Тор Норретрандерс - Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах
Тейлор и МакКлоски изучали следующее: если испытуемого попросить выполнить какое-либо действие в ответ на раздражитель, но этот раздражитель будет замаскирован — будет ли действие тем не менее выполнено? Ответом было «да». Мы можем реагировать на раздражители, которых не осознаем. Реакция вовсе не обязательно зависит от сознательного восприятия того, на что мы реагируем.
Рефлексы, которые изучали Тейлор и МакКлоски, не были инстинктивными реакциями, как, к примеру, в случае с кнопкой на стуле. Это были более сложные действия, которые требовали определенной умственной координации. Испытуемым необходимо было двигать обеими руками одновременно таким образом, чтобы в конце концов руки соприкоснулись. Но подобная координация достигается практикой, поэтому действие может выполняться и без сознательного контроля.
«Следовательно, можно заключить, что есть возможность запрограммировать, а затем запустить без дальнейшего участия сознания определенные решения и простые движения… а также более сложные движения».
Это заключение интересно само по себе, если мы хотим понять, каким образом люди могут играть в футбол и предпринимать другие действия, которые требуют быстрых, но сложных реакций — к примеру, ездить на велосипеде или драться.
Но это открытие носит и тревожный характер: мы способны действовать еще до того, как осознаем, почему мы действуем. Мы не только не знаем, для чего действуем — мы не имеем представления и о том, что побудило нас к действию.
Тейлор и МакКлоски говорят об этом так: «Почти все моторные реакции и многие другие моторные действия могут происходить еще до сознательного восприятия раздражителя, который их запускает. Более того, раздражитель, запустивший моторную реакцию, может никогда не достичь такого уровня нейронной активности, чтобы быть воспринятым сознательно».
Другими словами, раздражитель может быть настолько коротким, что мы не сможем его осознать — и тем не менее будем на него реагировать. Таким образом, мы способны реагировать на то, что никогда не достигает нашего сознания. Мы не знаем, на что среагировали!
Эта ситуация напоминает феномен, который психологи открыли во время исследования подпорогового восприятия. Здесь также происходит получение информации, которая никогда не достигает сознания, но тем не менее влияет на поведение.
При объяснении подобных реакций Тейлор и МакКлоски ссылаются на теорию Бенджамина Либета о том, что сознанию требуется полсекунды.
Результат этих наблюдений весьма важен: принятие решения о действии требует больше времени, чем подсознательное реагирование на раздражитель. Можно реагировать, не осознавая почему. Возможно заранее запрограммировать сложные модели поведения, которые будут срабатывать по неизвестной причине. Не исключено, что многие наши реакции и ответы запускаются без получения сознанием информации о том, что происходит.
Это может вызвать озабоченность, если вы полагаете, что для нас важно осознавать все, что мы делаем. Но с другой стороны этим можно объяснить определенные парадоксы. К примеру, тот факт, что в вестернах в перестрелке всегда побеждает главный герой.
Трудолюбивые теоретики в плодовитом международном сообществе ученых, которое процветало в 20-30-е годы в институте Нильса Бора в Копенгагене, часто ходили в кино. И сам Бор, у которого была слабость к плохим вестернам, имел привычку выискивать изъяны в зачастую сомнительных сюжетах, в которых герои всегда побеждали в перестрелках.
Русско-американский физик Георгий Гамов говорит о Боре: «Его разум теоретика всегда проявлялл себя даже во время этих походов в кино. Он придумал теорию, которая объясняла, почему герой всегда быстрее и умудряется убить злодея даже при том, что злодей неизменно стреляет первым. Теория Бора базируется на психологии. Так как герой никогда не стреляет первым, злодею приходится решать, когда начинать стрелять, и это задерживает его движения. Герой же, с другой стороны, действует рефлекторно и почти автоматически выхватывает свой револьвер сразу же, как только видит, что рука злодея двигается. Мы не согласились с этой теорией. На следующий день все мы отправились в магазин игрушек и купили там два револьвера в ковбойских кобурах. Мы устроили перестрелку с Бором, который играл роль героя. Он «убил» всех своих студентов».
Но где же тогда свобода воли? Действия могут начинаться и развиваться без участия сознания. И действительно, можно согласиться с тем, что многие свои повседневные дела мы выполняем именно так.
