Уильям Джеймс - Психология
235
емностью ощущений и размерами частей органа наблю- дается в границах отдельных органов чувств. Предмет кажется меньше на боковых частях сетчатки, чем на желтом пятне. Это легко проверить, держа параллельно указательные пальцы перед глазом на расстоянии двух вершков и перенося взор с одного на другой; тогда палец, видимый боковым зрением, покажется более тонким. Если мы возьмем две точки, например ножки циркуля или острые концы ножниц, и, сохраняя неизменным рас- стояние между ними, будем проводить по коже две па- раллельные линии, то в некоторых частях пути линии будут казаться отстоящими далее, чем на самом деле. Если, например, мы проведем циркулем или ножницами поперек лица испытуемого, то субъекту будет казаться, что в средних частях пути ножки инструмента расходят- ся и описывают своим движением правильный незам- кнутый эллипс (рис. 17).
Из только что сказанного вытекает прежде всего следующее: протяжение, различаемое во всяком ощу- щении (хотя в одних более развитое, чем в других), есть первичное ощущение протяженности, из которого все последующее точное познание пространственных от- ношений слагается при помощи процессов ассоциации, различения и подбора.
Построение реального пространства. Хотя для ново- рожденного, начинающего познавать внешний мир при помощи органов чувств, опыт обладает характером про- тяженности, однако пространственные отношения по- знаются им без отчетливого различения отдельных ча- стей, направлений, размеров и расстояний. Потенциаль- но комната, в которой находится новорожденный, может быть подразделена им на множество частей, неподвиж- ных и двигающихся, и в каждый данный момент эти части находятся в известных отношениях друг к другу и к самому ребенку. Потенциально комната эта может помещаться ребенком в пространстве большего объема
236
путем присоединения к ее объему частей пространства, составляющих остальной внешний мир. Но на самом деле части пространства, выходящие за пределы ком- наты, и пространственные подразделения внутри комна- ты не осознаются ребенком, и главный элемент его вос- питания в течение первого года состоит в подробном ознакомлении с пространственными отношениями, в распознавании в них различий, в отождествлении сход- ного. Этот процесс может быть назван построением реального пространства как вновь воспринимаемого объекта, слагающегося из первичных хаотических впе- чатлений объемности. Построение (конструирование) заключает в себе ряд подчиненных друг другу процес- сов: 1) цельный объект зрения и осязания должен быть расчленен на меньшие объекты, различаемые в нем вполне определенным образом; 2) видимые или пробуе- мые на вкус объекты должны отождествляться с объ- ектами осязаемыми, слышимыми и т. д. и наоборот, так что та же «вещь» должна познаваться ребенком как таковая, хотя он в отдельных случаях будет познавать ее весьма различными путями; 3) непосредственно по- знаваемый в данную минуту объем пространства дол- жен стать в глазах ребенка определенно локализован- ной частью внутриокружающих объемов пространства, в которые заключен наш мир; 4) все объекты должны для ребенка расположиться в известном порядке по от- ношению друг к другу по трем так называемым изме- рениям; 5) ребенок должен научиться различать отно- сительные размеры предметов, другими словами, изме- рять их. Рассмотрим эти процессы по порядку.
1. Подразделение или различение. Здесь мне оста- ется немногое прибавить к тому, что было сказано в главе XIV. Движущиеся, острые, ярко освещенные кус- ки всего поля восприятия привлекают внимание и тогда различаются как особые объекты, окруженные осталь- ной частью зрительного или осязательного поля. То об- стоятельство, что эти объекты, будучи раз выделены из окружающей области впечатлений, сохраняют свою обособленность от окружающего, останется всегда пер- вичным фактом нашей чувственной восприимчивости, не поддающимся никакому дальнейшему объяснению. Впоследствии, после того как отдельные предметы один за другим выделялись из общего хаоса впечатлений и сделались привычными, внимание ребенка может на-
237.
правляться на несколько предметов одновременно. Он может тогда видеть и осязать сразу несколько предме- тов, находящихся один подле другого среди поля вос- приятия. Это осознание «сосуществования предметов друг подле друга» сначала очень неясно и может не заключать в себе различения определенных направлений и расстояний—и его также следует принять за нечто первично-данное в нашей чувственной восприимчивости.
