Карл Штифтер - Третий аспект удовольствия. Тайна женской эякуляции
Этот универсальный ученый и мыслитель родился в 384 г. до н. э. в македонской Стагире. После смерти своего отца Никомахоса он отправился в 18-летнем возрасте в Афины. Там он познакомился с Платоном и в течение 20 лет оставался сначала его учеником, затем стал учителем в его академии. Он стал настолько известен знаниями и образованностью, что царь Филипп II назначил его воспитателем своего сына Александра Македонского, ставшего впоследствии Великим. Аристотель умер в 322 г. до н. э. в своем имении в Халкисе.
Уже в начале своей научной карьеры он занимался вопросами оплодотворения. В своих естественнонаучных наблюдениях, а также в сексуальных вопросах он был более точен, чем другие греческие ученые до него. Так, к примеру, он горячился:
«Геродот был не прав, когда утверждал, что семенная жидкость у негров черная, как будто, раз они черные, то все у них должно быть черного цвета. И это говорит он, несмотря на их белые зубы! Объяснение тому, что семя белое, заложено в том, что оно представляет пену, пена же тем светлее, чем меньше ее части, тем меньше заметны отдельные пузырьки. Это видно на примере смешивания и встряхивания воды и масла» (10, с.85).
Самая древняя рукопись Аристотеля носит название «О бесплодии людей». Некоторые ученые считают эту работу подделкой, т. к. она, особенно в той главе, которая касается женского семени, отличается в самых важных моментах от его более позднего труда «О зачатии существ». Я все же считаю, что именно в этом различии заключено доказательство правдивости, т. к. автор подделки постарался бы идти в ногу с представлениями признанных ученых. Похоже, надо исходить из того, что с возрастом Аристотель поменял свои взгляды (10, с.27).
Итак, на вопрос о том, есть ли женское семя, он отвечает противоречиво, при этом, однако, он не сомневается в том, что женщина «эякулирует». Сначала обратимся к его первому произведению.
Вначале Аристотель пытается доказать, что вклад женщины в оплодотворение равносилен мужскому:
«У женщин иногда происходит выброс во сне, и после того они просыпаются слабыми, как будто с ними рядом был мужчина. Если у них во сне происходит такой выброс, то, следовательно, и в иных случаях такое возможно. Отсюда вытекает, что для оплодотворения необходим выброс обоих полов» (10, с.465). Здесь можно возразить, что под выбросом он имеет в виду только влажность влагалища при сексуальном возбуждении, но это не так, т. к. одна лишь смазка, как правило, не ведет к оргазму. При этом в другом месте он говорит о том, что для зачатия необходим одновременный семенной выброс:
«Итак, у женщины не будет детей, если мужчина виноват в бесплодии или если оба способны к зачатию, но не подходят друг другу, потому, что семенной выброс происходит у них не одновременно или различен. Тогда остается очевидным только следующее объяснение. Если действительно женщина участвует в зачатии, тогда нужно совпадение моментов. В случае, если мужчина достигает быстрее цели, а женщина вот-вот – у женщин это происходит медленнее – то это является препятствием к зачатию» (10, с.460)… «Часто женщины не замечают, как беременеют, т. к. не думали, что могут забеременеть, потому что они не чувствовали своего выброса. Несмотря на это, выброс семени у них произошел и они забеременели, т. к. произошло слияние мужского и женского начала» (10, с.462).
Констатация того, что часто женщины могут даже не замечать своего выброса, подтверждает предположение, что Аристотель не имел в виду смазку. По-видимому, дочери Афродиты, несмотря на то, что выбросы происходили не у всех, были при половом сношении «мокрыми». Напротив, более невероятным является тот факт, что мокрая вагина во время секса у них была «особенно часто».
Во взглядах Аристотеля обнаруживается ошеломляющая параллель с древнеиндийским Сусрутой – как и последний, Аристотель в молодости был так убежден во внутренней силе женского семени, что даже верил в возможность «зачатия девушкой»: «Почему же женщины не должны беременеть сами собой, если их матка все же впитывает смесь с мужским семенем? Почему она не может впитать свое собственное несмешанное семя с той частью, которая попадает наружу? Но есть женщины, которые ходят по этой причине беременными несколько лет» (10, с.466).
