Павла Рипинская - Основы психологии. Учебник для учащихся старших классов и студентов первых курсов высших учебных заведений
Самопроверка • Самопознание • Самовоспитание Заседание девятое Вопросы и задания
1. В чем сходство и различие двух психических процессов: ощущения и восприятия?
2. Почему человек не ощущает пылинок, которые оседают на его лице?
3. В зале включены люстры, которые дают освещенность в две тысячи люксов. Заметят ли присутствующие, если освещенность изменится на двадцать пять люксов? Почему?
4. В цехе работает шестьдесят одинаковых станков. Сколько из них должно остановиться, чтобы мастер на слух мог это установить?
5. Юноша несет связку из десяти книг, каждая из которых весит триста граммов. Заметит ли он, что связка стала тяжелее, если подложить ему еще брошюру весом восемьдесят граммов? Почему?
6. Почему самолет, «пойманный» лучами прожекторов, нередко теряет управление и сбивается с курса?
7. В романе Э. Л. Войнич «Овод» есть эпизод: Джули, жена брата Артура, отчитывает своего родственника. «От ее тонкого пронзительного голоса, – замечает автор, – у Артура стало кисло во рту». Является ли это замечание психологически верным?
Эксперимент. «Роль движений в осязании»
С группой одноклассников проделайте простой, но очень выразительный опыт, который убеждает, что при восприятии, в процессе активного взаимодействия органа чувств с объектом, возникает перцептивная модель этого объекта. Приготовьте из картона несколько небольших геометрических фигур – квадрат, треугольник, круг, звездочку, пирамиду. Испытуемому завязывают глаза. Экспериментатор осторожно кладет фигурки одну за другой сначала на предплечье ближе к кисти руки, затем на ладонь испытуемого и спрашивает: «Что вы ощущаете?» Обычно (фигурка лежит на предплечье) отвечают: «Чувствую – что-то лежит, но что именно, не знаю». Когда фигурка лежит на поверхности ладони (кстати, здесь экспериментатор должен быть начеку: испытуемый обязательно невольно попытается совершить какие-то движения), ответы становятся более определенными, хотя тоже остаются неправильными: «Что-то вроде круга» (на самом деле – квадрат) – и т. д. Наконец экспериментатор разрешает ощупать фигурки. Жадные движения пальцев. Они как бы обрисовывают фигурки, как бы снимают с них слепок, модель. В результате – безошибочное узнавание. Почти таким же будет результат, если фигурку двигать по ладони, «кантовать».
Тема для дискуссии Сравните отрывки из стихотворений Л. Мартынова и Б. Слуцкого, помещенные в этой главе, со стихотворением О. И. Скороходовой «Думают иные».
Думают иные – те, кто звуки слышат,
Те, кто видят солнце, звезды и луну:
– Как она без зренья красоту опишет?
Как поймет без слуха звуки и весну!?
Я услышу запах и росы прохладу,
Легкий шелест листьев пальцами ловлю.
Утопая в сумрак, я пройду по саду,
И мечтать готова, и сказать люблю...
Пусть я не увижу глаз его сиянье,
Не услышу голос, ласковый, живой,
Но слова без звука – чувства трепетанье —
Я ловлю и слышу быстрою рукой.
И за ум, за сердце я любить готова,
Так, как любят запах нежного цветка.
Так, как любят в дружбе дорогое слово,
Так, как любит трепет сжатая рука.
Я умом увижу, чувствами услышу,
А мечтой привольной мир я облечу...
Каждый ли из зрячих красоту опишет,
Улыбнется ль ясно яркому лучу?
Не имею слуха, не имею зренья,
Но имею больше – чувств живых простор:
Гибким и послушным, жгучим вдохновеньем
Я соткала жизни красочный узор.
Если вас чаруют красота и звуки, —
Не гордитесь этим счастьем предо мной!
Лучше протяните с добрым чувством руку,
Чтоб была я с вами, а не за стеной.
Глава 10.
Память
Память – это преодоление отсутствия. П. Жане
Понятие о памяти. Значение памяти в жизни человека Память – это запоминание, О П Р Е Д Е Л Е Н И Е сохранение и последующее воспроизведение человеком его опыта. Память – это запоминание, Это одна из самых популярсохранение и последующее ных психических особенностей воспроизведение человеком человека. Сразу скажем: она заего опыта. служивает этой популярности.
Недаром еще древние греки считали богиню памяти Мнемозину матерью девяти муз, которые покровительствовали всем известным в то время наукам и искусствам. Кстати сказать, имя этой богини дало название памяти. И в современных научных трудах можно прочитать выражения: «мнемическая направленность», «мнемическая задача», «мнемические действия», «мнемическая деятельность». Все это о памяти. Происхождение человеческой памяти древние греки связывали и с именем одного из самых прекрасных героев, созданных человеческой фантазией, – Прометея. Оказывается, этот самоотверженный юноша не только одарил человечество огнем. Вот какие слова вкладывает в его уста великий древнегреческий поэт Эсхил:
Послушайте, что смертным Сделал я: Число им изобрел, И буквы научил соединять, Им память дал, мать муз – всего причину.
Как известно, все характеристики памяти неразрывно связаны.
Раненный в голову пациент А. Р. Лурии Засецкий забыл алфавит:
«И вдруг я опять, когда стал взрослым, забыл все буквы и не могу запомнить их заново. Я смотрел на новую учительницу и без конца глуповато улыбался. Я не верил сам себе, что я вдруг стал неграмотным, что я забыл все буквы... Я разучился владеть карандашом: верчу его туда и сюда и никак не могу начать писать...»
