Елена Кузьмина - Психология свободы: теория и практика
3. По типу связи субъекта с границей: объективные – существуют независимо от субъекта, определяются свойствами объекта, внешними условиями; субъективные – зависят от субъекта, определяются тем, как субъект отражает ограничения.
4. По происхождению: транслированные извне ( интериоризированные границы); генерируемые самим субъектом (экстериоризированные границы). Примером могут выступить самозапрет, препятствия конгруэнтности – виды защиты в концепции К. Роджерса, феномен проекции.
5. По локусу сознавания: внешние – приписываются субъектом внешнему миру как источнику границ; внутренние – приписываются субъектом своему внутреннему миру: человек считает, что он является автором ограничения.
6. По динамическим свойствам: подвижные и неподвижные, устойчивые и гибкие, прочные и хрупкие, границы-магниты, границы-буферы, двойные границы и т. п.
7. По степени адекватности отражения границ субъектом: реальные , соответствующие действительности; иллюзорные – несоответствующие действительности в результате ошибки отражения (субъект может придумывать несуществующие препятствия или искажать имеющиеся).
8. По темпоральным и вероятностным характеристикам: границы прошлого , актуальные , потенциальные, виртуальные .
9. По способу преодоления: реальное или мнимое; активное-пассивное.
10. По функциональному признаку: границы-катализаторы, ингибиторы или маркеры.
Границы-катализаторы побуждают индивида к преодолению, выступают дополнительным источником мотивации «снятия» границ. Чаще всего это границы в познании, возникающие в результате запрета (запретный плод, как известно, сладок), затруднения в решении предметных и экзистенциальных задач (чем труднее, тем интереснее), выбора с множеством альтернатив, правильное осуществление которого предполагает прогнозирование возможностей в мысленном плане и выбор наиболее оптимальной из них. К границам-катализаторам относятся индивидуальные рамки, с расширением которых личность преодолевает свою единичность в ходе мышления, творчества, личностного роста, трансляции своего «Я» в культуру.
Границы-ингибиторы подавляют активность: внешние требования, не принятые индивидом, родительские запреты ( injunctions ), директивы ( drivers ), скрипты в трансактном анализе Э. Берна, ретрофлексивные границы «Я» в гештальт-терапии Ф. Перлса и другие.
Границы-маркеры обозначают границы виртуального состояния, выход за пределы которого не является актуальным для достижения цели.
Осознание любого из перечисленных выше видов границ приводит к возникновению и переживанию человеком противоречия «Я-ограниченное» – «Я-безграничное», если граница отражает препятствие в значимой для него деятельности и вызывает желание его преодолеть. Таким образом, можно выделить в отдельную группу границы разных видов «Я» (познаваемого и познающего, идеального и реального, спонтанного и рефлексивного, действующего, мыслящего и т. п.). Знание этих границ и переходов между различными видами «Я» приоткрывает механизмы свободы творчества. В творчестве, в ситуации неопределенности, человек самоопределяется – выходит за рамки «актуального (реального) Я» в новое измерение, становится «трансцендирующимся Я» (открытым новым виртуальным возможностям). Посредством механизма децентрации (смещения фокуса внимания с «Я» на открывшуюся закономерность) «Я-трансцендирующее» соприкасается с истиной, становится «Я-всеобщим». С новой идеей, мыслью «Я-всеобщее» возвращается к «реальному Я» и производит продукт творчества. Творец распредмечивает себя в творчестве и опредмечивает себя в продукте творчества (Г. Гегель). Этот диалектический процесс взаимопереходов различных видов «Я» и противоречий между «Я-ограниченное» и «Я-безграничное» мы встречаем в работах И. Канта, И. Г. Фихте, Г. Гегеля и экзистенциальных философов.
Внешние и внутренние границы возможностей. В ситуации социального взаимодействия субъект часто сталкивается с необходимостью решения задачи на соотношение границ возможностей: внутренней, зависящей от него самого, и внешней.
Можно выделить следующие варианты соотношения внешней и внутренней границ возможностей.
