Роберт Фрейджер - Теории личности и личностный рост
«Я»
«Я» (self) — это стиль жизни индивидуума. Это все его личностные характеристики, рассматриваемые как единое целое.
«В реальной жизни мы всегда находим подтверждение мелодии цельного «я» с ее тысячами разветвлений. Если мы полагаем, что фундамент, первичную основу всего можно найти в чертах характера, движущих силах, рефлексах, то скорее всего упустим «я» из виду. Авторы, выделяющие часть из целого, склонны приписывать этой части все способности и наблюдения, присущие «я», индивидууму. Они показывают «нечто», наделенное рассудительностью, решительностью, волей и творческой энергией, не зная, что на самом деле они описывают «я», а не движущие силы, черты характера или рефлексы» (Adler, 1956, р. 175).
Для Адлера «я» — это динамический, единый принцип, а не некая структура, находящаяся внутри психики. «[В психологии Адлера] „я“ не рассматривается как некая сущность… В буквальном смысле нет никакого „я“, которое можно найти и описать, оно проявляется только во взаимодействии с окружающим миром» (Ansbacher, 1971, р. 60). Позиция Адлера относительно «я» очень похожа на концепцию самости в буддийской психологии.
Терапевт
Задача психотерапии Адлера — помочь человеку перестроить свои предположения и цели, чтобы они приобрели наибольшую общественную полезность. Адлер определяет три главных аспекта терапии: исследование специфического жизненного стиля пациента, помощь пациенту в понимании самого себя и усиление его социального интереса.
«Необходимо шаг за шагом раскрывать: недостижимую цель превосходства над всем вокруг; нарочитое сокрытие этой цели; всеподавляющую, направляющую жизнь пациента власть этой цели; недостаток у больного свободы и его враждебность по отношению к человечеству, которые определяются этой целью» (Adler, 1956, р. 333).
Исследование жизненного стиля
Терапия требует взаимодействия. Одна из первых задач — обратиться к целям и ожиданиям каждого пациента. Пациенты часто ждут от терапевта той же ответной реакции, какую они получали от всех остальных. Пациент может чувствовать, что его не понимают, не любят или несправедливо с ним обращаются. Терапевт должен тщательно избегать действий, которые подтвердили бы эти бессознательные ожидания.
Поскольку жизненный стиль в основе своей есть единое целое, терапевт ищет темы, которые проходят через все поведение человека. Чтобы определить жизненный стиль пациентов, Адлер расспрашивал об их ранних воспоминаниях, наиболее ярких событиях детства: «Нет „случайных воспоминаний“, из бесчисленного множества впечатлений человек выборочно запоминает только те, которые, как он чувствует, хотя и смутно, имеют отношение к его ситуации» (1931, р. 73).
«Даже ложь пациента представляет для меня ценность… Ведь это его ложь и ничья больше! Что он не может замаскировать, так это свою самобытность» (Adler in: Bottome, 1957, p. 162).
Адлер подчеркивал также важность выразительного поведения, включая позу и интонацию: «Я нахожу, что очень полезно вести себя как во время пантомимы, то есть иногда я не обращаю внимания на слова пациента, а вместо этого угадываю его более глубокие намерения по его реакциям и его движениям в данной ситуаций» (1956, р. 330).
Адлер предполагал, что жизненный план пациента развивался под влиянием негативных условий, поэтому терапевт должен внимательно искать органическую неполноценность, избалованность или заброшенность в детстве пациента.
Содействие пониманию себя
Адлер видел главную проблему большинства пациентов в наличии у них ошибочной схемы апперцепции, обусловленной недостижимой и нереалистичной целью достичь превосходства над остальными. Одна из важнейших задач терапевта — помочь пациентам понять свой собственный жизненный стиль, включая основной подход к жизни. Только когда человек начнет понимать самого себя, он сможет исправить свой неадаптивный стиль жизни:
«Пациента нужно привести в такое состояние чувств, в котором он захочет слушать и захочет понимать. Только тогда на него можно повлиять, чтобы он стал жить так, как он понял» (1956, р. 335). Понимание себя означает умение видеть ошибки, которые человек делает, постоянно преодолевая обычные ежедневно возникающие трудности. Понимание себя помогает лучше понять мир и свое место в нем.
«Согласно Адлеру, успех терапии всегда зависит от пациента.
