Виктор Ефимов - Россия – альтернатива апокалипсису
Уровень образованности сам по себе не является критерием общественной полезности индивида и его состоятельности в качестве человека. Знания и навыки — всего лишь приложение к типу строя психики, а не основная характеристика личности.
Причины всего этого в том, что педагогический процесс в школе не носит целостного характера, а различные его компоненты не только не поддерживают друг друга, но подчас взаимно конфликтны. Режим жизни человека, в котором он не создавал бы проблем для себя самого и окружающих, требует, чтобы его чувства (сенсорные способности) были развиты; чтобы потоки информации, воспринимаемые органами чувств, не терялись бы бесследно где-то в глубинах его психики, а находили своё выражение в осмысленном поведении индивида, адекватном обстановке. Это, в свою очередь, требует согласованной работы памяти, образного, логического и ассоциативного мышления, бессознательных уровней психики и уровня сознания, с которого всегда действуют воля и внимание. Главное, чтобы культурологическая надстройка при этом была в согласии с биологической основой (врождёнными рефлексами и инстинктами) и главенствовала бы над нею, в то же время не отрываясь от неё.
Если не все, то очень многие из нарушений в работе названных и не названных компонент психики личности, в их взаимосвязях, выражаются как утрата природной — генетически запрограммированной грациозности движений человека. А специальные тесты и ответные на тесты упражнения, направленные на восстановление природной грациозности, влекут за собой осознание в той или иной форме разного рода сбоев и в работе компонент психики, и их взаимосвязей, позволяют устранить их. Устранение такого рода сбоев имеет два принципиально важных следствия: первое — общее улучшение показателей здоровья, поскольку до 70 % заболеваний, известных медицине Запада, многие её представители трактуют как психосоматические; второе — общий рост производительности психики, рассматриваемой как информационно-алгоритмическая система. В этом случае улучшаются показатели внимания, доступности памяти, согласовывается работа правого и левого полушарий головного мозга, возрастает эффективность интеллекта, обостряется интуиция, улучшается эмоциональный фон и т. п.
Спрашивается:
— кто из школьных преподавателей физкультуры владеет соответствующими методиками?
— в какой школе учебный процесс построен так, чтобы за первые год-два обучения её физкультурники совместно с другими учителями и школьными психологами продиагностировали проблематику нового набора первоклашек и гарантировали бы успешное обучение детей без вреда для их здоровья?
Ответ на оба эти вопроса отрицательный. Преподавателей физкультуры и школьных психологов этому не только не учили, но они даже не задумываются об этом. А то, как проводятся в школе уроки физкультуры, начиная с младших классов, способно решить единственную задачу — осуществить первичный отбор в спортивные секции для того, чтобы в последствии из секций вышли малочисленные «звёзды большого спорта», которые станут в большинстве своём инвалидами к 40 годам. А до того, как наступит этот момент, они будут тешить самолюбие недальновидных политиков и распылять без пользы психическую энергию своих болельщиков, живя на всём готовом по потребительским стандартам гораздо выше средних и не давая обществу в общем-то ничего. К созданию здоровья народа они не имеют никакого отношения. Физические нагрузки, даже на школьных уроках физкультуры, ориентированных на человека, который не чувствует толком своего тела и не способен создать настроение, в котором системы его организма работали бы скоординировано, просто вредны для его здоровья. А детей, не утративших природной грациозности, в школы приходят только единицы: подавляющее большинство так или иначе неуклюжи, главная причина чего — внутриквартирный малоподвижный образ жизни в городах. А их, не научив ощущать себя и создавать необходимое настроение, «грузят физкультурой».
Но если система преподавания физкультуры, прежде всего, в младших классах изменена, создана психо-физиологическая основа для нормального обучения, то всё равно неизбежно встаёт вопрос: чему и как учить?