Существуют большие области нашего поведения, в которых наши действия контролируются сознанием. Но концепция свободы воли тесно связана с концепцией сознания.
Может ли мое сознательное «я» вообще не решать, что я собираюсь делать? Невозможно определить свое «я» без привлечения сознания. Для «я» характерна ответственность и последовательность. Способность отвечать за свои действия и давать им обоснование — это весьма значительная часть идеи «я». Но «я» зачастую является просто наблюдателем многих действий своего обладателя.
Он как всегда опаздывал. Когда он вскочил на свой велосипед, он знал, что опоздает на встречу. Так что все, на что он мог теперь надеяться — максимально уменьшить время опоздания в пути, который обычно занимал у него всего менее получаса.
Когда он пересекал бульвар Странд по пути в Остерброгад, он значительно опережал автобус, который находился позади его. И не должно было возникнуть никаких проблем, когда он будет проезжать остановку — еще до того, как ожидающие пассажиры выйдут на велосипедную дорожку, чтобы сесть на автобус. Так он полагал.
Внезапно на велосипедную дорожку выскочил мальчик — всего в нескольких метрах впереди него. Велосипедист двигался быстро. Очень быстро. Он уже ничего не мог сделать. Как в наркотическом дурмане он увидел, что время замедлило свой ход до скорости улитки, а его «я» уменьшилось до размеров наблюдателя за его собственными действиями. Нужно было принимать решение: либо наехать на мальчика, либо намеренно перевернуть велосипед и упасть. Других альтернатив не было, так как с левой стороны в этот час пик движение было оживленным, а справа люди ждали автобуса. Как кто-то, смотрящий кино, он увидел, как пришло решение в пользу мальчика: велосипед был брошен в сторону, а сам он проехал несколько метров по асфальту. Было больно — но не более того. Он получил несколько царапин и уважительную причину того, почему он опоздал на встречу — и историю, которую можно было потом рассказывать (если бы было принято другое решение, он вряд ли рассказывал бы истории об этом, не так ли?).
Кто принял решение? Не его «я». Его «я» было только наблюдателем. Но и не мальчик — и не Михаэль Лаудруп.
Что-то внутри него приняло решение, но его восприятие было ясным и недвусмысленным: это было не его «я», так как его «я» было наблюдателем, стоящим снаружи, отстраненным. Заранее блокированным, так как не было времени начинать размышления.
Его «я» в этом решении не имело никакой свободной воли. Но решение принимал он сам.
Эта ситуация — превосходная аналогия с ситуациями, которые изучал Бенджамин Либет: действие инициирует не сознательное «я» человека. Но это совершенно точно делает сам человек.
Существует разница между «я» и личностью в целом. «Я осознаю, что я — это более чем мое «я».
Но «я» не хочет этого признавать. Думающее, сознательное «я» настаивает на том, что оно и есть истинный игрок, активный деятель, тот, кто за все отвечает. Но оно не может им быть — в том случае, если мы всерьез будем воспринимать открытия Либета. Они ясно показывают, что сознательное «я» не инициирует наши действия. Во многих ситуациях, когда совсем нет времени, чтобы наложить сознательное вето, «я» просто выводится из игры. «я» может думать, что это оно совершает действия, но это — лишь иллюзия.
Похоже на то, что свобода воли исчезает в никуда: «я» — это просто безвольная деревяшка, которую несет вода, невинная жертва ветра и погоды. И более того — этот кусочек постоянно уверяет себя: «Я придерживаюсь своего курса!»
Эксперименты Либета можно интерпретировать как окончательный аргумент в пользу того, что человек не обладает свободой воли, — но эта интерпретация будет ошибочной. Ведь предпосылка, которая позволит нам посчитать факт бессознательной инициации добровольного действия доказательством отсутствия свободной воли — это вера в «я». Если мы настаиваем, что «я» полностью определяет, кем является человек, мы окажемся перед лицом безнадежной проблемы свободной воли — в свете задержки Либета. Если мы хотим сказать, что все, что решает человек, он решает сознательно, или все, что делает человек, делается им сознательно, то с нашей идеей свободы воли возникнут проблемы — просто из-за того, что пропускная способность сознания слишком низка для возможности осуществления контроля всего, что делает человек.
