Пол Экман - Психология эмоций. Я знаю, что ты чувствуешь
Мы еще не знаем, кто получает больше пользы — те, кто приходит к нам со слабыми или уже с хорошо развитыми навыками оценки правдивости. Мы также не знаем, как долго сохраняется достигнутое улучшение навыков и нужно ли через какое–то время проходить повторный курс. К счастью, американское правительство собирается профинансировать исследования, которые дадут ответы на эти вопросы.
Мы также занимались обучением офицеров военной разведки и контрразведки. Офицеры военной разведки проводят допросы людей, с которыми сталкиваются при проведении боевых действий, как, например, в Ираке, и которые подозреваются во враждебных намерениях в отношении США. Хотя пресса немало рассказывала о тех, кто использовал жестокие методы проведения допросов, лишь немногие знают о том, что мы обучили группу военных разведчиков нашим гуманным методам оценки правдивости показаний. Позднее эти офицеры были направлены для работы в тюрьму Абу–Грейб, после того как там были вскрыты факты жестокости при проведении допросов. По их сообщениям, наши методы обучения принесли им большую пользу при проведении допросов в крайне непростых условиях.
Контрразведка — это совершенно иной вид деятельности, направленный на выявление тех людей, которые намеренно или ненамеренно передают информацию иностранным государствам. Большинство тех, за кем ведется наблюдение, не знают об этом. До ареста или высылки подозреваемый обычно не знает, что все его действия тщательно оцениваются. Некоторые люди, которые считались шпионами, снабжались ложной информацией или просто были объектами многолетнего наблюдения. Агент контрразведки не раскрывает себя, но тем не менее находит возможности для проведения неформальных, иногда продолжительных бесед с подозреваемым. В таких ситуациях мы не учим того, кто выполняет оценку, маскировать себя или свои намерения (т. е. как скрывать свои собственные горячие точки). Мы учим его, как использовать для оценки подозреваемого наш метод оценки правдивости.
Несколько лет тому назад нас попросили оказать помощь Институту дипломатической службы (FSI) при Государственном департаменте США в обучении нового персонала визовых отделов посольств проведению собеседований с иностранцами, желающими посетить США. Одна из целей таких интервью заключалась в выявлении тех людей, которые заявляют, что собираются поехать в США на короткий период, но в действительности намереваются остаться там в качестве нелегальных рабочих. Другая, еще более важная цель заключалась в выявлении тех, кто собирается нелегально провезти через границу деньги или наркотики либо участвовать в террористической деятельности.
Чтобы разработать программу для FSI, мы направили три мини–группы, состоящие из одного ученого и одного работника правоохранительных органов, в Торонто, Каир и Мехико для наблюдения за тем, как проводят собеседования новые сотрудники визовых отделов американских посольств. Огромное количество посетителей, которых нужно оценивать, не позволяет работникам посольств затрачивать более трех минут на собеседование и на принятие решения о выдаче визы, отказе в выдаче визы или о проведении с претендентом более подробного собеседования. В Мехико, куда поехал и я, сотрудники посольства проводили около тысячи собеседований в день.
Когда я узнал, что собеседование продолжается всего три минуты, то сначала я подумал о невозможности научить сотрудников посольства чему–то такому, что они могли бы с успехом применять в течение такого короткого промежутка времени. Но, понаблюдав за собеседованиями в Мехико и проанализировав видеозаписи собеседований в Торонто, я понял, что результаты наших исследований могут найти здесь свое практическое применение. Многое может проясниться за три минуты, если задаваемые вопросы будут острыми и требующими более развернутых ответов, чем простые «да» или «нет», а интервьюер будет внимательно следить за горячими точками.
FSI теперь использует нашу методику определения горячих точек, когда американцы приходят в посольство или консульство за консультацией, для обмена паспорта, для получения разрешения на выезд из страны вместе с приемным ребенком и т. п. Например, один обучавшийся у нас работник посольства сообщил, что в ходе состоявшегося за границей собеседования с одним американцем «лицо претендента на получение паспорта напряглось на доли секунды в классическом микровыражении презрения, когда ему был задан вопрос о том, в каком городе он предполагает жить. Этого было достаточно для того, чтобы вызвать подозрение у вице–консула, который после дальнейших исследований установил, что истинный обладатель имени и фамилии, использованных президентом, находится в тюрьме во Флориде. Сам претендент был гражданином США, обвиняемым в разбое и разыскиваемым другой страной. Он находился в розыске в течение нескольких лет и сумел получить паспорт на чужое имя. Вскоре он был арестован голландской полицией».