При половом сношении, согласно Аристотелю, происходит следующее:
«Женщина выбрасывает семя в преддверие маточного зева, в который также выбрасывает семя и мужчина, если он присутствует. Оттуда она вытягивает его при помощи воздуха, как это обычно делают ртом или носом. В матке есть стержень, подобный мужскому пенису, только внутри тела, через который происходят выделения с помощью маленького отверстия вверху мочеиспускательного канала. При желании этот орган изменяется, имеет другие свойства. Из этого стержня и происходит выброс (женского семени). Но и у стержня есть маленький узкий канал, ведущий наружу, такого размера как воздушная яма и, кроме того, объемный, хорошо проходимый доступ к преддверию матки, как к носу, куда доступ воздуха намного больше, чем ко рту и к зеву. У женщин также проход к преддверию матки намного больше и объемнее, чем наружное отверстие» (14, с.168). С анатомической точки зрения это звучит ошеломляюще. Под стержнем, у которого есть вверху мочеиспускательного канала маленькое наружное отверстие, через которое происходит эякуляция, мог иметься в виду клитор, «это место обладает иными свойствами в момент страстного желания», чем в невозбужденном состоянии.
Представление о том, что у клитора, как и у пениса, есть отверстие или полость, мы встречаем еще в индийской Anangaranga. В той рукописи его сравнили с руслом источника, который связан с источником семени. Как мы позже увидим, в XYII столетии голландский анатом Кбилти был убежден в том, что на верхушке клитора есть отверстие.
В своей более поздней книге «О зачатии существ» Аристотель заметно изменяет свои юношеские взгляды на женское семя. Между тем, он, как и прежде, часто упоминает о выбрасываемом генитальном секрете, но мужскому семени он видит соответствие не в этом «эякуляте», а в менструальных кровотечениях:
«То, что месячные у женщины значат то же самое, что и семя мужчин, с этим все ясно. То, что мы правы, доказывают физиологические процессы. А именно, в том же возрасте, в котором начинает формироваться мужское семя, начинаются менструации, изменяется голос и начинают округляться формы груди. У одних с возрастом угасает способность к зачатию, у других прекращаются месячные (15, с.56). Для Аристотеля месячные (katamenios – месячный – греч.) только в функциональном плане способствуют зачатию женщины по аналогии с мужским семенем. Несмотря на такое соответствие, в аристотелевском представлении менструации являются генетически только начальной стадией спермы. Чтобы объяснить морфологическое различие этих обеих функциональных жидкостей, он исходит из понятия пищеварения („Kochung“). Под этим понятием он охватывает схему „питание – кровь – сперма“. Энергия для этого процесса происходит от врожденной теплоты живых существ. Как и Эмпедокл, он приписывает мужчине большую теплоту, чем женщине (15, с.16). В то время как у мужчины вследствие его более душевной конституции возникает возможность переварить питательные вещества до состояния, требуемого для семени, женщина вследствие ее большей холодности лишена способности завершить этот процесс. Он доводится у нее только до предшествующей ступени – крови, „поэтому женщина – это своего рода неспособный к зачатию мужчина. Быть женщиной подразумевает определенную долю слабости, т. к. она не в состоянии выработать семя из продуктов питания“»(15, с.59)
Бывшая руководительница известного Венского института истории медицины Эрна Лески в своей конкурсной работе на замещение должности преподавателя в высшем учебном заведении в 1950 г., которая признана классической работой о науках зачатия и наследственности в античности, отметила, что Аристотель опроверг своими утверждениями все существующие прежде гипотезы о женском семени и доказал, «что все они (без исключения) относятся только к случайным и обусловленным конституцией состояниям секреции женского генитального секрета» (178, с.132).
Однако, что касается количества, то представляемая Аристотелем секреция отнюдь не незначительна:
«Если некоторые полагают, что и женщина во время совокупления выделяет семя, то потому, что некоторые при этом чувствуют такую же негу, как и мужчины, и к тому же выделяют сок. Но по своей природе он не похож на семя, а является у каждой только локальным проявлением, выделением матки, которое есть у одних и отсутствует у других. В целом он обнаруживается у белокожих и женственных женщин, не у темных и мужеподобных. У тех женщин, у которых есть этот феномен, количество при выбросе не соответствует мужскому, а далеко превосходит его» (11, 99).
