Терапия, сфокусированная на сострадании: отличительные особенности - Гилберт Пол
Также глубоко в душе этих клиентов сидит ощущение, что "они сами виновны в своих проблемах"; "это их вина"; с ними "что-то не так" или у них есть "серьезный изъян или недостаток", а это блокирует чувство сострадания и принятия себя. Становится очевидным, что нужно "оживить" способность не поддаваться своим мыслям и чувствам и не реагировать на них и на возникшие проблемы немедленно, но относиться к себе с добротой и теплотой, а также использовать интуицию, техники решения проблем и "тренировку ума".
Пример из практики
Более двадцати лет назад я работал с Джейн. Девушка страдала от особой формы хронической биполярной депрессии с чертами пограничного расстройства личности и суицидальными склонностями. Джейн удочерили в раннем детстве, и девушка давно жила с ощущением, что она везде лишняя. В борьбе с этим ощущением Джейн с легкостью удавалось создавать разумные альтернативные мысли, однако на ее настроение они всерьез не влияли. Спросив Джейн, что она чувствует, проговаривая внутри себя эти альтернативные мысли, каким тоном они произнесены, и чувствует ли она теплоту, спокойствие и помощь от этих мыслей, я услышал в ответ: "Конечно, нет!" Удивившись, Джейн сказала: "Сейчас я просто стараюсь мыслить логически. При чем здесь доброта? Доброта — это проявление слабости и потакание себе! Мне просто нужно взять под контроль эти мысли." Джейн была замужем, у нее был любящий муж и дети. Я попробовал порассуждать с ней так: "Но, разве смысл этих альтернативных мыслей не в том, чтобы дать вам ощущение любви, поддержки, доброты и принятия, которого вы ищете?" Джейн, немного поразмыслив, ответила: "Да, но я не хочу сострадать себе. Мне так много в себе не нравится!" Потребовалось немало времени, чтобы Джейн поняла, что она: 1) закрывается для доброты окружающих (и пренебрегает ею), потому что не нравится самой себе; 2) это подрывает ее способности проявлять ассертивность; что, в свою очередь 3) ведет к пренебрежению и отвержению, обиде и чувству собственного бессилия; и 4) ее скрытая глубоко внутри обида и ненависть приводят к еще большему неприятию себя.
Итак, вместе с Джейн мы рассуждали о том, как ей научиться вырабатывать еще больше эмоциональной теплоты, "принятия" и "доброты" в альтернативных мыслях. Цель была в том, что, если Джейн придет в голову альтернативная (собственному депрессивному состоянию) мысль (и, может быть, она ее запишет), то девушка станет сосредотачиваться на том ощущении теплоте и успокоении, что несет эта мысль. Это было сделано для того, чтобы открыть еще один ключевой аспект работы с состраданием. Сначала Джейн со страхом и пренебрежением относилась идее проявить теплоту к самой себе. Она боялась позволить другим по-настоящему обратить на нее внимание и проявить заботу о ней; боялась настоящей эмоциональной близости; боялась, что те, с кем она сблизилась, рано или поздно начнут стыдиться и отвергнут ее. Типичными для Джейн были такие убеждения "если мы станем по-настоящему близки, и ты узнаешь, что творится у меня внутри, я перестану тебе нравиться. Ты станешь плохо думать обо мне и оттолкнешь (из-за моей ненависти)"; страх зависимости: "если я с кем-то сближусь по-настоящему, я стану нуждаться в этом человеке, стану зависимой, слабой и уязвимой". Джейн помогли экспозиция положительным аффектам (доброты и привязанности), а также работа над страхом ощутить эти положительные аффекты. Джейн одна из первых испробовала технику "идеального сострадательного образа" (глава 26), во время выполнения которой девушка представила Будду в образе земной богини! У Джейн наступила ремиссия большого депрессивного расстройства, которая продолжается вот уже 15 лет, хотя этого было непросто добиться. Работая с Джейн, я понял, что некоторые клиенты боятся положительных эмоций, потому что у них выработалась стойкая ассоциация с негативными эмоциями и их последствиями. Поэтому десенсибилизация и активация восприятия положительных эмоций и эмоций привязанности требуют такой же скрупулезной работы, как если мы работаем с эмоциями угрозы (глава 29).
