Мария-Луиза Франц - Психология сказки. Толкование волшебных сказок
Вот почему при интерпретации волшебных сказок постоянно возникают затруднения, как только дело доходит до главных фигур. И если персонаж ведет себя подобно эго или Самости, вы легко можете стать на ложный путь. Поэтому я буду иметь в виду только ту часть архетипа Самости, которая служит моделью для эго-комплекса и его общей структуры. Одна из главных функций архетипической Самости состоит в том, чтобы поддерживать самосознание эго и столь существенную для него непрерывность во времени. Если представить человеческую личность в виде сферы (где Самость охватывает собой всю сферу, а также выполняет роль саморегулирующей силы в центре), то любое отклонение при таком порядке вещей будет получать ту или иную компенсацию. Мы можем наблюдать действие этого принципа на материале сновидений. Если вы находитесь во власти разрушительного аффекта, направленного против другого лица, то вам может присниться сон, в котором вы что-нибудь бросаете в этого человека, и это становится для вас предостережением, потому что сны как бы комментируют наши действия и намерения. Вы можете длительное время не видеть никаких снов, но если вам угрожает опасность отклонения от собственной целостности (totality), они снова начнут вам сниться. Здоровье индивида в полном порядке, когда эго-комплекс функционирует в гармонии с Самостью, поскольку тогда возможность появления невротических расстройств минимальна.
В волшебных сказках тот или иной персонаж иногда проклинается, вследствие чего его поведение вынужденно приобретает разрушительный, негативный характер, и задача героя в том и состоит, чтобы освободить заколдованного человека от лежащего на нем проклятия. Можно утверждать, что всякий архетипический комплекс, всякое структурное единство коллективного бессознательного может подвергнуться проклятию или оказаться заколдованным; то есть для этого не обязательно быть героем и воплощать собой архетип героя, поскольку это может произойти и с любым другим комплексом. Мы всегда должны быть предельно внимательно, чтобы понять, какой фактор, ответственный за состояние психики у данного лица, оказался заколдован или стал объектом проклятия. Вообще, есть основание для сравнения подобного состояния с состоянием невротика. Если верить сказкам, то проклятие зачастую навлекают на себя без какой-либо особой причины. Это то состояние, в которое мы погружаемся вопреки своей воле, обыкновенно при отсутствии какой-либо нашей вины или же тогда, когда вина, если и есть, то незначительная, сак в истории с вкушением плода с яблони в райском саду.
Когда вина в волшебной сказке действительно имеет место, то она оказывается незначительной, если принять во внимание то, какого рода проклятие обрушивается на данного персонажа. Вот, например, сказка братьев Гримм «Семь воронов». В ней рассказывается, как отец посылает семерых сыновей за водой, срочно понадобившейся для Крещения их сестры, а те в спешке разбивают у колодца кувшин, в котором должны были принести воду. Раздосадованный этим отец в сердцах восклицает: «А чтоб вас всех в воронов обратило!», – и сыновья действительно превращаются в воронов, а их сестра в дальнейшем должна спасти своих братьев. Вина, вроде той, за которую были наказаны мальчики, иногда упоминается в сказках, но в большинстве случаев никакого объяснения проклятию, тяготеющему над героем или героиней, не дается. Рассказ обычно начинается просто с сообщения о существовании заколдованной принцессы, без какого-либо объяснения причины, за что же она была проклята. Другой мотив состоит в том, что безобразная колдунья домогается любви прекрасного принца, но тот не отвечает ей взаимностью. Раздраженная колдунья обрушивает на героя проклятие, последствия которого различны, вплоть до того, что тот может превратиться в животное.
Люди в примитивных обществах живут в постоянном страхе оказаться жертвой колдовства. Произойти это может с любым человеком и в любой момент, причем без какой-либо провинности с его стороны. У коров, например, может исчезнуть молоко, и от этого не застрахован ни один хозяин коровы. Если перевести состояние заколдованности на язык психологии, то можно было бы сказать, что некое непреодолимое побуждение заставляет нас принять неверную установку, вследствие чего мы отчуждаемся от своих инстинктов и теряем душевное равновесие. Мы можем оказаться ввергнутыми в такие ситуации вследствие унаследованного нами характера. Вы можете любить приключения, но будете не способны жить жизнью, наполненной приключениями, если у вас слишком чувствительные нервы. Приходится констатировать, что человек рождается в мир наделенным побуждениями, которые противоречат друг другу.
