Коннира Андреас - Сущностная трансформация. Обретение неиссякаемого источника
Я знал, что я должен был отказаться от некоторых качеств, чтобы иметь длительные отношения. Здесь была моя часть, которая не хотела ни от чего отказываться. Я всегда делал то, что хотел делать и когда хотел делать это, это было прекрасно. Я мог куда-нибудь сходить, когда хотел, пройти какой-нибудь курс обучения, если хотел. Это было очень, очень важно для этой моей части. Мне на самом деле доставляет удовольствие заниматься спортом, и в то время я проводил большую часть свободного времени за спортивными играми. Очевидно, если бы я вступил в постоянные отношения, мы не смогли бы всегда делать все в соответствии с моим расписанием, и я не смог бы проводить такое огромное количество времени за занятиями спортом. Таким образом, я работал с частью, которая не хотела ни от чего отказываться.
После выполнения Процесса Сущностной Трансформации мой список критериев стал короче и содержал самое главное. Например, я хотел, чтобы она была интеллигентна и имела чувство юмора, и больше было не важно, соответствует ли она моему представлению о том, как она должна выглядеть.
Я прошел Процесс Сущностной Трансформации в октябре, а встретил Кетлин в декабре того же года. Встреча с Кетлин доказала мне это. Я действительно желал этого, я думал об этом, я говорил об этом все время, и я внутренне изменился для того, чтобы эта встреча смогла произойти. Мы познакомились через несколько дней после Рождества. Она была в самом деле оживленной и веселой, и я понял сразу, что хочу познакомиться с ней. Она уехала из города на Рождественские каникулы, спустя два дня, в январе, она вернулась, и я пригласил ее в ресторан. В феврале я подумал, что она может быть той самой, единственной. В марте я ясно понял, что эти отношения надолго. В апреле я действительно начал понимать, как сильно я ее люблю. Однажды я окончательно решил, что она была для меня единственной, я сделал ей предложение выйти за меня замуж в течение недели. Мы были помолвлены в апреле.
Чувство, что "это не то", которое у меня было со всякой другой женщиной, никогда не возникало с Кетлин. Вместо него пришло другое чувство: "Это тот человек!" Это было противоположно тому, что было раньше. Я был готов отменить свое занятие спортом, я был готов отказаться от много, если что-то неожиданно случалось. На время я перестал играть в волейбол и понемногу отказался от него, чтобы уделять ей больше внимания. Мои взаимоотношения стали на самом деле развиваться в новом направлении.
Несмотря на то, что мои критерии изменились до такой степени, что я больше не считал многое существенным и необходимым, она соответствовала моим старым критериям! Это интересно!
С Кетлин я добровольно справлялся со многими проблемами, связанными с семейной жизнью, что я раньше ненавидел. Например, когда Кетлин ушла со своими друзьями, которых она знала задолго до меня, я начал ревновать. У меня появилось чувство беспокойства и желание знать все подробности того, что они делают. Беспокойство очень мешает в чем-либо разобраться. Я считал, что я уже разобрался с этим раньше, но было очевидно, что это не так. Теперь я разобрался с этим, я просто беспокоился о том, что она делает, но больше не беспокоюсь, и мне больше не надо знать все подробности. Если я или она уходили вместе с друзьями, я испытывал лишь маленькую часть прежнего чувства, теперь ей просто достаточно сказать мне, чтобы согласовать это со мной. Реакция, которая у меня появляется теперь, кажется естественной для меня. С ней я перестаю быть чересчур осуждающим. Например, встречаясь с женщинами до нее, я всегда очень переживал, как они выглядят в глазах других людей. С Кетлин я думаю о том, какая она внутри и что я чувствую по отношению к ней. Как она уложила свои волосы или как она выглядит в глазах других людей, не важно. Это было для меня большой переменой.
Когда я впервые встретил ее, я почувствовал себя с ней уверенно. Я понял, что она единственная для меня. Когда я познакомился с ней, она встречалась с кем-то другим. Я знал, что она должна решить это, я не торопил события. Я был достаточно уверен в том, что она выберет меня, без чувства самонадеянности и без высокомерия. Я никогда не испытывал такого чувства раньше.
Я был очень искренен с нею. Первый раз, когда мы выходили из дома, я действительно нервничал. На втором свидании я сказал ей, что я нервничал в прошлый раз. Я не думаю, что я смог бы сказать это до выполнения процесса. Я просто обрел ощущение подлинного существования, отсутствия необходимости что-то скрывать от нее. Я мог быть с Кетлин очень открытым, честным и непринужденным.