Если сказать очень упрощенным языком, то, на мой взгляд, людям, у которых развиты самокритика и чувство стыда, сложно проявить теплоту (к себе), сострадание и уверенность. Главная система аффективной регуляции у них "выключена". Точно так же, если вы фантазируете о сексуальных сценах, но система гипофиза, которая насыщает организм гормонами, не работает, у этих фантазий не будет никакого физиологического воздействия, следовательно, они не будут "ощущаться"'. Так, CFT была изначально разработан для людей и людьми, уровень стыда и самокритики у которых чрезмерно высок, и которым трудно верить себе или вызывать чувство внутреннего тепла и уверенности в себе [Gilbert, 2000а, 2000b, 2007a; Gilbert & Irons, 2005].
CFT ориентирована, скорее, на процесс, а не расстройство, потому что стыд и самокритика — это трансдиагностические процессы, связанные с широким спектром психических расстройств [Gilbert & Irons, 2005; Zuroff, Santor & Mongrain, 2005]. CFT — это депатологизирующий подход, который больше фокусируется на людях (и фенотипических вариациях), адаптивных ответах на трудные условия Например, у всех нас есть система привязанности, но, развиваем ли мы фенотип доверия, открытости и аффилиации, или недоверие, избегание, использование других и прочие стратегии, зависит от того, есть ли у нас опыт любви и заботы, пережитых нами в раннем детстве, или опыт пренебрежения, враждебности и жестокого обращения, а также от текущих социальных контекстов. Фенотип аффилиативного поведения принимает разные модели в зависимости от контекста, в котором он развивается.
3
Эволюция сознания и терапия, сфокусированная на сострадании
Буддисты и ранние греческие философы хорошо понимали хаотичность нашего ума, присущую ему внутреннюю противоречивость и подверженность сильным эмоциям, из-за которых мы страдаем от тревожности, депрессии, паранойи, насилия. Но они не знали, почему это так. После публикации работы Дарвина Происхождение видов путем естественного отбора в 1859-м году кое-что прояснилось. В работе было сказано, что наш ум и мозг — это результат естественного отбора. Изменения происходят медленно, по мере того, как вид адаптируется к меняющимся условиям окружающей среды. Таким образом, условия — это испытания, которые "выбирают" определенные индивидуальные вариации, отдавая одним популяциям предпочтение перед другими. Что важно, эволюция не может вернуться назад к исходной позиции, но она основывается на предыдущих образцах. Вот почему у животных один и тот же опорно-двигательный аппарат, который состоит из четырех конечностей, одна и та же кардиоваскулярная система, пищеварительная система и органы чувств и т.д. Мозг тоже имеет функции, сходные у всех видов. Это чрезвычайно важно для понимания того, каким образом устроен наш мозг и как он эволюционировал, став таким, каков он сегодня [Buss, 2003, 2009; Gilbert, 1989, 2002, 2009а; Panksepp, 1998].
Разработки Дарвина повлияли на психологию и психотерапию [Ellenberger, 1970]. Так, Зигмунд Фрейд (1856-1939) признавал, что наше сознание состоит из множества базовых инстинктов и влечений (например, секс, агрессия и власть), которые необходимо регулировать (иначе мы окажемся во власти собственных импульсов). Так, у нас появились различные способы контроля желаний, страсти, и деструктивных стремлений. Это защитные механизмы отрицания, проекции, диссоциации и сублимации. Фрейд различал два типа процессов мышления: первичный (этот процесс мышления прикреплен к id и его стимулируют внутренние желания) и вторичный (прикреплен к эго и основана на реальности). Эта модель предполагает, что сознание постоянно находится в конфликте между желаниями и контролем. По Фрейду, эти конфликты могут подавлять эго-сознание, и тогда последнее вытесняет их в бессознательное. Таким образом, эти конфликты, вытесненные в подсознательное, становятся источником психических расстройств. Роль терапевта заключается в том, чтобы осознать эти конфликты и помочь человеку справиться с ними.