С психологической точки зрения заколдованного героя волшебной сказки можно было бы сравнить с человеком, единой структурной организации психики которого нанесено повреждение и поэтому она не в состоянии функционировать нормально. Все комплексы воздействуют друг на друга. Если, например, анима какого-нибудь мужчины характеризуется невротическими свойствами, то, даже если сам этот мужчина и не является невротиком, он все равно будет ощущать себя в какой-то степени заколдованным. Вы сможете это лучше понять, обратившись к материалам сновидений. Однажды утром я проснулась и мысленно сказала нашему миру: «Прощай!», потому что меня пронзила мысль, что я скоро умру. Вместе с тем я не почувствовала себя подавленной. Это странное настроение не оставляло меня в течение всего дня. С нежностью я смотрела на цветы, была добра со всеми, и все вокруг казалось мне гораздо более волнующим и романтичным, чем прежде. На следующую ночь мне приснился сон, в котором некий, в высшей степени романтичный, юноша действительно умер. Следовательно, то, что умерло во мне, было своего рода инфантильной частью анимуса, и юноша, воплощавший ее, скончался как бы вовремя, но его предсмертное томление, вылившееся в этом «Прощай!», подчинило себе на какое-то время всю мою душу. Этот случай я считаю типичным.
Вы можете говорить людям, что они не являются полностью подверженными неврозу, но что у них болен какой-нибудь один комплекс, и поэтому, в известной мере, болезнью затронута вся личность. Невротический комплекс иногда наблюдается у вполне нормальной в других отношениях личности. Какой-нибудь один комплекс поражен болезнью, а оказывает невротическое воздействие на всю остальную личность. Именно этим объясняются различные степени выраженности невроза у людей. С другой стороны, там, где болезнью затронуто сразу несколько комплексов, нормальный в других отношениях индивид может быть совершенно сумасшедшим. В общем, быть заколдованным означает, что какая-то отдельная структура психического комплекса повреждена или стала непригодной для функционирования, а от этого страдает вся психика, поскольку комплексы живут, если так можно выразиться, внутри определенного социального порядка, заданного целостностью психического, и это – причина того, почему нас интересует мотив заколдованности и средства для излечения от нее.
Лекция 2
В прошлый раз мы с вами обсуждали специфику характера героя в волшебной сказке и пришли к выводу, что нет основания для аналогий между героем сказки и человеческим эго. Скорее, можно говорить о том, что герой сказки репрезентирует аспект Самости, связанный с формированием эго, поддерживая последнее в его развитии и расширении. Помимо этого, герой служит архетипической моделью и образцом (паттерном) правильного типа поведения.
Тем не менее, сравнение сказок между собой демонстрирует в этом плане большое разнообразие. Некоторые герои могут просто сидеть на печи и зевать, явно ни на что не претендуя, однако все заканчивается тем, что они женятся на принцессе, в то время как другим героям для этого, возможно, придется побеждать разбойников и колдуний и т. п. Как бы то ни было, когда вы читаете волшебную сказку, вас не оставляет ощущение, что все идет правильно, что только благодаря тому, что герой ведет себя именно так, а не иначе, он и достигается своей цели, тогда как его соперники попадают впросак. Таким образом, в каких-то случаях быть глупым – это правильная линия поведения, в то время как в других – следует быть очень умным или мужественным. Иногда требуется волшебное средство или помощь со стороны животного, а иногда герой сам справляется с задачей. Тем не менее похоже, что перед нами всегда правильный тип поведения. Если вы доверяете своему чувству, то у вас не может не сложиться впечатления, что это именно тот способ, каким следует действовать, и благодаря такой идентификации с героем вы почувствуете, что перед вами открывается сокровенный путь, необходимый для встречи с жизнью. Следовательно, мы имеем право сказать, что поведение героя может быть понято только внутри целостной структуры сказки и что герой символизирует собой личность, которая, поступая инстинктивно, всегда поступает правильно в данной конкретной ситуации.