1. Внешние границы уже внутренних . Поэтический образ такого рода соотношения границ мы встречаем в четверостишии И. Губермана:
Свобода, глядя беспристрастно,
Тогда лишь делается нужной,
Когда внутри меня пространство
Обширней камеры наружной.
Когда рассогласование внешних и внутренних границ приводит человека к осознанию и переживанию противоречия, у него возникает желание преодолеть это рассогласование – подстроиться под внешний мир или, наоборот, сместить (расширить) внешние границы:
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
пусть лучше он прогнется под нас!
А. Макаревич
Это желание лежит в основе феноменов творчества, диссиденства, в нравственном плане – феномена «преступившего» закон и «раскаивающегося» за самовольное разрушение социальной по своему происхождению границы, глубоко раскрытого Ф. М. Достоевским в романе «Преступление и наказание» через образ мыслей Раскольникова, когда голос совести восстанавливает ситуативно нарушенные границы морали. Великий инквизитор из «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского говорит: «…нет ничего обольстительнее для человека как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее» [57].
2. Внешние границы шире внутренних . Такое соотношение границ в межличностных отношениях может приводить к желанию себя защитить. Например, мы нередко сами простраиваем границы допустимого в воздействии на нас даже очень близких людей.
Приведем строки из стихотворения И. Бродского, которое он посвятил одному из своих знакомых – «Дорогому Д. Б.»:
Создавая свой мир, окружаем стеною и рвами
Для защиты его. Оттого и пространство меж вами,
Что для блага союза, начиная его разрушенье,
Вы себя на стене сознаете все время мишенью.
Осознание и переживание данного варианта соотношения границ в познании может позитивно сказаться на развитии учащихся. Например, в ходе обучения учитель предъявляет требования, которые превышают актуальные возможности учащихся, открывает перед ними новые перспективы; в результате происходит «подтягивание» внутренней – первоначальной границы возможностей ученика до внешней, транслируемой ему учителем. Вероятно, это один из механизмов «зоны ближайшего развития» и условий развития креативности мышления ученика.
Когда свобода разрешена, узаконена социумом, то у некоторых людей проявляется феномен неготовности к свободе, бегство от нее.
3. Внешние границы совпадают с внутренними – человек находится в гармонии с самим собой и в отношении с другими.
4.2.2. Виды свободы
В психологии возникает необходимость выделить основания дифференциации различных видов свободы и, прежде всего, свободы «от…» и свободы «для…».
Свобода «от…». В стремлении быть свободным «от» какой-либо зависимости человек преследует более или менее осознаваемую им цель освободиться «от» чего-то в самом себе или «от» негативного влияния внешних условий, других людей.
Свобода от себя – от психических содержаний, обретающих навязчивый характер, в свою очередь, дифференцируется по следующим основаниям: свобода от какой-то части «Я»; от своего прошлого, настоящего, будущего; процессов и результатов деятельности; от фрустрации; необходимости совершать выбор; неблагоприятных внешних условий деятельности.
Размышления К. Ясперса о рефлексивных феноменах помогают осмыслить перечисленные выше факты душевной жизни. В своем труде «Общая психопатология» он пишет:
...«В норме “Я” живет свободной жизнью в своих восприятиях, тревогах, воспоминаниях, мечтах и снах – независимо от того, предается ли оно им инстинктивно или преднамеренно выбирает объект своего внимания и особого чувства. Но если “Я” перестает быть хозяином своего выбора, утрачивает способность влиять на селекцию материала, которому суждено наполнить его сознание, а содержание, присутствующее в сознании в данный момент, помимо желания и воли остается в нем и не может быть из него удалено, “Я” оказывается в состоянии конфликта с содержанием, которое оно хотело бы подавить, но не может этого сделать. Именно это психическое содержание и обретает навязчивый характер… Вместо навязчивости осознания того, что человек контролирует последовательность событий… появляется осознание некой навязанности, сопровождаемое неспособностью при всем желании освободиться от нее» [214, 173].
