Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Миркин Яков Моисеевич

А что было дальше?

Цены в 1992 г. выросли в 26 раз. Падение реальных доходов населения – почти в 2 раза. Число родившихся меньше 1991 г. на 12 %. Число умерших больше 1991 г. на 7 %. Началась естественная убыль населения в 1992 г. – 220 тыс. чел. (в 1991 г. прирост в 104 тыс. чел.). Ожидаемая продолжительность жизни уменьшилась на 1 год (Росстат).

Таблица 5

Естественная убыль населения (превышение умерших над родившимися) продолжалась еще 20 лет, до 2012 г. включительно. За это время «убыло» 13,2 млн чел. И сколько не родились! Коэффициент рождаемости (число детей на одну женщину) упал с 1,9 в 1990 г. до 1,2 в 2001 г. Ожидаемая продолжительность жизни снизилась с 69,2 лет в 1990 г. до 64,8 лет в 2003 г., в отдельные годы проваливаясь еще ниже (Росстат). Да, мы знаем, что часть вины – на демографическом переходе, на демографических волнах (эхо Великой Отечественной). Но больше всего вины – в том, как мы кроим и режем, перестраивая общество, как ввергаем его в кризисы, один за другим, без всякой жалости.

Думает ли кто-нибудь об этом? Думает ли о том, что каждое макроэкономическое решение – это рожденные или нерожденные души, это те, кто остались жить, или те, кто безвременно ушли? Нет ответа. Пока же на дворе 2 января 1992 г., и еще один очевидец пишет: «Пачка сосисок подорожала в 5 раз. Было 8, стало 40. Позвонила соседка, продавщица из продуктового: "Ну, что, голодающие с малыми детьми, хотите сосиски? Пойдём!" И на своей кухне выложила из морозилки припасенное заранее богатство. Ешь – не хочу. По 40. Добрая душа была» (Мила Лунд). «7 января 1992 г. на Рождество я зашел в магазин и купил 3 бутылки дрянного советского шампанского. Людей было довольно много, но почти никто ничего не покупал. На меня ненавидяще смотрели десятки глаз. До сих пор помню это ощущение. До 1 января 1992 г. никакого шампанского в нашем Челябинске давным-давно в продаже не было» (Г. Бурмистров).

На меня ненавидяще смотрели десятки глаз.

Если повернуть время

А можно ли было по-другому? Да, если бы 5 лет «перестройки» во главу угла в реформах ставилось качество жизни, сытость народа. Если бы наши деньги не считались «денежным навесом», что означало бы – никаких отъемов, никаких денежных реформ. Если бы случилось все наоборот: сначала накормить, насытить, и только потом – или, точнее, в меру этого – любые другие реформы и степени свободы. Никаких «нужно потерпеть». Если бы в двухсекторной экономике шаг за шагом нарастала бы экономика свободы – делать, ставить свои цены, продавать. Если бы госторговля по кусочкам, а не шоком продвигалась к воле! И если бы никто и никогда не объявлял заранее то, что заставляет скрывать товары.

Мы удивительно умеем наносить себе тяжелейшие удары. Мы весь XX век прошли, впадая в крайности, с огромными потерями населения – миллионов людей, где каждый – целый мир. Это когда-нибудь прекратится? Мы затвердили эти уроки? Мы сможем обойтись в будущем без того, что называется «естественная убыль населения страны» на любом повороте истории? Ненавистные слова! Память о 1990-х должна быть в сердце каждого из нас. Поворотов истории, развилок, когда нужно сберегать жизни, будет много впереди.

1992–2021. Метаться. Между идеями

^[820]

П. Клее

Тридцать лет мы мечемся между крайностями, между сгустками идей. Тридцать лет мы – на полях сражений, где никто никого ни в чем не может убедить.

