждения, цели, не особенно различаться по своему интеллектуальному уровню и используемым когнитивным механизмам, но принимать при этом в сходных ситуациях решения, резко различающиеся по уровню своей адекватности ситуации и результативности.
Политическая психология испытывает потребность в понимании такого рода различий, но наталкивается при этом на громадные трудности. Фактически речь идет об анализе неопеределенного числа психологических характеристик, образующих в совокупности неповторимую индивидуальность человека, переплетающихся друг с другом и не поддающихся при современном уровне науки четкой дифференциации и классификации. Иллюстрацией этих трудностей может служить попытка американских психологов описать психологический облик президентов США с помощью 110 определений (например, «умеренный, скромный, темпераментный», «дружественный, консервативный, холодный» и т.д.), сгруппированных в 14 агрегированных «укрупненных» характеристик[178]. Подобные исследования могут представлять определенный интерес для описания и сравнения психологии политических деятелей, однако их результаты не отличаются особой доказательностью, ибо набор анализируемых свойств достаточно произволен (почему их ПО, а не 55 или 220?) и не имеет ясных логических и методологических оснований.
Матрица психологических характеристик лидеров
Более перспективной представляется дифференциация психологических свойств лидеров на крупные блоки, разделяемые по достаточно четким основаниям. Так, их можно, во–первых, подразделить на содержательные и процессуальные характеристики. Определенным содержанием, или значением обладают мотивы, цели, ценности, убеждения человека, знания и представления, формирующие в его психике образы дейcтвительности. Процессуальные характеристики описывают как происходят осуществляемые человеком процессы познания, мышления, практического действия; к ним относятся его когнитивный, поведенческий, коммуникативный стили, в которых отражаются его темперамент, способности, сила воли, особенности эмоциональной сферы.
![Николай Саврасов - Люди Солнца[СИ]](/uploads/posts/books/107446/107446.jpg)
