Анна Фрейд - Теория и практика детского психоанализа
Думаю, вы понимаете, что не следует винить ребенка за то, что ему требуется столь длительный период времени, чтобы привыкнуть к соблюдению чистоты. Его сфинктеры еще недостаточно развиты. Что касается начального периода, я с этим согласна, но в дальнейшем все происходит наоборот. В результате пристального наблюдения за ребенком появляется подозрение, что хоть он теперь и способен контролировать свои сфинктеры, он защищает свое право совершать испражнения тогда, когда ему этого хочется, и что он расценивает продукты своего организма как нечто, принадлежащее ему. У него появляется необыкновенный интерес к собственным экскрементам; он пытается дотронуться до них, играть с ними и, если его, конечно, вовремя не остановить, он даже засунул бы их в рот. И здесь снова мы можем без труда определить мотивы его поведения по выражению его лица и тому рвению, с которым он все это делает. Очевидно, что это забавляет ребенка, доставляет ему удовольствие.
Важным моментом является то, что это удовольствие больше не связывается с силой или слабостью сфинктеров. Точно по такому же принципу, как раньше ребенок открыл для себя, что можно получать удовольствие, имитируя принятие пищи через рот, теперь он наслаждается ощущениями, полученными посредством своих функций выделения. Область ануса становится в этот период времени наиболее важной частью его тела. Так же как в грудничковый период ребенок чувствует наслаждение, сося палец, независимо от принятия пищи, теперь он пытается задержать свои выделения, играя с этой частью тела и получая приятные ощущения посредством анальной зоны. Если он приучается ходить в туалет, что не позволяет ему продолжать эти занятия, то он пытается хотя бы сохранить в памяти эти ощущения, связывая их с такими позволительными развлечениями, как игры с песком, водой, землей и, значительно позже, с «размазыванием» красок.
Взрослые всегда жаловались, что в этот период дети неряшливы и постоянно устраивают вокруг себя беспорядок. Но они же всегда были склонны прощать это ребенку, потому что он еще мал и глуп, а его эстетический вкус еще недостаточно развит, чтобы он мог понять разницу между чистотой и грязью, и его обоняние еще не в состоянии отличить, приятный запах от ужасного.
Я придерживаюсь мнения, что в основе таких наблюдений лежит предубеждение и что здесь допущена ошибка суждения.
Если вы пронаблюдаете за ребенком приблизительно двухлетнего возраста, то заметите, что с его чувством обоняния все в порядке. Он отличается от взрослого только оценкой различных запахов. Приятный взрослому человеку аромат цветов оставит ребенка совершенно равнодушным, если его, конечно, еще не научили, нюхая цветок, говорить «О, как мило!».
Другие характеристики относятся к той же категории. На протяжении веков люди отмечали жестокость детей, приписывая это отсутствию понимания чего-либо. Когда ребенок отрывает лапки и крылья бабочкам и другим насекомым, убивает или калечит птиц или направляет свои разрушительные действия на игрушки и другие предметы обихода, старшие обычно прощают ему, считая, что это вызвано отсутствием у него сочувствия к отличным от него живым существам и непониманием денежной стоимости вещей.
Но и в этом отношении наши наблюдения указывают нам на нечто иное. Мы считаем, что ребенок калечит животных не потому, что не понимает, что причиняет им боль, а именно потому, что хочет причинить боль, и для этой цели маленькие, беззащитные насекомые - самые подходящие и наименее опасные существа. Ребенок портит вещи потому, что реальная их стоимость ничтожна по сравнению с тем наслаждением, которое он получает, ломая их. И снова мы можем судить о мотивах его поведения по выражению его лица и тому особому рвению, с которым он идет к своей цели. Он так ведет себя потому, что получает от этого удовольствие.
После того, как старания взрослых заставить ребенка ходить в туалет увенчались успехом, и он, несмотря на свое сопротивление, научился контролировать свои движения, анальная зона теряет свою роль в доставлении ему удовольствия. Ее место теперь занимает даже более значимая часть тела. Ребенок начинает играть со своими половыми органами. В этот период времени его стремление к познанию направлено на изучение различий между полами. Он с удовольствием демонстрирует свои половые органы другим детям и требует того же взамен. Его страсть задавать вопросы, на что часто жалуются родители, зиждется как раз на взаимосвязи проблемы различий между полами и происхождения детей, которую он так или иначе смутно чувствует. К сожалению, та высокая точка развития, которой во многих отношениях ребенок достиг к этому времени, то есть к четырем или пяти годам, кажется взрослым высшей точкой развития у него дурных привычек.