Реальные изменения в состоянии пациента могут быть достигнуты только его собственным трудом… На лечение и выздоровление всегда следует смотреть не как на успех консультанта, но как на успех пациента. Консультант может только указать на ошибки, пациент сам должен выбрать правильную жизнь» (1956, р. 336).
Адлер придавал больше значения умению понимать последствия нашего поведения, чем подробному изучению наших внутренних переживаний. Для Адлера настоящее постижение человеческого характера — это не просто абстрактное знание. Это понимание, превращенное в конструктивное действие.
«Психотерапия — это упражнение в сотрудничестве и проверка сотрудничества. Мы можем достичь успеха только если по-настоящему интересуемся другим человеком» (Adler, 1956, р. 340).
Усиление социального интереса
Терапия — это совместное дело врача и пациента, помощь и поддержка, которые помогают больному научиться сотрудничеству и развить в себе социальный интерес: «Задача врача или психолога — создать у больного опыт общения с дружески настроенным к нему человеком и потом позволить перенести проснувшийся социальный интерес на других» (Adler, 1956, р. 341).
«Мы можем достигнуть успеха только при условии неподдельного интереса к другому. Мы должны уметь смотреть его глазами и слышать его ушами. В наше общее понимание он должен вносить свой вклад… Даже если мы чувствуем, что поняли его, у нас не может быть никаких доказательств своей правоты до тех пор, пока он сам не понял то же, что и мы» (Adler, 1929, р. 340).
Как указывал Адлер, во многих случаях терапевт должен дать пациенту заботу, поддержку и возможность сотрудничать, то есть все то, что тот не получил от своих родителей. Адлер был убежден, что ядром большинства психологических проблем является забота только о себе, а не о других. Поэтому он считал, что главная задача терапевта состоит в том, чтобы постепенно увести пациента от исключительной сосредоточенности на самом себе и способствовать его конструктивной работе для других в качестве полезного члена человеческого сообщества. Заботясь о пациенте, терапевт служит ролевой моделью для формирования у последнего социального интереса.
Роль терапевта
Как терапевт, Адлер старался установить отношения равенства между пациентом и врачом. Он предпочитал общаться с человеком лицом к лицу, а не сидеть позади лежащего пациента, как практиковал Фрейд. К тому же Адлер использовал в процессе лечения свободное обсуждение, а не свободные ассоциации. Его убеждения, касающиеся отношений врача и больного во время лечения, по-видимому, предвосхитили работу Карла Роджерса (Carl Rogers).
«Я говорю [пациентам]: «Вы можете выздороветь за четырнадцать дней, если будете следовать одному рецепту: старайтесь каждый день думать, как вы можете кого-нибудь порадовать»» (Adler, 1956, р. 347).
Адлер твердо верил, что людям надо давать возможность действовать самостоятельно. Он считал, что пациент должен работать, чтобы изменить себя. Терапевт может предоставить ему лишь свое понимание и поддержку. «Пациент как человек в темной комнате. Он взывает ко мне: „Я не могу выйти“. Я включаю свет и показываю ему дверную ручку. Если он и тогда говорит, что не может выйти, я понимаю, что он не хочет выходить!» (Adler in: Bottome, p. 101).
В психологии Адлера различаются психотерапия и консультирование. Психотерапия стремится достичь фундаментальных изменений в Нездоровом жизненном стиле индивидуума. Консультирование нацелено на изменение поведения в рамках существующего жизненного стиля.
Оценка
Теории Адлера явились сильным толчком для развития гуманистической психологии, психотерапии и теории личности. Многие из его концепций были восприняты другими школами. Выделение Адлером социального интереса сделало психотерапию гораздо более социально-ориентированной. Из его работы с осознанными, рациональными процессами возникла первая эго-психология (ego psychology). Фактически уже говорилось, что для таких теоретиков, как Эрик Фромм, Карен Хорни и Гарри Стэк Салливан, «нео-адлерианцы» — более точное название, чем «нео-фрейдисты» (Wittels, 1939). По словам одного автора, «большинство наблюдений и идей Альфреда Адлера неуловимо и тихо проникли в современное психологическое мышление настолько, что надо спрашивать не о том, является ли некто адлерианцем, а о том, насколько он адлерианец» (Wilder, 1959, р. XV). Мысли Адлера имели большое влияние и на многих других знаменитых психологов, но, что удивительно, он относительно неизвестен за пределами своей профессиональной области.
