Игорь Кон - Любовь небесного цвета
Самые популярные иконы геевской «спортивной» порнографии — футболисты, персонифицирующие силу, мужественность и гетеросексуальность, бодибилдеры (идеальное мужское тело) и пловцы, которых любят за мягкость и изящество линий. Сексуальное действие в этих произведениях, как и в жизни, развертывается в раздевалках, душевых, гимнастических залах и спортивных лагерях и нередко бывает групповым.
Между прочим, отношение геев к спорту еще раз приоткрывает многомерность понятия маскулинности. Нелюбовь «голубых» мальчиков к силовому спорту часто объясняют их женственностью и неагрессивностью. Но возможно, дело не столько в этом, сколько в том, что любимые мужские виды спорта не просто соревновательные (всякий спорт соревнователен), а командные: одна группа молодых самцов должна «побить» другую, причем между победителями и побежденными складываются иерархические отношения, которые нередко формулируются в сексуальных терминах. Геям же больше импонируют индивидуальные виды спорта, критерии которых имеют более экспрессивный и эстетический характер (гимнастика, фигурное катание, танцы) и которые превращают мужское тело не столько в могучую, всесокрушающую машину, сколько в эстетический объект.
Если судить о гомоэротике только по порнографии, может сложиться впечатление, что она воспроизводит и гипертрофирует самые опасные свойства мужской сексуальности: мачизм, культ господства и подчинения, милитаризм, расизм и т. п. Однако надо учитывать ее игровой, карнавальный характер.
В «натуральной» мужской культуре гипермаскулинность ассоциируется с агрессивностью и презрением к женщинам. Мачо — персонификация власти, насилия и принуждения. В гомоэротике, как во всех мужских отношениях, также присутствует мотив власти одного мужчины над другим, но эта власть состоит прежде всего в том, чтобы доставить — или не доставить — другому мужчине удовольствие. Это та власть, которой обладают и умело пользуются женщины.
Характерный пример многослойности гомоэротики — рисунки самого знаменитого геевского эротически-порнографического художника Tom of Finland (Тоуко Ласканен, 1921–1991). Все его персонажи гипертрофированно маскулинны (огромные члены, мощные мускулы, черная кожаная одежда) и агрессивны, они связывают, подвешивают, порют и насилуют друг друга. С точки зрения официальной геевской идеологии, рисунки Тома политически некорректны, выглядят проповедью сексизма, мачизма и сексуального фашизма. Но все это изображается с юмором, как игра, которая допускает и даже предполагает смену ролей. Могучий мужик, перед которым благоговеет художник, — не вождь, который всегда «сверху», а «один из мальчиков», которого точно так же связывают, порют, трахают и т. д.
Противоположный архетип гомоэротического воображения — андрогин, существо неопределенного пола, полу-мужчина-полуженщина. Андрогинные образы широко представлены в мифологии и в религиозной практике (двуполые божества, гермафродиты, бердачи), им часто приписывалась особая магическая сила и сексуальная привлекательность. В быту такие люди не имеют выбора, им некуда скрыться от своей внешности и манер, так что их единственный выход — принять данную роль и сделать ее предметом гордости.
Женоподобный мужчина — единственный вариант гомосексуальной идентичности, который под разными именами существовал всюду и везде. В современном английском языке этот тип чаще всего обозначается словом queen, которое первоначально применялось к женщинам, а потом его взяли в качестве самоназвания женственные мужчины.
Если эта роль/идентичность включает переодевание в женскую одежду и усвоение женских манер, речи и поведения, ее называют также Drag-queen. В русском геевском жаргоне это передается словами «девка», «сестра», «пидовка», «королева» (ласковое или восхищенное), «мурка», «подруга», «хабалка» (агрессивная, скандальная «девка», афиширующая свою гомосексуальность и компрометирующая своих «подруг» в глазах окружающих) и т. п.
Буквально — «королева», на самом же деле — искаженное quean — распущенная женщина, проститутка примечательно, что оба слова имеют общее происхождение, в древнеанглийском cwean обозначало женщину.
Отношение к этому типу неоднозначное. Некоторые геи, которые по своему внешнему облику могут сойти за «натуральных» мужчин, видят в нем злую карикатуру на самих себя и относятся к «девкам» с презрением и ненавистью (типичная психологическая защита, по 3. Фрейду). Другие находят их сексуально привлекательными, чужая женственность позволяет им чувствовать себя более маскулинными.
