Джулиан Джейнс - Сознание и голоса разума
Если мы теперь проследим в Греции тот же период, который я только что описал в Месопотамии, мы сможем увидеть двухпалатный разум, каким он показан в табличках с линейным письмом B. И далее, через Илиаду, Одиссею, лирическую поэзию и элегии следующих двух столетий, такие, как у Сапфо и Архилокуса, пока не доберемся до Солона в 600 г. до н. э. Солон — это первая личность, которая кажется похожей на нас: он говорил об уме так же, как это могли бы делать мы. Он был человеком, сказавшим: «Познай себя» (хотя иногда это приписывают Дельфийскому оракулу). Как вы еще можете познать себя, если только не имеете аналога «Я», нарратизирующего в умственном пространстве и вспоминающего или имеющего эпизодическую память о том, что вы делали и том, кто вы такой? В Греции, таким образом, можно в деталях увидеть возникновение и обучение сознанию на основе метафор и аналогий (как я описал выше), про следив в письме изменения в таких словах, как phrenes, kardia, psyche, которые я назвал «пред-сознательными ипостасями (pre-conscious hipostacies) от ссылок на объективный мир до ментальных функций.
Тот же тип развития был изучен в древнем Китае Майклом Карром (Michael Carr) из Университета Отару. Сравнивая четыре последовательных части наиболее древнего собрания текстов, Шицзин (Shijing), он обнаружил аналогичный процесс интернализации для таких слов, как Цзин (Xin), пока они не стали в Китае концепциями разума (Carr, 1983).
Еще одна область того же периода, где мы можем наблюдать возникновение сознания, знакома бо льшинству из вас лучше. Это народы, которые мог ли быть беженцами при извержении Тера. Слово для обохначения беженцев на аккадском, древнем языке Вавилона, это слово khabiru, и это превратилось в наше слово Hebrew (еврей). История евреев, или на самом деле одной из ветвей евреев, рассказана в том, что мы называем Еврейским Заветом, или Ветхим Заветом.
Те из вас, кто обладает познаниями в библии, знают, что Ветхий Завет есть мозаика материалов, собранных вместе около 600 г. до н. э. — эта дата про должает сдвигаться вперед. Использовать это как доказательство, следовательно, несколько проблематично. Но есть несколько способов подойти к этой мозаике сильно отредактированных текстов, чтобы проверить теорию, и здесь я упомяну только один. Возьмем «чистейшие» книги — те, которые не являются композицией, а имеют одного автора и это может быть ясно и твердо датировано, и сравним самые старые из них с самыми поздними. Такое сравнение должно отразить различия в психике, на которые мы указываем. Старейшая из них — это Книга Амоса, датируемая примерно 800 г. до н. э., а позднейшая — Книга Экклезиаста, появившаяся примерно в 200 г. до н. э.
Я подозреваю, что такие пророки, как Амос были теми оставшимися в сознательную эпоху двухпалатными или частично двухпалатными людьми, которые слышали и могли передавать голос Йахве с убедительной достоверностью. И они были, следовательно, высоко вознаграждаемыми в своих обществах как возвращающиеся к прочным авторитарным способам потерянного двухпалатного царства. Амос — это не мудрый старец, а мальчик-пастух, пришедший с Фекойских полей. Вероятно, большую часть жизни он провел в полях, слушая старых пастухов, восхваляющих в рассказах Йахве. Когда его спрашивали, пророк ли он, он даже не знал значения этого слова. Но периодически он разражается «Так говорит Господь» (как переведено в Библии короля Джеймса), и изливает некоторые из самых сильных эпизодов в Еврейской истории с такой достоверностью, что он всегда окружен писцами, фиксирующими его слова.
Экклезиаст — полная противоположность. Он начинает со слов «И увидел я, что преимущество мудрости перед глупостию…» (2:13) — метафорическое использование «видения». Опространствленное время представляет собой нечто, на чем я подробно не останавливался, но я предполагаю, что это один из признаков сознания. Мы не можем сознательно думать о времени, не создавая из него некое пространство. И этому есть очень много доказательств в Экклезиасте — как, например, в том часто цитируемом, но по прежнему прекрасном гимне времени, который начинает третью главу. «Всему свое время, и время всякой вещи под небом, время рождаться и время умирать» и так далее, с образом времени как пространства для всего. Исторически, мы могли бы обратиться дальше к Новому Завету и заметить еще большую важность сознательной интернализации и изменений поведения изнутри, что находится в контрасте с законом Моисея, который формировал поведение извне.
