Франклин Меррелл-Вольф - Пути в иные измерения
Если я и достиг какого-то успеха в навигации по такому "проливу" между Морем Сознания и относительным сознанием, то этим я весьма обязан годам занятий высшей математикой. Часто я чувствую искушение обратиться к сравнительно "зачаточному" поэтическому выражению, где концептуальные требования менее настоятельны.
Это усилие повлекло за собой предъявление довольно значительных требований к физическому организму. С самого начала своих записей я едва существовал в сфере действия и ощущения. Вследствие этого они были обеднены, но потом многое перепало и на их долю за счет Перехода. Это просто иллюстрирует важность эффекта сосредоточения. Высшее Сознание в большей или меньшей степени бесформенно и по своему характеру является всеобщей силой, которую можно сделать действенной в любом направлении, куда бы Ее ни устремляли. До сих пор я сосредоточивался в основном в сфере мысли и соотнесения сознания; и вполне естественно, что именно в этой области и были отмечены основные эффекты. Я сам сознательно выбрал такой путь, так как это область, к которой естественно тяготеет мой интерес. У других же, с иной конституцией, этого бы не было.
* * *
В заключение я хочу выразить свою высокую признательность Той, которая шла вместе со мной в этом поиске древнего, но вечно нового Мира; того Мира, который является в то же время и Источником, и последним Домом всех существ. Завершенное человеческое существо есть мужчина и женщина вместе, но на этом объективном уровне познания подлинная гармония этих двух начал не бывает воплощена в одном. Так что в этом мире самое лучшее, чего можно достичь, одним не достигается. Мужчина и женщина по природе своей отличаются друг от друга особыми способностями, и то, что явно верно здесь, имеет свою высшую аналогию в более высоком Мире. Тогда как естественное побуждение мужчины - страсть к Свободе, женщина глубже понимает и лелеет форму. Этому ее дару соответствуют великие принципы Освобождения и Сострадания. Природе исключительно мужского принципа ни в коем случае не свойственно отвращаться от Освобождения на простор великий и вольный. А женская природа никогда не забывает о нуждах воплощенной формы. Это именно Женщина в таких Мужчинах, как Будда и Иисус, сделала их Учителями Сострадания, а Мужчина в них сделал их победителями Мары. Освобождение какой-то индивидуальной души есть лишь частичное достижение, ибо благо единиц не есть освобождение человечества. Об этих-то других мужчина может легко забыть, но женщина не забудет никогда.
В течение многих лет Шарифа никогда не позволяла мне забыть безмолвного взывания страждущих душ, тогда как, предоставленный самому себе, я согласен был бы соединиться с одним лишь Пространством. Таким образом, если в тот последний момент, когда сознание Освободилось в Высокой Беспристрастности, и было слишком поздно принимать какое-то подлинно новое решение, ибо Там нет никаких желаний, - то решающими для моего возвращения к деятельности были именно слова и любовь Шарифы, которая никогда не забывает о других. В этой книге есть небольшое стихотворение о Сострадании, которому я дал слова, а Шарифа - Душу. Вполне вероятно, что сам я никогда не позаботился бы воплотить в слова то, что здесь написано, а скорее уплыл бы в Сознание, дающее Высшее Удовлетворение. Так что если эта книга имеет ценность для других человеческих душ, если благодаря ей и другие странники отправятся на поиски Великой Жемчужины, то пусть они благодарят больше всего Ту, которая никогда о них не забывала. И хотя я и использовал в этой работе определенное умение и преимущества образования, но был слишком уж склонен держаться в стороне и не прилагать усилий. Однако сострадание, излившееся из ее сердца, никогда бы не допустило этого. Так что эта книга выходит как наш общий дар тем, кто душою, утомленной и истомившейся в сетях и лабиринтах Сансары, предчувствует Свет.
Пусть Мир и окончательная победа придет к тем, кто, увидев пустоту жизни внешней, жаждет Жизни Вечной.
