Дэн Миллмэн - Двенадцать врат просветленной повседневности
Служа другим, мы открываем себя для любви и умиротворения.
Ведь без духовной благодати служение невозможно.
Замыкая круг
Не в счастье цель жизни – а в значимости, полезности.
Чтобы ощущалась разница от того, жил ли ты вообще на этом свете или нет.
- Лео РостенПросветление в действии
Мы – у последних врет. Близится конец пути, ведущий к Просветлению буден. До вершины недолго, соберёмся же с духом и утроим свой шаг.
Я хорошо помню, как впервые осознал всю силу и неотразимую привлекательность служения. В те времена я был профессиональным гимнастом в Стэндфордском университете и поначалу занимался в этой области только лишь собой. До тех пор, пока не обнаружил, что помогать другим разучивать новые элементы мне нравится даже больше, чем осваивать их самому. Может, потому, что в первом случае выигрывает всего только один человек, а во втором – получают пользу многие? Признаюсь, в то время я не очень отчётливо понимал, откуда берётся это столь явное ощущения удовлетворения от помощи другим.
Годы спустя, после долгих поисков личного просветления и ревностной работы над собой, меня опять стало привлекать обучение не только себя, единственного. И, наверное, совсем не случайно этот сдвиг в осознании совпал с появлением в моей жизни удивительных учителей. В душе распахнулись двери, ведущие в мир.
Каждый день даёт нам бесчисленное множество шансов сделать небольшой, аккуратный штришок, улучшив тем картину мира: остановиться и помочь перейти старику через дорогу, подобрать и донести до урны мусор, брошенный посреди улицы, поделиться своей улыбкой с опечаленным ближним. Может, это и значит чувствовать себя своим в огромной семье человечества?
Любой контакт с людьми – будь то дома, в магазине, парикмахерской, на автозаправке – это возможность сделать кого-то чуть радостнее и счастливее. Это ли не Просветление в действии и служение миру?
Ведь мы здесь не для того, чтобы установить контакт с Высшим Я. А для того, чтоб стать им. И безоглядное служение – лучший способ.
Открытие для себя радости служения не обязательно означает кардинальные перемены или, например, полное материальное благоденствие в вашей жизни. Но вас это уже не будет беспокоить (Мать Терезу, по крайней мере, не беспокоило – когда они изо дня в день многие десятилетия заботилась о немощных и увечных). Вы будете слишком заняты совершенствованием мира, всецело вовлёкшись в блистающий вихрь Бытия.
Дилемма работы над собой и служения другим; дар жизни; постижение своего предназначения; деньги и помощь ближнему; заурядные действия и их мировые последствия – вот те шаги, что предстоит нам сделать для прохождения Двенадцатых врат.
Начать же я хочу с удивительных слов Линн Твист – неутомимой общественной деятельницы, вот уже два десятка лет борющейся с голодом в странах третьего мира.
Сердце служения
«Люди думают, будто служение – это нечто вроде благотворительности, когда сильный помогает слабому, здоровый – больному, состоятельный – бедному… Для меня же это опыт целостности, завершённости, доверия к себе и полной самодостаточности всех, кто в этом участвует, – и так называемых «дарителей», и «получателей».
Когда я действительно служу – я исчезаю. Или, лучше сказать, «я» исчезает. Становишься единым целым с тем, кому служишь. Наступает невыразимое переживание безграничной Божественности существования. Никто, оказывается, ничего не даёт, и никто и в помине не получает. Начинаешь воочию видеть: все мы – проявления единой вселенской души.
Служение есть акт любви и доверия, фундамент единения бытия всего человечества».
Вопросы самому себе
До тех пор пока внимание не высвобождено, а сердце не пробуждено, служение представляется либо действием, продиктованным чувством вины, либо социальным принуждением. Кроме того, почти наверняка будет недооцениваться то служение, которое вы уже проявляете в мире: в виде обычных своих домашних и рабочих дел.
Давайте задумаемся над своим отношением к этому благому делу:
· Вот вы прочитали фразу «служите миру». Какие первые пять слов приходят вам в связи с этим на ум? Быстро произнесите их вслух. Прямо сейчас!
· Участвуете ли вы в какой-либо деятельности на общественных началах, в безвозмездной помощи, в неоплачиваемом добровольчестве? Если да, то почему? И почему, если нет?