2. Объединение различных видов ощущений в одну вещь. Когда два ощущения сознаются одновременно, мы стремимся объединять вызывающие их причины в по- нятие одной и той же вещи. Когда кондуктор электри- ческой машины близко поднесен к нашей коже, то ис- кра, блеск, которые мы видим, треск, который слышим, и укол, который осязаем, локализуются в том же ме- сте и рассматриваются как различные стороны одного и того же явления — электрического разряда. Простран- ства, занимаемые видимым, слышимым и осязаемым объектами, сливаются в нашем представлении в одно пространство благодаря основному закону нашего со- знания, закону, согласно которому мы упрощаем, объ- единяем и отождествляем воспринимаемые впечатления, насколько это возможно. Всякое чувственное впечатле- ние, воспринимаемое вместе с другим, локализуется нами в том же месте. Места, занимаемые первым и вторым, сливаются для нас в одно место, занимаемое обоими впечатлениями. Место, в котором возникает одно, впоследствии кажется в то же время и местом нахождения другого. Таков первый чрезвычайно важ- ный акт, при помощи которого познаваемые нам'и ми- ровые явления распределяются в известном простран- ственном порядке.
При этом слиянии разнородных ощущений в один образ вещи одно из объединяемых ощущений принима- ется нами за вещь, остальные же рассматриваются на- ми как более или менее случайные свойства или спо- собы проявления. Обыкновенно за коренное свойство вещи принимается то ощущение, которое отличается наибольшей устойчивостью и имеет наибольшее прак- тическое значение по сравнению с остальными: таким бывает по большей части ощущение твердости или тя- жести. Но тяжесть и твердость всегда бывают связаны с осязанием некоторого объема; мы всегда, имея воз- можность «видеть» осязаемое нашей рукой, сравниваем величины осязаемого и видимого, после чего образо-
238
вавшееся в нашем уме общее представление об объеме данной вещи может также стать признаком, характе- ризующим ее сущность: нередко такую роль играет размер вещи, ее температура, вкус и т. д. Но по боль- шей части температура, запах, звук, цвет и любые дру- гие впечатления, сознаваемые нами в связи с известным видимым или осязаемым объемом, считаются в числе атрибутов данной вещи.
Правда, мы испытываем вкусовые и обонятельные ощущения, не видя и не осязая никакого предмета, но эти ощущения проявляются с особенной силой, когда связаны со зрительными и осязательными впечатления- ми. Поэтому мы приписываем источник таких свойств соответствующим пространственным восприятиям, а сами свойства рассматриваем как нечто рассеянное в более утонченном виде в пространстве, занимаемом отдельными предметами. Во всех этих явлениях чувствен- ные впечатления, места которых в пространстве сли- ваются в представление одного общего места, достав- ляются различными органами чувств. Такие чувствен- ные данные не стремятся вытеснить одно другое из области сознания, но могут сознаваться все сразу. Неред- ко изменяется их общая интенсивность, достигая извест- ного максимума. Таким образом, мы смело можем признать законом нашего сознания тот факт, что мы локализуем одно в другом те существующие в опыте впечатления, восприятия которых не препятствуют взаимно друг другу.
3. Сознание окружающего мира. Различные впечат- ления, воспринимаемые тем же органом чувств, взаим- но препятствуют образованию соответствующих восприя- тии и не могут быть одновременно отчетливо осознаны. Вследствие этого мы не локализуем их в одном и том же месте, но располагаем в известном пространствен- ном порядке одно подле другого в объеме, большем по сравнению с объемом, занимаемым каждым ощущением в отдельности. Мы обыкновенно улавливаем предмет, потерянный из виду, поворачивая глаза в том направ- лении, где думаем его найти, и с помощью постоянного передвижения глаз приучаемся рассматривать каждое поле зрения как нечто, связанное с восприятием других доступных зрению объектов во всех возможных' на- правлениях. В то же время движения глаз, в связи с которыми соответственно изменяется поле зрения, так- же осознаются и запоминаются; и постепенно таким
239
путем (благодаря образованию ассоциаций) то или дру- гое движение глаз начинает вызывать в нашем созна- нии то или другое представление о новой группе пред- метов, вводимых нами в поле зрения. Вместе с тем внешние впечатления представляют неопределенное мно- жество разнородных качеств. Отвлекаясь от их разно- образия, мы сосредоточиваем наше внимание на частях пространства, занимаемых ими, и разнородные движе- ния становятся для нас единственными показателями этих частей пространства, вступая с ними в тесные ассоциации. Таким образом, мы все более и более на- чинаем рассматривать движение и видимое протяжение как два явления, взаимно обусловливающих друг друга, пока, наконец, не станем их считать просто синонима- ми; тогда пустое пространство начинает для нас озна- чать просто область для движения. Психолог, отправ- ляясь от этого факта, может легко дойти до ошибоч- ного утверждения, будто мышечное чувство играет глав- ную роль в образовании идеи пространства.
![Борис Братусь - Русская, советская, российская психология [Конспективное рассмотрение]](/uploads/posts/books/196242/196242.jpg)
