Криминальная психология - Кантер Дэвид

Рецидивизм — это термин, который используется для описания человека, совершающего преступление после того, как его наказали за что-то подобное. Частота, с которой люди совершают последующие преступления, то есть «уровень рецидивизма», варьируется в зависимости от временного периода, который используется для того, чтобы подсчитать, когда произойдет повторное преступление. Но как бы этот уровень ни подсчитывался, он, безусловно, является важным показателем эффекта от лишения человека свободы. Тем не менее, частота, с которой люди совершают повторные преступления, упорно последовательна, как отметил Хэвлок Эллис (1901) в своей книге «Преступник». Он отметил, что около двух третей преступников совершают повторные преступления после выхода из тюрьмы. Однако, несмотря на большое количество попыток изучения тюремных реформ, столетием позже Хэвлока Эллиса сообщается о похожих уровнях рецидивизма в размере более 60 % (например, Редондо, Санчес-Мека & Карридо, 2002).

Следует помнить о том, что это, тем не менее, усредненные цифры, взятые с учетом широкого спектра различных преступников во множестве разных тюрьмах. Если сделать более сфокусированный анализ различий среди заключенных и анализ воздействия различных программ реабилитации, то возникает немного более оптимистичная картина. Магуайр (2003) включает это в свой анализ результатов многочисленных исследований:

«Средний эффект широкого спектра интервентивных программ относительно невелик. Он оценивается в среднем в 9-10 %».

(стр. 13 и 20)

Однако существует ряд интервенций, которые намного более эффективны в снижении уровней рецидивизма до менее чем 40 % (Редондо, Санчес-Мека & Карридо, 2002). Таким образом, хотя этот результат далек от идеала, он все же показывает, что психологические подходы могут приносить некоторую пользу. Некоторые из таких подходов мы рассмотрим дальше.

ЛЮДИ В ТЮРЬМЕ

Основная причина того, почему тюремное заключение может быть настолько неэффективно, было отражено в несколько архаичной формулировке Хэвлока Эллиса более века назад (1901):

Если, как сейчас редко допускают в вопросах, каждое по-настоящему преступное действие исходит от человека, который, временно или постоянно, находится в более или менее ненормальных условиях, то понятие «наказания» теряет большую часть своего обоснования. Мы не можем наказывать чудовище за то, что оно действует в соответствии со своим чудовищным естеством.

(стр. 295)

Наши дискуссии в предыдущих главах о психологической и социальной основе криминальности вызывают сомнения по поводу общей ненормальности или «чудовищной» натуры всех преступников. Но идея о том, что при совершении преступлений преступники движимы различными процессами, которые нейтрализуют размышления о возможном наказании, безусловно, релевантна. Процедуры (программы) в тюрьмах, следовательно, имеют больше шансов быть эффективными, если они направлены на фундаментальные процессы, которые приводят к криминальности, а не просто представляют собой какую-то общую форму наказания.

Сложность, тем не менее, состоит в том, что многие аспекты жизни в тюрьме могут сами по себе приводить к процессам, которые поощряют общую криминальность. Таким образом, психологическая поддержка в тюрьме должна смягчать это пагубное воздействие, а также помогать преступникам преодолевать то, что изначально привело их в тюрьму, что бы это ни было.

ПОСЛЕДСТВИЯ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Пребывание в тюрьме давит на человека в эмоциональном плане, хотя в целом было обнаружено, что самым депрессивным последствием тюремного заключения является то, что большинство заключенных, которые отбыли срок в тюрьме, в результате возвращаются во внешний мир, либо вообще не имея, либо имея малое количество постоянных, «поддающихся клинической диагностике» психических расстройств (Хэйни, 1997). Тем не менее, существует много других последствий, которые могут проявляться не так отчетливо, как клинические диагнозы.

Эти последствия впервые сформулировал Гоффман (1961) в своей книге «Приюты». Он идентифицировал то, что он назвал «абсолютные институты», места, где каждый аспект ежедневного существования находящихся там людей контролируется институтом; где, когда и как принимать пищу и спать, кому разрешено встречаться с кем и когда. Всеми этими аспектами ежедневного существования, которые большинство людей принимают как должное и находящееся под их контролем, на самом деле тщательно руководят другие. Тюрьмы — это характерный пример абсолютных институтов.

Как оказалось, тюремное заключение обычно не приводит к тому, что люди становятся психическими больными; хотя, как мы обсуждали в Главе 3, среди заключенных есть достаточное количество психически больных. Тем не менее, по крайней мере, для некоторых, тюремное заключение может привести к долгосрочным разрушительным психологическим изменениям (Бонта & Гендро, 1990). Большинство согласятся, что чем хуже психологическая обстановка тюремного заключения, тем больше людей пострадают, и тем больше ущерб, который им будет причинен (Бонта & Гендро, 1990). Как первым отметил Гоффман (1961), нормы и организация абсолютного института действительно имеют разрушительные психологические последствия. Все это представлено в Примере 15.1.

Тюремная система требует, чтобы заключенные отказались от своей свободы выбора и независимости. Как следствие, заключенные могут стать зависимы от учреждения, которое принимает решения вместо них. Это может стать причиной тревожности, когда им возвращают их независимость.

Гипер-настороженность, межличностное недоверие и подозрительность.

Из-за того, что тюрьмы могут быть опасным местом, заключенные склонны всегда быть бдительными в отношении признаков личной угрозы. Люди в их близком окружении готовы воспользоваться любой слабостью, поэтому наблюдается постоянное подозрение по отношению к другим. Некоторые учатся изображать из себя «крутых парней», что говорит о их способности к насилию, чтобы ими не могли воспользоваться. Это приводит к:

— Излишнему эмоциональному контролю, отчуждению и психологическому дистанцированию.

Заключенные, которые борются и на эмоциональном, и на поведенческом уровне, склонны вырабатывать «тюремную маску». Она ничего не выдает и за нее нельзя проникнуть. Они, таким образом, подвергаются риску отчуждения от самих себя и от других. Они могут получить эмоциональную пустоту, которая становится привычной и социально парализующей, формируя устойчивую дистанцию между ними и другими людьми

— Социальная замкнутость и изоляция

Некоторые заключенные защищаются с помощью добровольной социальной замкнутости, которая может включать уход в себя от всех и вся. В крайних случаях, это похоже по своей природе на клиническую депрессию. Заключенные, которые отбывают долгие сроки наказания, особенно склонны к этому типу психологической адаптации.

— Усваивание эксплуататорских норм тюремной культуры

Вместе с тем, что заключенным приходится следовать признанным и установленным правилам учреждения, они также вынуждены принимать неофициальные правила, которые являются частью неписаного, но важного тюремного кодекса, или, в противном случае, столкнуться с последствиями.

Это может обозначать принятие всех неофициальных норм, включая самые эксплуататорские и экстремистские. Обычно заключенным не предлагается альтернатива того, в каких из норм принимать участие.

Если человек полностью принимает эти принципы, это создает огромное препятствие на пути к значимому межличностному общению с другими людьми и служит барьером на пути к поиску помощи в решении проблем. Это также может привести к тому, что становится спонтанной гипер-реакцией, когда они вступают в конфронтацию с людьми в ответ на провокационные знаки, от чего тяжело избавиться, когда выходишь на свободу.