Четыре соображения
Я могу суммировать то, что я пока сказал, в трех главных суждениях о происхождении сознания. Первое касается природы сознания самого по себе, которое происходит из способности языка производить метафоры и аналогии. Вторая мысль — гипотеза о двухпалатном разуме и раннем типе психики. Мне кажется, доказательства его существования безошибочны. Помимо этой мысли, существует проблема объяснения происхождения богов, происхождения религиозных практик в глубине веков, что очень отчетливо при психологическом изучении истории. Двухпалатный разум предполагает возможность связать их вместе и найти этому рациональное объяснение. Третья мысль заключается в том, что сознание пришло на смену двухпалатному разуму. Я располагаю эту дату где-то между 1400 и 6000 гг. до н. э. Это долгий период, и дату, возможно, стоит уточнить. Но я думаю, это будет хорошим приближением.
Я бы добавил здесь, что существует слабая форма этой теории. Она говорит о том, что сознание могло начаться вскоре после возникновения языка или, вероятно, в определенных местах и временах. В конце концов, люди могли создавать метафоры в начале устного языка — так развивался язык. Сознание могло бы происходить в точности тем способом, который я описал, и существовать какое-то время параллельно с двухпалатным разумом. Затем двухпалатный разум исчез приблизительно в 1000 г. до н. э. по причине, которую я предложил, оставив сознание добиваться своего. Это могло бы предоставить простые ad hoc объяснения высокоразвитым культурам, таким как шумеры, которые иначе бросают вызов двухпалатной теории. Но я не выбираю эту слабую теорию, потому что она почти нефальсифицируема. Думаю, нам следует иметь гипотезу, которую можно опровергнуть доказательствами, если мы хотим назвать ее научной гипотезой. Кроме того, сильная теория обладает мощной объясняющей силой в понимании многих исторических феноменов переходного периода. Далее, я не вижу, почему могла бы возникнуть необходимость в сознании параллельно с двухпалатным разумом, если последний принимал решения.
Четвертая мысль, которой я закончу, это нейрологическая модель двухпалатного разума. Я хочу подчеркнуть, однако, что это, в целом, не обязательная часть теории, которую я представил. Поскольку двухпалатный разум был так важен в истории, неся ответственность за цивилизацию, что могло происходить с мозгом? Должной стратегией в попытках ответить на такой вопрос является: взять простейшую идею, и постараться опровергнуть ее. Если она опровергнута, тогда берем что-либо более сложное.
Простейшей идеей, очевидной, я думаю, для каждого, будет привлечь к объяснению два мозговых полушария. Вероятно у древних людей — придавая этому популярную форму — правое полушарие «говорило» левому, и это и был двухпалатный разум. Не может ли быть причиной того, что речь и языковые функции у современных людей обычно находятся в левом полушарии, то, что соответствующие области правого полушария когда-то имели другие функции? Говорить так до некоторой степени сомнительно, потому что есть другие причины для латерализации функций. Но, с другой стороны, это поднимает темы, которые мне нравятся. Что такое слуховая галлюцинация? Почему это повсеместно распространено? Почему они присутствуют в цивилизациях по всему миру?
Если мы примем, что когда-то в двухпалатные времена вся наставляющая информация перерабатывалась в некоторой пропорции миллиардами нейронов правого полушария, и сохранялась, частично в том, что соответствует зоне Вернике в задних височных долях, до тех пор, пока к ней не нужен был доступ, то как могли столь сложно обрабатываемые наставления передаваться через мозговые соединения в левое, или доминантное, полушарие? И что если, как я предположил (Джейнс, 1976b), намного, намного меньшее число волокон височных извилин было вовлечено в процесс? И на самом деле, недавние экспериментальные доказательства с обезьянами демонстрируют, что общение главных частей височных долей происходит через переднюю комиссуру (Jouandet, Garey, & Lipp, 1984). Передача такой информации могла бы осуществляться более эффективно, если бы представлялась неким типом кода. А какой есть код лучший, чем человеческий язык? Так что, разве не было бы интересно, если бы именно то, что может соответствовать зоне Вернике в правой височной доле, могло бы быть областью, вовлеченной в накопление наставляющей информации, перерабатывая ее таким образом, чтобы продуцировать ответы на проблемы и решения (что и является двухпалатным разумом), и далее использовать код языка чтобы передать ее в левое полушарие — полушарие, которое разговоривает, подчиняется, и управляет поведением?