Единственная педагогическая система, созданная доктором медицинских наук, профессором В. Ф. Базарным и сертифицированная в России как единственная здоровьесберегающая система, не калечащая детей гиподинамией и бесполостью обучения, на протяжении многих лет игнорируется Министерством образования и науки, в итоге реформ которого первокурсники, принятые по ЕГЭ, оказываются массово не готовы к учебе на 1 курсе. Когда в ЛЭТИ первокурсникам предложили решить контрольные работы вступительных экзаменов прошлых лет, когда не было ЕГЭ, то результат был обескураживающим: средний балл по физике — 2,4, средний балл по математике — 2,6.
Детей, не утративших природной грациозности, в школы приходят только единицы: подавляющее большинство так или иначе неуклюжи, главная причина чего — внутриквартирный малоподвижный образ жизни в городах. А их, не научив ощущать себя и создавать необходимое настроение, «грузят физкультурой».
Естественно, что надо учить читать и писать. Но учить читать можно, доводя ученика до разной степени развитости этого навыка: по складам — как читал Филиппок в рассказе Л. Н. Толстого; в темпе внутренней речи, повторяющей написанное, — как читает большинство из нас; в режиме скорочтения — в темпе листания страниц книги или дисплея компьютера — так читают единицы.
Но именно эти единицы имеют преимущество перед всеми прочими, когда надо в короткие сроки «перелопатить» большие объёмы информации для того, чтобы выбрать из них и освоить то немногое, что действительно необходимо для действий в той или иной конкретной ситуации. А кроме того, скорочтение — эффективное средство расширения кругозора и формирования на его основе целостного мозаичного мировоззрения и миропонимания.
Но если методики скорочтения публикуются в виде разного рода наставлений по самоучительству этому навыку на протяжении десятилетий, то почему на протяжении этих же десятилетий обучение скорочтению не стало нормой для образовательного стандарта начальной школы?
Ведь если к концу первого класса все дети владеют навыком скорочтения, то любой школьный учебник ребёнок будет в состоянии прочитать и запомнить его содержание в течение одного-двух часов. Это сразу решает две проблемы нынешней школы. Во-первых, надуманную проблему перегруженности разнородными учебными дисциплинами, которая является прежде всего следствием неэффективности навыков чтения. Во-вторых, проблему нехватки времени в классах на то, чтобы учителя-предметники могли вести семинары и диспуты по всей тематике, которая входит в учебную программу. Ныне практически всё учебное время занято тем, что учителя что-то рассказывают, а отличники тем временем скучают или заняты какими-то своими делами, зная, что они дома всё, относящееся к теме урока, прочитают в учебнике минут за 10 и ещё минут за 10 выполнят все письменные домашние задания по этому предмету. Прочие «трепещут», судорожно записывая за учителем то, что он рассказывает, не успевая вникнуть в смысл записываемого, после чего им предстоит дома корпеть над тетрадями и книгами с сомнительным содержанием и результатом.
При этом типичен парадокс: двоечник в состоянии за ночь или за воскресенье прочитать что-то толстенное вроде «Трёх мушкетёров» и потом пересказать в лицах весь роман своим приятелям, но он же не в силах пересказать 5 страниц учебника истории или географии, которые ему задали на дом.
Причина этого парадокса в том, что он «Трёх мушкетёров» читал в одном настроении (состоянии психики), а учебник географии — в другом. А произвольно создавать эффективное для освоения знаний настроение его должны были научить в нормальной школе ещё в младших классах, но он учится в обычной школе, и потому обучить его этому навыку было некому. Зато все предметники «грузят» его разного рода «науками». Понятно, что эффективность «загрузки» близка к нулю: это как в компьютере, если соответствующий порт закрыт, а «софт» не загружен, слать в него файлы бесполезно. Но светилам современной педагогики это почему-то непонятно и сложившуюся порочную по своим методам систему образования они поддерживают, формально её модифицируя (вот ЕГЭ в тестовой форме ввели) на протяжении десятилетий и не намерены от неё отказываться, главным образом потому, что в силу творческой импотенции не в силах выработать и внедрить более эффективную альтернативу.
Типичен парадокс: двоечник в состоянии за ночь или за воскресенье прочитать что-то толстенное вроде «Трёх мушкетёров» и потом пересказать в лицах весь роман своим приятелям, но он же не в силах пересказать 5 страниц учебника истории или географии, которые ему задали на дом.