На протяжении всего описанного здесь периода времени ребенок ведет себя так, будто не существует ничего важнее, чем следование собственным желаниям и подчинение властной силе своих инстинктов, в то время как взрослые действуют так, как если бы их главная задача состояла в том, чтобы не дать ему достигнуть своих целей. Результатом такого расклада становится никогда не прекращающаяся битва между детьми и взрослыми. Последние стремятся заменить то удовольствие, которое ребенок получает от грязи, отвращением к ней, отсутствие чувства стыда - стыдливостью, жестокость - чувством жалости, склонность к разрушению - заботливостью. Интерес к телу и игру с его частями следует воспретить, отсутствие внимания к окружающим — заменить внимательностью к ним, эгоизм обратить в альтруизм. Шаг за шагом взрослые пытаются достичь противоположного тому, что хочет ребенок, и каждым своим шагом провозглашают цели, противоречащие врожденным инстинктивным побуждениям ребенка.
Как мы видим, получение удовольствия - главный жизненный принцип ребенка. Взрослый хочет приучить ребенка к мысли, что требования внешнего мира важнее его внутренних побуждений. Ребенок нетерпелив, он не терпит отлагательства и поступает только так, как ему хочется в данную минуту; взрослый же учит его откладывать реализацию своих порывов и думать о будущем.
Вас должно удивить, что в своем описании я не делаю существенного различия между удовольствиями, получаемыми от сосания пальца и от игры с гениталиями, то есть мастурбации. Дело в том, что с точки зрения психоанализа такого различия не существует. Все приносящие удовольствие действия, которые были описаны здесь, стремятся к воплощению инстинктивных побуждений. Психоанализ наделяет их всех сексуальным значением, независимо от того, направлены ли они непосредственно на половые органы, рот или анус. Роль, которую играют гениталии на четвертый или пятый год жизни ребенка, тождественна роли, придаваемой рту на первом году жизни или анусу на втором. Генитальная область приобретает такое же значение, только в той ретроспективе, в какой мы расцениваем ее относительно половой жизни взрослых, когда гениталии являются исполнительными органами, отвечающими за секс. Но даже в раннем детстве эти дарящие удовольствие области тела несут в себе определенное значение. Полученное с их помощью чувственное удовольствие служит подготовкой и предварением будущего полового акта.
Тот факт, что области тела, позволяющие маленькому ребенку получать свое первое чувственное наслаждение, играют роль, хотя и второстепенную, в половой жизни взрослого, не должен казаться вам достаточным основанием для того, чтобы видеть в действиях ребенка, стремящегося извлечь из них удовольствие, сексуальную подоплеку и придавать самим этим областям сексуальное значение. Но психоанализ оправдывает такую классификацию в свете других обстоятельств. Имеют место случаи отклонения от нормы, когда воплощение того или иного детского побуждения так и не отходит на второй план по отношению к удовольствию, доставляемому половыми органами, а остается главенствующим и доминирует в половой жизни взрослого, заменяя собой нормальный секс. Такие отклонения называются половыми извращениями. Для этих людей характерно то, что в очень важном жизненном аспекте, а именно в сексуальности, они остаются на уровне маленького ребенка или, возможно, время от времени возвращаются к этому уровню.
Понимание этого отклонения в половой жизни взрослых является ключом к объяснению того, почему взрослые так ревностно удерживают ребенка от реализации своих побуждений. Фазы развития, через которые ребенку надо пройти, должны быть не больше чем остановками на пути к намеченной цели. Если какая-то из таких остановок кажется ребенку слишком привлекательной, то возникает опасность, что он захочет осесть там окончательно и откажется от продолжения путешествия, то есть от продвижения к последующим стадиям развития. Много лет назад существовало научное свидетельство, подтверждающее эту концепцию, и взрослые, следившие за детьми, вели себя так, будто они распознали эту опасность, и считали своим долгом провести ребенка через все стадии его развития, не позволяя ему получать удовольствие и реальное удовлетворение ни на одной из них, кроме последней.
