Владимир Козлов - Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том I. Мировой трансперсональный проект
Йогические переживания в чем-то схожи, а чем-то отличаются как от шаманских, так и от буддистских. Отличие состоит в том, что на высших уровнях медитации внимание неподвижно фиксируется на сознании, и именно в этом качестве – в качестве чистого сознания – воспринимает себя йог. Это похоже на опыт буддиста в том отношении, что эгоистическое «Я» признается иллюзорным и преодолевается.
Йогический опыт чистого сознания весьма отличается от сложных образов путешествия, составляющих опыт шамана. Буддистская же медитация порождает переживания, отличные от того и от другого: осознание становится настолько тонким, что все содержание опыта распадается на компоненты, и медитирующий воспринимает бесконечный поток микроскопических образов, которые возникают и исчезают с предельной быстротой.
Одна из определяющих характеристик шаманизма – «полет души», который является формой выхода из тела (внетелесного опыта), «экстаза». Ни йогическая, ни буддистская медитация не предполагают подобных переживаний. Йог может настолько сконцентрироваться внутренне, что потеряет ощущение тела и будет полностью поглощен внутренним блаженством или самадхи – состоянием, называемым иногда «энстазом».
Один из важных вопросов, постоянно встающих при обсуждении темы мистицизма со времен классической работы Джеймса «Многообразие религиозного опыта», – это вопрос о том, существует ли фундаментальное, единое мистическое переживание, общее всем культурам и традициям. Некоторые философы полагают, что существует. В то же время «конструкционисты», утверждающие, что весь опыт, в том числе и мистический, строится из переживаний личности и неизбежно фильтруется посредством культуры, отвечают на этот вопрос отрицательно.
Поскольку проделанные Уолшем сопоставления ясно указывают на значительные различия между шаманским, буддистским и йогическим опытами, они могут быть восприняты как аргумент в пользу «конструкционистов», отрицающих существование общего фундаментального мистического опыта.
Однако это может быть истиной лишь отчасти. Медитативный опыт, описанный выше, касается высоких, но не высших уровней соответствующих практик. На высших ступенях медитации возникают трансцендентные переживания совершенно иного рода, радикально отличающиеся от всего, что было до этого. Это йогическое самадхи и буддистская нирвана.
Здесь описания и сопоставления невозможны, поскольку эти переживания невыразимы, неописуемы, не принадлежат пространству, времени или какого-либо иного рода границам. Являются ли йогическое самадхи и буддистская нирвана одним и тем же? Бессмысленный вопрос. Ответ на то, существует ли фундаментальный, единый мистический опыт, по крайней мере для йоги и буддизма, не будет ни положительным, ни отрицательным. Говоря словами Витгенштейна, «о чем невозможно говорить, о том следует молчать».
Попадают ли в подобное состояние шаманы? Большинство исследователей считают, что нет. Однако существуют косвенные свидетельства, что, хотя такие состояния не являются целью шаманов, переживания мистического единения им не чужды (Уолш, 1996).
Совсем недавно Уолш опубликовал результаты своего еще более масштабного проекта, в котором он изучает семь главных практик, общих для мировых духовных традиций. В ходе исследований Уолш обнаружил глубинное единство духовных традиций и путей, выражающееся в том, что у всех великих духовных традиций имеются как общая цель (освобождение, просветление, спасение), так и семь практик для достижения этой цели, которые настолько схожи, что их можно назвать семью общими практиками. «Основания духовности» объединяют духовные основы христианства, иудаизма, ислама, буддизма, индуизма и даосизма и впервые показывают, как можно применять в своей повседневной жизни семь практик, занимающих центральное место в главных мировых религиях [317].
В отличие от большинства терапий, работающих с симптомами, духовные практики напрямую работают с самой природой человека – сознанием, духовностью, присутствием, – помогая самыми короткими путями ее раскрытию. Сердце духовных практик выражает и сердце психотерапии. В этом смысле данная книга может служить путеводителем по метапринципам психотерапии, и недаром она уже используется как основная в курсах подготовки европейских трансперсональных психотерапевтов.
