Кэрол Боумэн - Прошлые жизни детей. Как воспоминания о прошлых жизнях влияют на вашего ребенка
Гордон, житель Вермонта, позвонил мне, наткнувшись на мое объявление в журнале, так как считал, что смог решить загадку фобии своего сына и странный характер его игр.
Еще в младенчестве Сэм очень пугался и начинал безудержно кричать каждый раз, когда видел ванну, наполняющуюся водой. Но не сама вода пугала его – истерику вызывала ванна, наполняющаяся водой.
У Сэма также была любимая игра, которая приводила в полное недоумение его отца, – он любил забираться в перевернутый контейнер для мусора и разговаривать с воображаемым другом Карлом. Гордон слышал, как тот неоднократно говорил Карлу: «Не беспокойся, а позабочусь об этом».
Однажды, включив телевизор, Гордон с Сэмом увидели на экране документальные кадры периода Второй мировой войны. Маленький Сэм смотрел как завороженный, когда стали показывать сцены из жизни фашистской Германии. Особенно его привлекло появление Гитлера. Сэм объявил Гордону, как он гордится немцами. Сначала отца шокировало такое явное восхищение фашистами, и он стал объяснять сыну, что Гитлер был вовсе не хорошим человеком, что он причинил людям боль, страдания, а многие из-за него умерли. Но это не убедило Сэма, и он продолжал отождествлять себя с нацистами.
Затем в голове у Гордона что-то щелкнуло: он решил, что Сэм был членом экипажа обреченной подводной лодки, принадлежавшей фашистской Германии. Он сложил все вместе – страх Сэма перед водой, набирающейся в ванне, его восхищение фашистами и Гитлером. Последнее, что видели в своей жизни моряки поврежденной подводной лодки, – это вода, врывающаяся внутрь через пробоину. Гордон также дал объяснение разговору с воображаемым Карлом. Очевидно, Сэм чувствовал вину перед Карлом и старался успокоить его перед гибелью, говоря: «Не беспокойся, я позабочусь об этом».
Я согласна с догадкой Гордона. Хотя Сэм никогда не говорил прямо о своей прошлой жизни, его необычное поведение и реакции, взятые вместе, складывались в связную и правдоподобную историю. Необычный страх перед водой, текущей в ванну, – вот что придает особую силу умозаключениям Гордона. Ничто иное в короткой жизни Сэма не может объяснить этого специфичного страха – он является врожденным. Но если он действительно погиб в тонущей подводной лодке, эта фобия находит прекрасное объяснение.
Подобные фобии часто являются ключом к воспоминаниям из прошлых жизней. Данные, приведенные доктором Стивенсоном, красноречиво свидетельствуют о том, насколько такие фобии часты. Каждый третий ребенок, помнивший прошлую жизнь, обладал фобией, связанной с тем, каким образом он умирал. Фобии часто обращают на себя внимание, так как иногда они очень странны.
Еще одним ключом в случае с Сэмом является серьезный характер его игры. Отнюдь не всякая детская игра порождена фантазией. Повторяющиеся игры часто являются попыткой воспроизведения сцен из прошлых жизней с целью закрыть нерешенные вопросы и незавершенные дела. Если ваш ребенок демонстрирует повторяющийся характер игр, присмотритесь внимательнее, возможно, вы получите подсказку относительно его прошлой жизни. Прислушайтесь к диалогам: если ваша дочь ведет необычайно связный разговор со своей куклой, не содержат ли ее слова знания, не объяснимого опытом? Если это так, то спросите, с кем она беседует. Если же вы увидите, как она воспроизводит управление машиной, хотя никогда не видела, как взрослые делают это, спросите у нее, откуда она все это знает. В обоих случаях вы можете получить связный рассказ о прошлой жизни, который будет полностью соответствовать характеру игр.
Еще один тип поведения, который может указывать на воспоминания о прошлой жизни, – это особая тяга к какой-то определенной культуре или историческому периоду. Эта тяга может быть манифестирована определенными кулинарными предпочтениями, стилем одежды или манерами, не свойственными остальным членам семьи. Может быть, ваш ребенок проявит особый интерес к определенным фильмам или картинкам, как это случилось с Томми, которого нельзя было оторвать он изображений японских боевых самолетов периода Второй мировой войны. Тяга может также проявляться в виде повышенного интереса к людям иных культур. Коди, ребенок из Калифорнии, помнит, как он умирал во Вьетнаме. Его мать уверена, что он был чернокожим солдатом, так как всегда испытывал особую симпатию к тем немногим черным, которые встречаются в их преимущественно белой среде. Он сразу же устремляется к черным детям, если видит их на площадке. Однажды он привел домой чернокожего мужчину, рыбачившего на сваях, чтобы познакомить его со своими родными.