Службы безопасности аэропортов находятся в еще более трудных условиях, так как им нужно в течение короткого промежутка времени выявлять потенциальных преступников среди крайне небольшого процента людей, которые могут считаться подозрительными. Ежедневно в США прилетают самолетами два миллиона человек, и, как предполагается, более 99% из них прибывают с честными намерениями. Попытка выявления террориста среди 2 млн пассажиров подобна поиску иголки в стоге сена, но такая ненайденная иголка может нанести огромный ущерб. Однако невозможно провести собеседование с каждым пассажиром, прилетающим в американские аэропорты из–за границы. Такой подход может использовать израильская служба безопасности, так как через единственный в Израиле международный аэропорт в страну ежедневно прибывает около пятидесяти тысяч человек, но службы безопасности США не могут ежедневно проводить собеседование с каждым из двух миллионов прибывающих пассажиров.
Наблюдение за поведением становится еще одним видом деятельности служб безопасности аэропортов помимо регистрации билетов, контроля багажа и проверки имен по спискам особого внимания. Программа, разработанная Управлением безопасности на транспорте (TSA) с учетом наших методик обучению оценке правдивости, получила название SPOT (Screening Passengers by Observational Techniques — проверка пассажиров методами наблюдения). (Мы также участвовали в разработке сходной программы для британских аэропортов.) Работники аэропорта, занятые в этой программе, не проверяют ваш ручной багаж и не просят вас снять обувь. Они стоят в стороне и наблюдают за каждым пассажиром, пытаясь подметить в его действиях что–то необычное, они высматривают людей, выглядящих не так, как остальные пассажиры, готовящиеся к посадке в самолет. Эта необычность может проявляться в микровыражениях эмоций на лице или в каких–то действиях, перечисленных в специальном контрольном списке. Если пассажир проявляет несколько подозрительных симптомов, сотрудник, участвующий в программе SPOT, подходит к этому человеку и на месте задает ему несколько вопросов. В подавляющем большинстве случаев необычное поведение пассажира объясняется совершенно невинными причинами. Например, человек, проявляющий множество признаков беспокойства, просто пытается вспомнить, выключил ли он перед уходом из дома электрическую плиту. Иногда некоторые пассажиры задерживаются для более подробного интервьюирования, и во многих таких случаях эти задержанные оказываются разыскиваемыми преступниками, наркодельцами, нелегальными иммигрантами или террористами.
Оценка правдивости занимает важное место в работе службы внутренней безопасности производственных компаний: она позволяет выявить тех, кто занимается промышленным шпионажем. Однако эта область деятельности является для нас новой, и мы только начинаем применять в ней наши методики оценки.
Возможны также полезные применения наших методик для врачей и сиделок. Например, с их помощью медицинские работники могут лучше оценить, симулирует ли пациент заболевание с целью получения пособия по нетрудоспособности или добивается ненужного хирургического вмешательства для устранения несуществующих медицинских проблем у него самого или у его детей (собственный синдром Мюнхгаузена или синдром Мюнхгаузена «по доверенности»). Обычно пациенты, не имеющие нечестных намерений, скрывают свои опасения по поводу предлагаемого лечения или недостаточной компетентности лечащего врача по причине смущения или страха перед отказом в получении медицинской помощи. Пациенты могут также испытывать чувство вины и сознательно лгать о том, что они выполняют предписанные процедуры и принимают выписанные лекарства. А чувство стыда из–за своей болезни или связанной с ней утраты самостоятельности может мотивировать человека к сокрытию серьезности проявляющихся симптомов заболевания. До сих пор практикующие врачи, включая специалистов из медицинской школы при Mayo Clinic, стремились научиться только пониманию эмоций, но со временем они могут воспользоваться и нашими методиками по оценке правдивости пациентов.
