Михайи Чиксентмихайи - Эволюция личности
Другие исследователи называют рекламу неким «откровением»{167} — «истиной в последней инстанции, благодаря которой мы постигаем собственную сущность… Более того, каждое ее проявление создает образ, управляющий тем, как мы воспринимаем себя и мир». Этот мир населен полуодушевленными вещами, шумно требующими наших денег и внимания, а обитающие там человеческие личности — потребители, стремящиеся сформировать свою идентичность через приобретаемую продукцию.
Эти образы говорят нам, что высшая цель жизни — беспечные удовольствия. Конечно, эта идея не слишком нова и оригинальна: как показал Сорокин{168}, культуры, ориентированные на чувственность, и культуры, ценящие идеи больше удовольствий, сменяли друг друга на всем протяжении истории. Пожалуй, ближе всего к представлению личности в нынешнем коммерческом искусстве свободный человек, отображенный в искусстве Возрождения. Причем современный зритель наверняка сочтет образ человека Возрождения более интересным и развитым интеллектуально и эмоционально, чем его нынешние охваченные нарциссизмом и потребительским фетишизмом подобия.
Итак, мы пришли к выводу, что на нашей памяти ни художники, ни два великих политических движения XX века, ни коммерческая энергия нашей эпохи не сумели создать жизнеспособный образ личности, который может послужить моделью для реального будущего. Означает ли это, что у нас не осталось идей для нового тысячелетия и художники вправе изображать человека по-детски схематично или каракулями шизофреника? Верно ли их подспудное понимание, что в сложившейся ситуации невозможно создать позитивное изображение человека? Или это временный застой нашего воображения, и можно надеяться, что в дальнейшем появится новое представление об идеальной личности?
Личность будущего
Я исхожу из предположения, что верно последнее. Однако наверняка узнать, каким именно будет это представление, невозможно по определению. Но поскольку вопрос это немаловажный, стоит поразмыслить, как можно было бы изобразить желанные для нас качества.
Скорее всего, будущее представление об идеальной личности вберет в себя какие-то из качеств прошлого — в нем соединятся физическое совершенство богини или атлета классической Греции и безмятежная внутренняя сосредоточенность куросов или бодхисатв. В этом единстве противоположностей заключено высшее проявление человеческой сложности. Но можем ли мы сейчас найти подобные примеры? Возможно, нам стоит поискать вдохновения в фильмах — у Гэри Купера в «Ровно в полдень»[23], в «Семи самураях»[24], либо в образах бесстрашной исследовательницы космоса Принцессы Леи[25] и Люка Скайуокера?
Можно пойти еще дальше, допустив, что внешние качества, такие как красота, уверенность в себе, имидж, станут играть все менее заметную роль. Серьезные художники больше не хотят изображать внешний облик людей. Но что придет ему на смену? Вероятно, искусство сосредоточится на изображении внутренней сложности. Метафорой личности может стать компьютер — организм как бесконечно сложная машина{169}. Возможно, это будет нечто вроде HAL, главного бортового компьютера в фильме Стэнли Кубрика «2011», или компьютерный мир «Трона»[26].
В конце концов остается то, что за отсутствием более удачного термина мы называем «космической личностью». В качестве примера можно привести персонаж Кевина Костнера из фильма «Танцующий с волками»[27]. Это модель интеграции индивида в более сложные группы: другие культуры, человечество в целом, животный мир, природный ландшафт. Наиболее удаленная точка этой траектории — «квантовая личность»{170}, определяющая себя через единство с всеобщностью сущего, с пульсирующей энергией космоса.
Очевидно, что перед художниками стоит невероятно сложная задача — вообразить и представить зрителю эти более полные возможности бытия. Но ведь это извечная цель истинного художника! Карл Ясперс писал: «Человеческое существо есть открытая возможность, незавершенная и незавершаемая. Поэтому человек всегда больше, чем то, и отличен от того, что он уже в себе реализовал»{171}. Тем не менее мы просто обязаны вообразить, каким может стать человек на следующей ступени своей истории. В противном случае эволюция так и будет идти вслепую. Мы слишком углубились в будущее, чтобы пустить все на самотек. Более того — без значимых моделей, без реалистических образов того, кем мы можем стать, нам не удастся найти путь надежды.
РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ В ТЕЧЕНИЕ ЖИЗНИ{172}Психологи, занимающиеся человеческим развитием, считают, что на разных этапах человеческой жизни присутствуют разные наборы целей. Иными словами, приоритеты распределения психической энергии со временем меняются. Дети обычно предпочитают свои непосредственные физические потребности, любят безопасность, пищу и комфорт, и их личности организованы так, чтобы удовлетворять эти запросы. Некоторые люди задерживаются на этом этапе, продолжая вкладывать всю свою психическую энергию в обслуживание потребностей тела. Но хотя и эти потребности жизненно важны, у большинства людей постепенно формируется и даже выходит на первый план новый набор ценностей, основанный на потребности в принятии, любви и уважении других людей. Человек начинает следовать правилам своего окружения, даже если это не приносит немедленной отдачи, и старается стать надежным и ответственным членом общества. Однако если он признает лишь эти ценности, возникает опасность того, что в его жизни воцарится бездумный конформизм. Со временем для некоторых людей эти социальные ценности, в свою очередь, порождают новые, подлинные цели — стремление к независимости и автономии. Люди, достигшие этого уровня развития, — особенные, редкие, интересные индивиды. На последнем этапе человек, отделивший (дифференцировавший) себя от других, направляет свое внимание на достижение более общих целей и радуется возможности быть сопричастным и содействовать тому, что превосходит его собственную личность. И не по принуждению или из конформизма, а вследствие обоснованной убежденности.
Эту модель более или менее независимо друг от друга описали многие ученые, исследовавшие то, как меняется человек в течение жизни. Вот некоторые примеры: психолог Абрахам Маслоу, рассмотревший преобразование основных потребностей в ценности; Ларри Колберг, исследовавший развитие нравственности; Джейн Ловингер, изучавшая формирование эго, а также Джеймс Фаулер, стремившийся понять становление веры. Каждый из этих представителей общественных наук описывает диалектическое движение между дифференциацией и интеграцией, между вниманием, направленным внутрь и наружу, между приданием ценности личности и общественной группе. Это не круговое движение, возвращающееся к своему началу. Оно, скорее, подобно восходящей спирали, где интерес к себе становится все менее эгоистическим, а интерес к другим все более индивидуализируется и обретает личный смысл. Именно этот процесс духовного роста может привести к появлению человека, подобного Альберту Швейцеру, философу, великолепно исполнявшему на органе Баха и посвятившего большую часть своей жизни организации бесплатной больницы в Габоне, на территории бывшей Французской Экваториальной Африки, или людей вроде поэта Фалуди и Сьюзи Вальдес.
Это направление жизненного развития характерно не только для США или Запада. Мы видим то же восходящее движение, попеременно проходящее через полюса личных и общественных ценностей, и в других культурах. Идеальный жизненный путь мужчины-брамина{173} пролегает между теми же полюсами: сначала он должен быть послушным сыном, затем теологом, в середине жизни он благополучный фермер и семьянин, а в старости, оставив активную жизнь ради уединенных размышлений вдали от людей, становится монахом. Но, пожалуй, самое интересное заключается в том, что модель изменения целей отдельных людей в течение жизни соответствует эволюции личности в истории человеческого рода.
Ученые, исследующие биологическое развитие человека, любят говорить о том, что процесс от зачатия до окончательного формирования плода в утробе матери напоминает эволюцию всего вида, длившуюся миллионы лет. Утверждение «онтогенез повторяет филогенез» опирается, например, на тот факт, что человеческий эмбрион в матке сначала напоминает рыбу, затем лягушку, потом поросенка и другие эмбрионы млекопитающих. Словно каждый ребенок в «ускоренной перемотке» за несколько месяцев воспроизводит весь долгий процесс эволюции человечества.
Возможно, тот же принцип верен и в отношении развития личности. Не исключено, что выживание и безопасность были единственными важными целями на первых этапах человеческой эволюции, когда для женщин главной была плодовитость, а для мужчин — смелость. Затем, по-видимому, долгие тысячелетия высшими ценностями считались те, что способствуют сплочению общества, в основном религиозные. Можно предположить, что сейчас мы находимся в конце этой фазы. Однако поскольку большинство людей, даже в такой индивидуалистической культуре, как американская, превыше всего ставят следование общественным нормам, в будущем могут возникнуть даже более жесткие системы социального контроля, чем те, что смогли представить себе Хаксли, Оруэлл и Кестлер, которые описали в своих романах, как постоянное наблюдение и наркотические препараты держат людей в бездумном подчинении{174}. Вполне возможно, что нас еще ждут тысячелетия подчинения усиливающемуся диктату власти.
