Юрий Орлов - Стыд. Зависть
Когда мне стыдно, мне кажется, что тот, кто значим для меня и кого я люблю, укоризненно качает головой и показывает, что мое поведение не соответствует тому, каков я есть. Я веду себя плохо, а на самом деле, по его мнению, я лучше, чем кажусь. Стыдящий констатирует мое плохое поведение и одновременно меня признает хорошим. Это пристыживание другим человеком порождает во мне состояние внутренней рассогласованности, которое подкрепляется переживаниями стыда и, повторяясь, само приобретает способность вызывать переживания.
Стыдные поступки в процессе научения связываются с лишением любви, плохим отношением взрослых, с мнением друзей, отвращением ко мне, с тем, что я плохой. Энергия стыда возрастает в той степени, в какой взрослые высоко оценивают меня, когда я хороший. Эта энергия проявляется наиболее полно, когда в силу обстоятельств я оказываюсь плохим, не таким, каков я есть, согласно сложившимся у меня ожиданиям о себе.
Если другие, перед которыми мне стыдно, мной любимы, то данный вид стыда сливается с чувством вины, ибо я не соответствую их ожиданиям. Если же эти другие не любимы, но значимы, то под видом стыда реализуется социальный страх перед осуждением другими.
А что будет, если близкие не считают меня хорошим, но с помощью бдительного надзора и наказаний добиваются подобающего поведения? Нетрудно понять, что в этом случае способность испытывать стыд не развивается. Нужное поведение активизируется не самим человеком, а требованиями других людей. Но поскольку человек нуждается во внутреннем ориентире, управляющем его поведением, то он формирует в себе необычную Я-концепцию. Человеку естественно быть справедливым. Но когда понятие справедливости связывается с особым предназначением, с особой миссией, например борца за справедливость или за счастье людей, то этот человек теряет смысл жизни, когда все справедливо и кругом мало несчастных. Ему не с кем бороться, и это состояние невыносимо и независимо от его желания делает его очень чувствительным к любому рассогласованию поведения людей с их ожиданиями. Если пороков нет, то их надо найти. Концепция «Я борец против пороков общества» в сочетании с садистскими наклонностями приводит его или в сумасшедший дом, или в тюрьму.
4. Функции стыда
Мы получили знания о структуре стыда, и поэтому имеет смысл снова на более высоком уровне понимания вернуться к рассмотрению функций стыда в жизни человека.
Эмоции в жизни выполняют важную приспособительную функцию. Стыд, как средство весьма эффективного управления поведением, выгоден человеку. Поэтому он стремится, чтобы это чувство было у других, и апеллирует к нему. Способ, каким это достигается, — пристыживание. Суть пристыживания в том, чтобы указать человеку на его неподобающее поведение и квалифицировать это поведение как недостойное данного человека. В пристыживании по умолчанию предполагается, что человек на самом деле лучше, чем он себя ведет здесь и теперь.
Пристыживание является социальным процессом формирования стыда. Изард указывает, что у примитивных народов, желание пристыдить человека выражено сильнее, чем у цивилизованных. Это свидетельствует о том, что природный человек высоко ценил своих соплеменников. Можно заметить тенденцию, что в духовной эволюции народов роль стыда как безличного управителя поведением постепенно снижается. С эволюцией духа ценность человека снижается. Попутно заметим, что чрезмерное пристыживание постепенно делает человека нечувствительным к стыду, приводит к общей эмоциональной тупости.
Наша уверенность поддерживается тем, что мы можем хорошо предвидеть поведение других людей относительно себя или безотносительно к себе. Если мы знаем, что этот человек правдив, и мы знаем, что ему будет стыдно врать, то мы надеемся, что его словам можно доверять. Знание того, чего стыдится другой человек, позволяет нам быть с ним уверенным. Стыд поддерживается человеческим окружением из соображений безопасности и удобства. Совестливый, стыдливый человек хорошо предсказуем и будет поступать даже во вред себе, лишь бы его поведение соответствовало внедренной в него Я-концепции. Ситуация общения с ним содержит меньше неожиданностей, чем с человеком, который непредсказуем, так как мы не знаем его как личность. Те сообщества, в которых вырабатывался стыд, имели больше шансов на выживание, чем те, в которых эти способности не получали развития. Стыд — это эмоция, которая автоматически наказывает за отклонение от Я-концепции и тем самым выполняет функции безличного управителя нашим поведением, который встроен в наш мозг воспитанием.