Идеология № 1 – мобилизация. Новый Госплан, прямое распределение материальных ресурсов, хотя бы среди госкомпаний, задания, обязательные для исполнения, бюджетные деньги под госзаказ продукции, гарантии на получение кредитов банков, находящихся под контролем государства, под низкий процент. Счет капитала – закрыть, валютный курс – фиксировать, все эти игры на финансовом рынке – прекратить или жестко ограничить. Утечку мозгов – прекратить. Максимум государственных инвестиций – в оборону, в ее смежников, в инфраструктуру. И сделать рывок вперед за счет мобилизованных денежных ресурсов. Такие воззрения широко распространены в оборонке, у старых, еще советских промышленников, в силовых ведомствах. Дал денег – получи результат, иди на приемку. Крепость должна быть надежно заперта. Все просто и ясно.

Идеология № 2 – главная, сильнейшая треть века в России. Немедленно откроем рынки, чтобы нас съели. Сразу раздадим крупнейшее, чтобы драться потом за него полвека. Половину предприятий закроем. Остальные – начнем огосударствлять. Мы – против, но так получилось. Всё купим за сырье. В нем наше место в мире. А больше ничего не можем – у нас голландская болезнь. У нас новая нормальность, поэтому мы медленны. У нас ловушка среднего дохода. Это он съедает наш рост. Всё подчиним резервам. Всё зарегулируем, потому что наш человек живет, только обходя законы. Всё затормозим – налогами, кредитами, процентом, административным бременем, переоцененным рублем. И будем ползти, как черепаха, хотя и рапортуя об успехах в час роста цен на нефть. Да, еще сделаем финансовую систему как бородавочку. Пусть всегда болит. Но так, чтобы воображать себя в Лондоне или даже Нью-Йорке. И назовем это либерализмом, чтобы свободу и либералов возненавидели навек.

Идеология № 3 – родом от крепких хозяйственников. Или юных, желающих оставить след в веках. Корпоративизм. Технократы, рынок, проекты, заработок. Дело надо делать, а не болтать. Всё подчинить росту, стройке. Покрыть сооружениями. Проложить так, чтобы было видно из космоса. Оставить материальный след. Бросить на это бюджет. Бетон, кирпичи, сталь, мощности, инфраструктура – ползущая, стелющаяся и даже бегущая по проводам. Так сделал Франко на рубеже 1960-х, когда совершил первое экономическое чудо в Испании, приоткрыв занавес над страной и не меняя политической системы. Строительный государственно-монополистический капитализм.

Наконец, идеология № 4 – всё в экономической политике подчинить качеству и продолжительности жизни в России, росту, модернизации. Международная практика огромна в том, как создать чудо сверхбыстрого роста. И как найти максимум стимулов для этого. Экономическая либерализация, резкое снижение регулятивного бремени, администрация развития, точки роста, сильная промышленная политика, финансовый форсаж, налоги-стимулы, разгосударствление. Кипящий бульон из идей, стартапов, людей, ищущих что-то новенькое. Всё для среднего класса, малого и среднего бизнеса. Все стимулы для прямых иностранных инвестиций, трансфера технологий и лучших мозгов в Россию. Перед рынком, растущим со скоростью в 5–7 %, невозможно устоять. Как следствие, сильная армия и национальная безопасность – именно это, шаг за шагом, делает Китай.

Первая идеология – медленное превращение в паровоз, а точнее, в бронепоезд.

Вторая – глохнущий двигатель.

Третья – экскаватор, неустанно осваивающий пространства. Но стареющий.

Четвертая – животворная почва для бизнеса и среднего класса, игра на геополитическое усиление, взлет.

Есть и № 5 смешение всего со всем. «Иранская модель» (замыкание, государство – царь, серый экспорт-импорт, автаркия, китаизация). Мобилизационная экономика.

Всегда можно выбирать, какой дорожкой идти. Какая экономическая идеология будет главной на много лет вперед. От этого зависят наши судьбы.

Пока же мы неуклонно движемся по дорожке № 1 + № 5, превращаясь в закрытую экономику, в бронепоезд – отрезанный ломоть. Будут ли от этого петь птички? Вряд ли. Они будут кричать хриплым басом.

1992–2021. Что с нами случилось

Страна тем выше, чем больше она умеет в производстве «сложных вещей». Россия традиционно 2-я в мире после США по экспорту вооружений (SIPRI, 2016–2020) и 3-я по космическим запускам (2021). В России – мирового уровня атомная энергетика. Атомные ледоколы и волоконные лазеры – высший свет технологий.