Гуго Глязер - О мышлении в медицине
О «кондициональном мышлении» в медицине впервые с полной отчетливостью заговорил в 1907 г. немецкий физиолог и философ М. Ферворн, который вслед за Э. Махом с позиций психомонизма объявил причину «таинственной» и «непознаваемой» категорией, а принцип причинности — мистицизмом и телеологией. Отвергая объективную причинность, М. Ферворн рекомендовал изгнать из точной науки и самый принцип каузальности как ограниченный, ненаучный и устарелый. Вместо понятия причинно–следственных отношений М. Ферворн выдвинул понятие условий — суммы внешних связей и отношений, в основном понимаемых субъективно–идеалистически и якобы одинаково значимых при возникновении того или иного явления. «Понятие причинности, — писал он, — понятие мистическое, возникшее в эпоху примитивного человеческого мышления. Строго научное изложение не знает «причин», а только закономерные зависимости. Но если понятие «причинности» означает лишь существование однозначно определенной закономерности, то момент «причины» в нем не только излишен, но и прямо не соответствует истине, потому что процесс или состояние никогда не определяются однозначно «одной единственной причиной», а всегда совокупностью условий, которые все имеют одинаковую ценность, ибо они все необходимы»[22].
Кажущаяся научность и прогрессивность кондиционализма сделали его сторонниками многих ученых. «Кондициональное мышление» нашло благоприятную почву и получило распространение прежде всего в области учения об этиологии тех заболеваний, причины которых оставались неясными, таких, как злокачественные новообразования, атеросклероз, гипертония и т. п.
Советские ученые, за небольшим исключением, отнеслись к кондиционализму критически, отметили, что кондиционализм направляет врачей по ложному пути отказа от поисков сущности болезни и сводит деятельность врача к описанию условий, одинаково будто бы влияющих на заболевания. Идеалистический отказ от поисков наиболее существенных факторов, того главного, что приводит к болезни, по существу равнозначен отрыву теории от практики, так как лишает возможности определять линию поведения в отношении какого–либо явления, факта или события.
Вместо механистических и субъективно–идеалистических толкований проблемы причинности советские врачи приняли на вооружение диалектико–материалистическое учение о причинно–следственных отношениях. Для формирования врачебного мышления принципиально важными оказались следующие принципы этого учения. Причинность — отношение, выражение существенной связи между предметами или процессами. Причинно–следственная связь носит объективный и всеобщий характер. Она почти всегда лишена линейного характера и осложняется рядом условий, которые выступают в качестве важнейших элементов взаимодействия.
С диалектической точки зрения причина не есть нечто раз навсегда данное, неизменное и абсолютное. Как только мы от оценки отдельного явления в его изолированном виде переходим к рассмотрению его в связи со всем мировым целым, тотчас же положение меняется и выступает универсальное взаимодействие, в котором причина и следствие постоянно меняются местами. При таких условиях они оказываются лишь моментами всемирной взаимозависимости, которые лишь односторонне и неполно выражаются каузальностью. Вместе с тем становится ясным, что в поисках каузальности мы на самом деле лишь вырываем из общей связи отдельные явления, рассматриваем их в изолированном виде, с целью более удобного их изучения.
Без выделения изучаемых явлений из всеобщей связи невозможно глубоко понять их и вскрыть диалектику причинно–следственных отношений. Только конкретный анализ определенной причинно–следственной связи позволяет разграничить всю совокупность взаимодействующих факторов на причины и условия, выделить из них те, которые являются основными, необходимыми, и те, которые носят случайный и второстепенный характер. В практической медицине такое разграничение способствует определению позиций при лечении и предупреждении заболеваний.
Диалектическое решение о соотношении условий и причин заболеваний позволило вскрыть ненаучность и реакционность автогенетической теории, объясняющей возникновение заболеваний внутренними причинами — несовершенством человеческого организма, его неполноценностью.