Еще Юнг отмечал, что современная ему религия в психологическом смысле пуста. В ней нет конструктивной духовности – конкретной культуры помощи человеку, который идет по пути индивидуации. В каждой большой религии много времени и места занимает ритуальная часть, за которую нередко трудно пробиться к сути религии. В современных направлениях психотерапии много внимания уделяется методам и техническим вопросам и утрачивается понимание сердца психотерапии как восстановления всесвязности сознания. Многие направления психотерапии не могут договориться относительно понимания терапевтического процесса. Вот почему так важно стремление Роджера Уолша показать нам суть путей исцеления и духовного роста.
Хотя духовные традиции на протяжении веков не нуждались в психотерапии, поскольку работа по гармонизации, снятию ограничений и становлению более целостным уже внедрена в сердце духовной традиции, в них есть то, что можно назвать психотерапевтическим ядром, с точки зрения их младшей сестры – психотерапии ХХ века. Для современных духовных практиков информационно-космического века психотерапия, особенно трансперсональная, может значительно ускорить путь, помогая развязывать конфликты взаимоотношений и избавляя от околородовых (перинатальных) и надличностных (трансперсональных) травм. Эту помощь она даже иногда может оказать лучше духовной традиции. Психотерапия (как и духовная практика) полезна не только духовным искателям. Она помогает всем нам стать более здоровыми и гармоничными людьми.
Однако духовные традиции идут дальше психотерапии. В них стоит задача открытия своей истинной природы и постоянного пребывания в ней. Это подразумевает пробуждение ото сна повседневной жизни, согласованного гипноза повседневности. Так, с точки зрения тибетского буддизма 99 процентов европейцев – больные люди, поскольку они живут в иллюзии существования независимого «Я» и даже не подозревают о его иллюзорности. У них невроз навязчивости по поводу уникальности собственного отдельного «Я», являющийся основой лавины последующих болезней. Универсальное лекарство мировых духовных традиций состоит в применении семи практик.
Человек, который, следуя первым трем практикам, избавляется от пристрастий, взращивает любовь и начинает вести более нравственную, осознанную жизнь, постепенно открывает в своих глубинах дары, способные преобразить все его бытие. Согласно великим религиям, к этим многочисленным дарам относятся: уменьшение тревоги, вины и страха; рост уверенности, смелости и силы; более глубокое расслабление, невозмутимость и умиротворенность; большая способность к открытости, честности и близости; эмоции счастья, радости и восторга; более открытое, доброе и любящее сердце; и более открытый, восприимчивый и пробужденный ум.
Спокойный ум, развитый четвертой практикой, служит чистым зеркалом, в котором мы можем видеть мир и самих себя. Теперь, когда нас меньше одолевают навязчивые потребности, меньше беспокоят болезненные эмоции, меньше тревожат моральные промахи и меньше выводит из себя блуждающее внимание, мы можем начать пробуждать в себе божественное видение. Видеть божественное во всем – это пятая практика. Духовное зрение, вдохновлявшее мудрецов на протяжении всей человеческой истории, называли многими именами. И Платон, и христиане называли его «оком души». У суфиев это «око сердца», а у даосов – «око Дао» или «внутреннее око». Как бы его ни называли, оно представляет собой вершину интуитивного осознания, которое распознает божественное во всех вещах и в нас самих.
Психотерапевты согласны с тем, что осознание оказывает глубокое целительное действие. Успех терапии зависит от осознания; фактически попытка стать более сознательным – это уже терапия. Роджер Уолш потратил много времени, исследуя факторы благополучия и благотворные эффекты медитации. Он отмечает, что, согласно экспериментальным исследованиям, медитативное осознание способно уменьшать как психологические, так и психосоматические затруднения. Медитация может помогать при тревоге, стрессе, бессоннице, наркотической зависимости и депрессии. Кроме того, она может быть полезна при таких психосоматических расстройствах, как высокое кровяное давление, мышечное напряжение, астма и хронические боли. Она также улучшает психологическое функционирование и чувство благополучия. Занимающиеся медитацией демонстрируют, среди всего прочего, большие зрелость, способность к творчеству, самоконтроль, удовлетворенность в браке и реализацию своего психологического потенциала. Неудивительно, что медитация – практика выхода за пределы любых умственных ограничений и полного присутствия – служит одним из основных орудий шестой практики – развития мудрости.