Великое открытие, которое сделал для себя Засецкий и которое вернуло его в строй, опять-таки связано с памятью. С памятью и драгоценной догадкой психолога: пусть разрушена зрительная память, но рука должна сохранить навыки письма, усвоенные с детства. Ведь никто из взрослых не вспоминает по букве, а пишет автоматически целое слово. На помощь пришла двигательная память.
«С письмом, – рассказывал Засецкий, – дело вначале пошло точно так же, как с чтением, т. е. я долго не мог вспомнить буквы, когда уже, кажется, знал их, проделывая ту же процедуру в порядке алфавитном. Но тут вдруг ко мне во время занятий подходит профессор, уже знакомый мне своей простотой обращения ко мне и к другим больным, и просит меня, чтобы я написал не по буквам, а сразу, не отрывая руки с карандашом от бумаги. И я несколько раз (переспросил, конечно, раза два) повторяю слово “кровь” и, наконец, беру карандаш и быстро пишу слово, и написал слово „кровь“, хотя сам не помнил, что написал, потому что прочесть свое написанное я не мог».
Можно понять радость победы и врача и больного:
«И он стал писать! – воскликнул обычно сдержанный А. Р. Лурия. – Он просто писал, писал сразу, не думая. Он писал!»
Да, именно память позволяет человеку быть тем, чем он является, действовать в окружающем мире, осознавать свое собственное «я», учиться, любить... Ведь надо хотя бы узнавать того, кого любишь. Недаром часто вместо «разлюбил» говорят – «позабыл»... Вспоминаются знакомые с военных лет слова песни: «Не захочет написать – значит, позабыла, значит, надо понимать, вовсе не любила».
О том, что может произойти с любовью в случаях амнезии (так называют потерю памяти), рассказано в книге французского психолога Т. Рибо «Память в ее нормальном и болезненным состоянии». Молодая женщина страстно любила своего мужа. Во время родов с ней случился продолжительный обморок. После этого она утратила все воспоминания о своей супружеской жизни, хотя все, что происходило с ней до замужества, помнила отлично. После родов она с ужасом отталкивала от себя мужа и ребенка и впоследствии так никогда и не вспомнила ни одного события из своей семейной жизни. Родители и друзья с трудом убедили ее, что у нее есть муж и сын. Она поверила этому только потому, что ей легче считать себя утратившей память о целом годе, чем признать всех близких обманщиками. Но в этой вере не принимали никакого участия ни ее убеждение, ни сознание. Она видела перед собой мужа и ребенка, совершенно не понимая, каким волшебством получила она этого мужа и этого ребенка. Мир без памяти. Самое пылкое воображение едва ли способно нарисовать его достоверную картину. Такую попытку предпринял колумбийский писатель Маркес в знаменитом романе «Сто лет одиночества». Сначала жители города Макондо, в котором происходит действие, заболевают бессонницей. Но самое страшное в заболевании – не утрата способности спать: от этой бессонницы тело не испытывает какой-либо усталости, – а неизбежное наступление второй стадии болезни – забывчивости. Когда больной свыкается с состоянием бодрствования, из его памяти начинают стираться сначала во споминания детства, потом названия и назначения предметов, затем он перестает узнавать людей и даже утрачивает сознание своей собственной личности и, лишенный всякой связи с прошлым, погружается в некое подобие идиотизма. Интересно отметить, что течение амнезии описано Маркесом очень точно, но... в обратном порядке. Согласно закону, который Т. Рибо назвал законом регрессии, или обратного развития памяти (закон Рибо), сначала забывается то, что усвоено недавно, потом забвение распространяется на то, что усваивалось прежде. В самом конце утрачиваются воспоминания детства... Что же, искусство имеет право на подобные перестановки. До последней стадии жители Макондо не дошли, но названия предметов и их назначение уже начали забывать. Тогда один из героев романа придумал средство, которое, впрочем, вскоре, как и следовало ожидать, оказалось неэффективным. Когда Аурелиано (так звали этого героя) заметил, что с трудом припоминает название почти всех вещей, он приклеил к ним соответствующие ярлыки, и теперь достаточно было прочесть надпись, чтобы определить, с чем имеешь дело. Этот способ другой персонаж романа ввел в употребление сначала у себя в семье, а потом в городе. Обмакнув в чернила кисточку для бритья, он подписал каждый предмет в доме: «стол», «стул», «часы», «дверь», «стена», «кровать», «кастрюля». Потом отправился в загон для скота и в поле и пометил там животных, птиц и растения: «корова», «козел», «свинья», «курица»... Мало-помалу, изучая бесконечное многообразие забывчивости, люди поняли, что может наступить такой день, когда они, узнав предмет по надписи, будут не в силах вспомнить его назначение. Тогда все усложнилось. Наглядным примером того, как жители Макондо пытались бороться с забывчивостью, служит объявление, повешенное на шею коровы: «Это корова, ее нужно доить каждое утро, чтобы получить молоко, а молоко надо кипятить, чтобы смешать с кофе и получить кофе с молоком». Вот так они жили в постоянно ускользающей от них действительности, с помощью слова им удавалось задержать ее на короткое мгновение, но она должна была неизбежно и окончательно исчезнуть, как только забудется значение букв.