Различно и собственное самосознание «девок». Некоторые из них страдают комплексом неполноценности, потому что у них больше психологических проблем и трудностей. Другие принимают свою идентичность/роль с удовольствием: женское платье, парик, доведенные до гротеска женские манеры, разговор о себе в женском роде — их естественный способ существования в собственной среде. Для третьих это — психологическая компенсация, способ превратить слабость в силу: раз меня дразнят девчонкой, докажу всем, что я — не несостоявшийся мальчик, над которым смеются, а полноценная женщина, которой восхищаются.
В отличие от транссексуала, который чувствует себя женщиной и мечтает сменить пол, гомосексуальный трансвестит этого не хочет, его призвание и гордость — быть мужчиной, который способен затмить женщину и успешно соперничать с нею. Высший уровень этого — имперсонаторы, мужчины, выступающие в женском облике на сцене. Волшебное «превращение парня в богиню» требует огромного терпения и искусства.
Называть этих людей просто трансвеститами неправильно, потому что подавляющее большинство — 87 % — обычных трансвеститов гетеросексуальны, переодевание в женскую одежду не меняет их сексуальную ориентацию.
Знаменитые имперсонаторы пользуются мировой известностью, ими восхищаются, в них влюбляются. Это не просто представление, а перевоплощение, открытие новых ипостасей собственного Я:
«Переодевание позволяет мне исследовать новые обличья, постоянно изменяться, становиться таким, каким мне хочется. У меня нет осиной талии, но я могу сделать ее с помощью корсета. Я могу иметь огромные ресницы и сумасшедшую прическу. Могу стать элегантной красавицей или хиппи. Могу реализовать все мои дикие фантазии, а утром в своем обычном виде пойти на работу».
Для знаменитого черного шоумена, танцора и имперсонатора Ру Пола, переодевание — прежде всего работа, представление, униформа («Мы рождаемся голыми, а все остальное — маскарад»), но также и самовыражение, проявление «способности открываться людям. Это моя женственная сторона». Эта женская энергия имеет очень мало общего с женственностью, понимаемой как мягкость и хрупкость.
Но не всем удается театрализовать свои гендерно-сексуальные роли и добиться таким образом общественного признания. Кроме того, эти роли и маски не снимают некоторых личных проблем, в том числе сексуальных. Как сказал один знаменитый американский имперсонатор, «мужчины влюбляются в мисс Адриану. У нее есть все, чем хочет быть мальчик Адриан: она общительна, дерзка, популярна. Любима. Но беда в том, что мисс Адриана никогда не появляется в спальне. Я горжусь тем, что на моих простынях никогда не было следов косметики. Мисс Адриана остается позади, после представления она смывается вместе с гримом. Но ведь это в нее влюбляются мужчины. Это ее они хотят. И когда она уходит, они обычно тоже уходят». Хотя геи восхищаются талантливыми имперсонаторами, в обыденной жизни большинство из них предпочитает более маскулинных мужчин.
Гипермаскулинный мужчина и женственный андрогин — полюсы гомоэротического воображения.
Образ мальчика стоит как бы посредине, и его черты, ка к с точки зрения возраста, так и со стороны его телесных и психических свойств, наиболее размыты. «Мальчик» — не столько существо определенного хронологического возраста, сколько символ молодости, зависимости, незавершенности. Обычные подростки не любят, когда их называют мальчиками, обращение «мужики» — своего рода социальное притязание. Напротив, геи охотно называют себя и своих любимых мальчиками, им кажется, что это делает их моложе. Поэтому часто приходится уточнять, о чем конкретно идет речь.
В сексологической литературе сексуальное влечение к младшим по возрасту, социально или сексуально несовершеннолетним, независимо от их пола, подразделяется на три категории:
1) педофилия, влечение к допубертатным детям;
2) гебефилия, влечение к пубертатным подросткам, от 12 до 14 лет;
3) эфебофилия, влечение к постпубертатным подросткам и юношам, от 14 до 18 лет;
В отличие от первых двух категорий, которые употребляются в качестве диагнозов, эфебофилия считается психологически нормальной, хотя в некоторых странах удовлетворение такого влечения противозаконно, это зависит от легального «возраста согласия».