Вместо того чтобы обвинять друг друга в своих проблемах, каждый из нас берет ответственность за наши проблемы и помогает другому их решить. Например, когда передо мной вставал волнующий вопрос, обвинять ли ее за уход с друзьями, или в том, что она не заботится обо мне, я рассматривал это как мою собственную проблему и разрешал вопрос. Когда я думаю, что перед ней стоит проблема, я не спрашиваю. Кетлин обычно делится своей проблемой. Этот способ разрешения вопроса сильно отличается от того, что я предпринимал в таких случаях раньше.
Оглядываясь назад, я могу точно сказать, что Процесс Сущностной Трансформации помог мне подготовиться к отношениям, которые теперь стали одной из наиболее важных частей в моей жизни.
Минди: Избавилась от раздражения
Минди использовала Процесс Сущностной Трансформации в работе над проблемой, которая, в определенной степени, совсем нелегкая. Она не любила один из своих поступков, который был "немного плохим". Легко заметить поступки других людей, которые на нас давят, но обычно значительно труднее заметить свои поступки, которые оказывают давление на других. Как часто мы слышим, что люди говорят: "Этот человек прижал меня к стене!" И как редко мы слышим, чтобы люди говорили: "Я прижал этого человека к стене!" Так как Минди имела твердое намерение увидеть это поведение в себе, она была в состоянии использовать это как вход в многозначительное, обогащенное состояние существования:
Я считаю семинар по Самокоррекции необыкновенно полезным. Я смогла найти равновесие между той, какая я внутри, и тем, как живу. Я стала значительно более гармоничной, чем была раньше. Некоторые изменения поведения неуловимы, однако я замечаю внутри себя определенные сдвиги. Мне стало значительно легче жить.
Я привыкла считать некоторых людей вызывающими раздражение. Я могла быть несколько манерной, что меня выделяло. Не важно, как сильно я старалась, но иногда они действовали мне на нервы. Потом я говорила или делала что-то такое, что не было открытым действием, неуловимой насмешкой в ответ им. Даже если я извинялась перед человеком, и он говорил: "О, это не обидело меня", но я знала внутренне, что мой поступок не слишком хорош, и это выводило меня из себя.
С тех пор, как я выполнила Процесс Сущностной Трансформации, я очень редко поступаю подобным образом. У меня появилась новая внутренняя свобода не быть насмешливой по отношению к другим людям. Когда чей-то поступок обижает меня, я, вероятнее всего, скажу человеку прямо о том, что меня обидело и что я хочу от него. И даже если я все еще совершаю прежний поступок, я отношусь гораздо великодушнее к себе.
Я работаю в очень "оживленной" клинике, где очень много больных людей. Эти дни похожи на полосу военных действий. Мы действительно заняты все время, и часто наш штат не укомплектован полностью, что порождает определенное напряжение. Одна женщина, которая работает здесь, раздражает меня. Она занята неполный рабочий день и приходит поздно, уходит рано, у нее длинный перерыв, и она этим систематически злоупотребляет. Она действительно меня раздражала, потому что она делала меньше, чем от нее требуется. Однако я никогда не говорила ей об этом прямо; вместо этого я иногда делала всякие мелочи, которые действовали ей на нервы.
В один прекрасный день я была в лаборатории, и она вошла, рассказывая кому-то о новом знакомом, которому назначила свидание. Я почувствовала, что она привирает. Когда мы сидели вместе, работая с микроскопом, я спросила ее о кавалере. Действуя простодушно, я с совершенно неуловимым саркастическим оттенком говорю: "Ты что, на самом деле, помешалась на нем? Он, действительно, тебе сильно нравится?" Она огрызнулась: "Я не хочу с тобой это обсуждать!" Я ответила: "О, ничего, если ты не хочешь со мной это обсуждать, все в порядке!" Я сказала это с подтекстом: "Хорошо, если ты хочешь оставить все как есть и врать, не говори мне!", посмеявшись над нею. Даже если она огрызнулась, я знала, что намеренно подразнила ее; я надавила на ее больное место. Пока я сидела здесь, смотря в микроскоп, я подумала: "Мне не нужно было этого делать". И я стала злиться на себя.
Позже, в этот день, она подошла ко мне и извинилась. Она сказала: "Прости, что я так ответила тебе. Я действительно приврала" и т.д.