ОМ # ТАТ # САТ #
Приложение 1
ДВА ГОДА СПУСТЯ
Немногим более двух лет прошло со времени завершения, написанного до сих пор. Хотя моим намерением была немедленная публикация, тем не менее, по тем или иным причинам ее каждый раз приходилось откладывать. Но с другой стороны это обстоятельство оказалось удачным, поскольку такая отсрочка предоставила мне возможность взглянуть на весь этот цикл с точки зрения временной дистанции. В результате сейчас я могу дать более объективную оценку всего происшедшего, чем в то время, когда я был захвачен свежестью нового Присутствия. К тому же я посвятил значительное время поиску восточной и западной литературы, имеющей отношение к метафизическим состояниям сознания. Как я уже отмечал, в этом Преображении были некоторые новые черты, к которым предшествовавшее изучение меня не подготовило. К счастью, благодаря недавним переводам и публикациям извлечений из Северного Буддийского Канона, попавшими мне в руки за этот промежуток времени, я получил нечто вроде объективного подтверждения Преображенного Сознания. Я полагаю, что краткое изложение этой оценки и этого подтверждения будет ценным для заинтересованного читателя. Так что я включаю их как приложения к этой книге.
Вполне естественно, что западный ученик, воспитанный в естественнонаучной традиции, потребует научного подхода к любому материалу, который он намерен серьезно обсудить. К несчастью, непосредственные или сокровенные элементы сознания не поддаются такому подходу, так как наша наука ориентируется исключительно на объективный материал. Ценность и смысл - суть такие элементы сознания, которые нельзя наблюдать. Их можно осознать путем интроцепции, но это абсолютно частное дело каждого. Невозможно с помощью западного научного метода наблюдать внутреннее сознание какого-либо индивидуума иначе как внутреннее сознание самого себя. Объективное поведение индивидуума, который заявляет о реализации какого-то необычного внутреннего состояния сознания, можно наблюдать в научном смысле, но только самый грубый экстраверт стал бы утверждать, что эти внутренне реализованные ценности и смысл можно измерить и адекватно оценить путем изучения наблюдаемого поведения. Так что вопрос подтверждения или опровержения любого засвидетельствованного внутреннего состояния сознания полностью выпадает из сферы методологической техники западной науки. Однако я могу лишь посочувствовать нежеланию критически настроенного западного ученика принимать заявления относительно мистических состояний сознания на основании одной лишь веры. Со своей стороны, я ни от кого не требую слепо верить, я прошу лишь быть непредубежденным. Единственным окончательным подтверждением может быть только непосредственное осуществление. Все, что я или кто-то другой можем сделать, - это построить какое-то допущение, которое будет достаточным, чтобы привести ученика к поиску личного подтверждения. Это последнее заявление определенно верно в отношении ученика, который подходит к этому предмету исключительно в духе критически-интеллектуальном. Если же, с другой стороны, искатель пожелает рискнуть на основе веры в духе истинного первоисследователя, для него можно сделать нечто большее. В тексте я говорил о влиянии индукции или "заразительности". С тех пор у меня был довольно обширный опыт в отношении этого влияния, и я даже нашел его более мощным, чем предполагал тогда. Во многих случаях, когда я спонтанно или сознательно входил в поле этого Потока, чуткие индивидуумы, присутствовавшие при этом, в той или иной степени вовлекались в то же Поле. Я обнаружил несколько письменных свидетельств об этих индуцированных состояниях, и во многих случаях был удивлен их мистической глубиной. Я располагаю множеством описаний, которые ничуть не уступают тем, что приводятся у Бекка в "Космическом Сознании" или у Вильяма Джеймса в "Многообразии религиозного опыта". Вот и метод индивидуального подтверждения, который соответствует некоторым требованиям научного контроля.
Но строго научная методика требует, чтобы сам наблюдатель стоял в стороне от того, что он наблюдает. Как известно, для многих целей эта отстраненность действительно имеет огромное значение. Но этот принцип вполне применим лишь в отношении строго научного материала, но ни в коем случае не к содержанию самого внутреннего сознания. В этом последнем случае наблюдатель должен стать собственным Объектом. Далее, он должен допустить для себя в качестве наблюдателя занимать более низкое положение в сравнении с Собой наблюдаемым. Вероятно, это покажется некоторым ущемлением гордости научного ума, ибо типичный ученый отличается явным комплексом превосходства относительно своей способности наблюдения. Едва ли возможно для чисто научного ума обрести в этом отношении подлинное смирение. Однако при наличии такого Смирения становится возможным исследовать даже Трансцендентный Уровень Сознания.