«Бичуемые стыдом, влекутся они к добродетели!» — написал я однажды, подражая Гераклиту, характеризуя людей и отрицая божественное вмешательство в создание морали. Видно, что значение стыда состоит в том, чтобы регулировать поведение человека в соответствии с нормами, зафиксированными в Я-концепции каждого человека. Благодаря появлению стыда процесс управления поведением, воспитания детей ставится «на автомат». Хотя та добродетель, которая держится на стыде, несовершенна, слаба. Она должна держаться не на стыде, а на разумных привычках человека.
Стыд в других — это удобно, предсказуемо, надежно, поэтому мы стремимся, чтобы в других людях был стыд. Если удалось внедрить в другого человека бессознательные психические структуры, обозначаемые словами «я умный», «я правдивый», «я щедрый», то носящий в себе эти качества будет испытывать стыд всякий раз, когда окажется не совсем умным, или вынужден будет солгать, или не сможет проявить широты души. Он будет испытывать внутреннюю разорванность, не целостность. Звучит это грубо, неприятно, но «мы зомбированы стыдом» (как сказал один из моих учеников на занятии). Однако зомбирование превращает человека в биоробота, и это опасно как для него, так и для других.
Стыд как фактор социализации
Эмоция стыда приводит к принудительной социализации человека, который под уколами стыда влечется к добродетели. Стыд утонченное насилие, встроенное воспитанием в душу, и действует как автомат.
Незрелый человек не в состоянии выдержать тиранию стыда и может погибнуть. Шестнадцатилетняя девушка покончила жизнь самоубийством, так как не смогла признаться матери, что уже беременна без мужа. Отец, которому на родительском собрании было стыдно, что он плохой отец и у него невоспитанный сын, выпорол сына. Тарас Бульба убивает своего сына. Нетрудно понять, что полезная функция стыда возможна только при его оптимальном уровне в качестве регулятора поведения. А когда стыд чрезмерен, то он порождает зло подобно взбесившемуся биороботу.
Значение стыда в воспитании
Стыд не только порождает напряженность и страх, но стимулирует приспособление человека к жизни, развивает личность. Стыд способствует углублению самопознания, поскольку фиксирует внимание человека на черте, являющейся предметом стыда. Если здесь и теперь мне стыдно, то важно понять, почему, от какой моей черты личности отклоняется мое поведение.
Стыд повышает чувствительность к оценкам других, так как в противном случае мы могли бы не заметить, как нас оценивают другие.
Противоборство стыду способствует развитию самоуважения, усиливает регуляцию поведения, самооценку. Стыд развивает способность осознавать последствия своих поступков в большей степени, чем при внешнем контроле.
Однако чрезмерный стыд становится деструктивной силой души. Если мы не можем саногенно осмыслить стыд, отделить его от себя, сделать предметом сознания, то этот стыд полностью берет на себя управление поведением и мышлением человека, блокируя самосознание. Это превращает человека в биоробота. Упомянутому ранее отцу стыдно за плохое поведение сына на уроках, и, возвратясь домой с собрания, он его бьет. Это избиение запланировано злопамятным учителем, который управляет поведением отца через такой инструмент, как стыд.
Стыд способствует развитию личности, которое автоматически программирует наше поведение в соответствии с требованиями культуры, наказывая за отклонение от них. Стыд осуществляет суровый надзор за нами изнутри. Самому себе солгать и перед самим собой притвориться невозможно.
Но с того момента, как личность сложилась и индивидуальность проявилась, она уже не нуждается в постоянном надзоре, в слепой работе этой эмоции как регуляторе поведения. Поступки взрослого определяются не стыдом, а Разумом и сознанием Блага. Зрелый человек должен принимать решения разумно, вопреки стыду, он управляется не стыдом, и поэтому для него стыд является лишь сигналом к тому, что здесь и теперь он не соответствует своей Я-концепции. При слабости саморегуляции стыд становится несвободой. Именно в этом смысле Аристотель говорил, что «мы не хвалим взрослого, если он стыдлив». Для зрелого человека стыд становится атавистическим образованием души. Зрелый бесстыден в том смысле, что он руководствуется в отношениях и делах разумом, а не стыдом. И в этом нет ничего плохого.