Если у некоторых детей проявляется необъяснимая тяга к чему-то, верно и противное: иногда ребенок испытывает сильное отвращение к определенным вещам или людям, которые могут напоминать ему о травме, перенесенной в прошлой жизни. Дети могут отказываться от пищи, напоминающей им о тяжелых переживаниях, плакать, заслышав какой-то иностранный язык, или чувствовать отвращение к определенному историческому периоду. Если эти антипатии не почерпнуты ребенком от друзей или членов семьи, они могут являться характерным признаком.
Джон ван Дайк
Мальчик из Коннектикута, Джон ван Дайк, вспомнил свою прошлую жизнь, что предопределило его отношение к американским индейцам, по крайней мере в детстве. Его мать, Алисой, рассказывает:
Однажды трехлетний Джон, сидя на заднем сиденье автомобиля, играл миниатюрными моделями легковых машин и грузовиков. Вдруг он стал говорить:
«Я помню, как был индейцем. Я был старше, чем сейчас. У нас были пони, и мы, дети, катались на них и стреляли в зверей. Затем однажды нам сказали, что мы должны идти воевать. Мы не хотели этого делать, так как это было дело мужчин, а мы еще не были взрослыми. Но они заставили нас. Это было ужасно: все мои друзья умерли, и я тоже умер. Это было нечестно. Нас просто убивали, как животных. Это было отвратительно. Я ненавижу индейцев, ненавижу их».
Позже, когда Джону было пять или шесть лет, я читала ему книги, которые мы выбирали с ним в библиотеке. Он очень любил истории о ковбоях времен «Дикого Запада». Но я никогда не могла убедить его выслушать историю об индейцах. Я постоянно пыталась привить ему интерес к моему любимому предмету – аборигенам Америки, но Джон наотрез отказывался что-либо слушать. Я очень старалась его переубедить – по крайней мере я смогла бы читать вслух хоть одну книгу, которая бы представляла интерес и для меня, но мой сын был неумолим. Вместо этого он запоминал названия городов, пути перегона скота и имена знаменитых ковбоев.
Алисой добавила, что злость ее сына по отношению к индейцам с годами трансформировалась – сейчас ему за двадцать и он стал членом общества миссионеров, чтобы работать с индейцами.
Всякий редкий талант может быть признаком памяти о прошлых жизнях, особенно если это подкрепляется соответствующими заявлениями. Удивительные способности к музыке, математике, изобразительным искусствам и литературе – это загадка, ставившая в тупик человечество на протяжении веков. История полна примеров, когда маленькие дети моментально обретали навыки, которые обычно требуют многолетней практики. Казалось, что они просто вспоминали то, что давно знали. Традиционно такое явление объясняли гениальностью, словно термин, которым определяют чудо, является объяснением. Но сейчас, когда мы знаем, что знания и навыки передаются из жизни в жизнь, нам гораздо проще объяснить появление этих вундеркиндов. Дети привносят в свою жизнь умение, приобретенное в прошлом. Для того чтобы ребенок вспомнил, как он когда-то играл на фортепьяно, ему не обязательно обладать удивительным талантом Моцарта. Если ваш ребенок постигает какой-либо предмет с поразительной быстротой – это может являться знаком.
Мэри Флеминг позвонила мне из Иллинойса в ответ на объявление в журнале. Когда ее дети-близнецы, Мишель и Алан, обучались в подготовительной школе и им было по четыре года, учитель обратил внимание на их удивительную способность к рисованию.
Личный учитель Мишеля сказал мне, что он рисует как одаренный двенадцатилетний подросток. Любопытно, но в это же время оба мальчика испытывали трудности в изучении алфавита. Они смогли его выучить только к шести годам. Но оба они демонстрировали удивительные способности к рисованию.
Как-то, когда Мишелю было около четырех лет, я укладывала его в постель и он стал говорить о своем таланте: «Как хорошо, что я помню, как рисовать, мам. Я так боялся, что забуду, но нет, я помню. Это пришло ко мне за один раз. Я так переживал, что забыл свое искусство, а теперь счастлив, что вспомнил его». Так он продолжал говорить месяцами – все об одном и том же.
Это совершенно ошарашило меня. Я не знала, что отвечать ему, – прошлые жизни и реинкарнации не входили в мою систему воспитания. Нет, я читала об этом – я читала Ширли Мак-Лайн, и мне это казалось интересным. Но одно дело – читать обо всем этом, и совершенно иное – слушать, как твой собственный ребенок говорит такие вещи.