В результате методологического анализа советские ученые, признавая большое значение внутренних факторов — наследственность, конституцию, реактивность и др., пришли к заключению, что действительный источник болезней в конечном счете нужно искать в неблагоприятном влиянии на организм факторов внешней среды — физических, биологических и социальных. При этом было отмечено, что действие разнообразных причин болезней на человека зависит от условий труда, быта, характера социально–экономических отношений и состояния самого организма, который относится не пассивно, а активно к влияниям внешней среды.
Благодаря развитию социальной гигиены как науки о влиянии социальных факторов на здоровье населения, о социальных мероприятиях по охране и укреплению здоровья, в круг представлений о болезнях человека были включены не только этиологические факторы социального порядка, но и особенности человека, как социального существа. Социально–гигиеническая направленность врачебного мышления привела к выводу, что социально–экономические, а следовательно, и политические условия, в которых приходится жить, являются факторами здоровья или болезни, так как эти условия главным образом определяют как меру, в какой различным людям приходится подвергаться всевозможным вредным влияниям, так и средства защиты от них, которые создаются социальной политикой, наукой и культурой. Пища, питье, одежда, жилище, работа, качество воздуха, которым мы дышим, — словом, все моменты жизни, влияющие на здоровье, определяются в той или иной степени социальными условиями и социальным положением.
Такой вывод, естественно, привел к заключению об ограниченной эффективности чисто медицинских мероприятий и о необходимости социальных преобразований для успешной борьбы за здоровье и долголетие человека.
В большинстве капиталистических стран развитие социал–гигиенических идей, стимулируемое рабочим движением, привело к формированию буржуазной реформистской социальной гигиены, ставящей перед собой весьма ограниченные задачи, которые не затрагивают основ эксплуататорского строя.
В России под влиянием идей марксизма и Великой Октябрьской социалистической революции социальная гигиена приобрела принципиально новый характер. В основу ее легла идея, что революционное преобразование общества, полная ликвидация эксплуатации человека человеком и построение социализма являются непременными условиями победы над болезнями и коренного улучшения здоровья населения.
Ярким выражением марксистско–ленинского социал–гигиенического подхода к решению проблем здоровья явились государственный характер социалистического здравоохранения и профилактическое направление советской медицины. В Советском Союзе и других социалистических странах государство взяло на себя не только заботу, но и ответственность за охрану и укрепление здоровья населения.
Соответственно изменилось и понимание профилактики, которая в буржуазном обществе сводится главным образом к совокупности санитарно–технических мероприятий, к профилактическим прививкам и мыслям о необходимости соблюдения правил личной гигиены. Суть профилактического направления здравоохранения социалистических стран заключается в коренных социально–экономических преобразованиях общества, ликвидации социальных источников патологии, государственных и общественных мероприятиях социально–экономического и медицинского характера по охране и укреплению здоровья народа, по предупреждению и снижению заболеваемости и смертности, по обеспечению здоровых условий труда и быта, высокой работоспособности и долголетия человека.
Ю. Шилинис
Примечания
1
Сделанные во исполнение обета, — Прим. ред.
2
Гомеопатия в первый период деятельности ее основателя Ганемана представляла собой плод заблуждений, свойственных большинству медицинских систем того времени. Дальнейшая история гомеопатии показала, что она зиждется на фантастических представлениях, мистике, витализме и представляет собой идеалистическое направление в медицине, граничащее со знахарством и шарлатанством. См. книгу Д. Л. Когана «Гомеопатия и современная медицина». М., 1964. — Прим. ред.
3
Большой фактический материал, содержавшийся в «Целлюлярной патологии» Р. Вирхова, способствовал изучению материального субстрата болезни, развитию макро– и микроскопической патологической анатомии и вместе с тем развитию клинической медицины. Однако Р. Вирхов и особенно его ученики и приверженцы не удержались от соблазна универсализации открытых ими и объективно существующих закономерностей. Универсализация же, по определению В. И. Ленина, имеет самое непосредственное отношение к гносеологическим корням идеализма. Идеализм Р. Вирхова и его последователей сочетался с антидиалектическим и антиэволюционным методом, вследствие чего они разложили единство животного индивидуума на федерацию клеточных государств и свели всю патологию человека к патологии клетки.