· Помимо того, что вы делаете на работе и дома, назовите три акта служения (неважно, сколь значимые), совершённые вами за последние сутки.
· Будь вы финансово независимы, как бы проводили своё время? На что тратили бы деньги?
· Помогаете ли вы другим, только когда вам это удобно?
· Как вы себя чувствуете, услужив кому-либо?
· Ждёте ли благодарности за свои услуги? И не приходила ли вам в голову мысль, что благодарить при этом должны именно вы?
· Определите три самых значимых своих достижения. Выберите какое-либо одно из них. И назовите по крайней мере десяток человек, чьё содействие помогло вам его осуществить?
· Любой ваш труд – платят за него или нет – есть форма служения. Каким служением вы занялись бы вероятней всего? И какие конкретные действия были предприняты вами в этом направлении?
Рычаг перемен
Общественные активисты утверждают: прежде всего нужно направлять свои усилия на помощь другим, политические акции и борьбу за мир во всём мире. Мистики же говорят: бесполезно печься о мире во всём мире, пока не обретёшь его в собственной душе.
Много лет назад один случай прояснил мне сей кажущийся конфликт между общественной активностью и работой над собой. То был период интенсивного духовного роста: медитации, молитвы, размышления, визуализации, физические упражнения и самоанализ сменяли друг друга непрерывной чередой. И вот как-то днём, когда я прогуливался со своим учителем по имени Сократ, мы увидали на стене здания три огромных плаката. На одном – измученные лица голодных детей, рядом – призыв о помощи угнетённым всего мира, третий же требовал остановить истребление вымирающих видов животных.
– Знаешь, Сократ, – признался я, указав на плакаты, – я чувствую себя таким эгоистом, занимаясь исключительно собственным развитием, когда на Земле так много обездоленных…
Сократ резко остановился, повернулся ко мне и сказал:
– Ну-ка, двинь меня по лицу.
Я опешил:
– Что значит – «двинь»?
– Ну, давай, давай, – стал провоцировать он меня, подпрыгивая по-боксёрски, – дам тебе пять баксов, если удастся меня зацепить.
Я понял наконец, что это очередной тест, размахнулся и… очутился на земле, с запястьем, пойманным в болезненный захват. Сократ пояснил:
– Видишь, сколь эффективным может оказаться правильный рычаг?
– Да уж, – проворчал я, поднявшись на ноги и потирая запястье, – вижу.
– Прежде чем помочь другим, нужно их понять. А это совершенно невозможно, если себя самого с трудом понимаешь. И кто тогда подскажет, как правильно применить рычаг в нужном месте и в нужное время? Чем больше ясности в твоих действиях – тем больший от них прок.
«Бог помогает тем, кто себе помогает», – сказал как-то Бенджамин Франклин. В этом смысле данная книга – лучшее руководство по самопомощи. По мере одоления собственных заблуждений забота о других будет естественно проявляться в вас. И когда свет изнутри озарит вашу душу – миру станет светлей.
Если сам о себе не позабочусь, то кто тогда?
Но если я забочусь только о себе, то что я тогда за человек?
- рабби ГиллельЕсли помогать лишь себе – утратишь связь с семьёй человечества, разорвёшь цельную ткань, в которой ты – одна из нитей, прервёшь цепь, где ты – незаменимое звено. А если служить только другим, оставаясь себе чужаком, – то будет лишь акт одиночества, гнетущая обязанность, лишённая целительной силы.
Это хорошо
Вот какое письмо получил я недавно от некоего Джеймса из славного штата Техас. [52]
Четыре года назад, там, где бескрайние долины Восточной Африки встречаются с лесистыми холмами Кении, мой мотоцикл окончательно сломался. Доставка его в гараж обошлась мне в последний шиллинг. Я остался без гроша, за полсотни миль от цели, в совершенно незнакомом мне селении. Стучаться по домам в поисках ночлега я не решился и потому постарался насколько возможно уютнее устроиться на ступеньках деревенской церквушки.
Промаялся так, надо сказать, я недолго, ибо вскоре ко мне подошёл пожилой человек из местного племени. Представившись пастором этого прихода, он любезно пригласил меня к себе переночевать. Нджороге (так его звали) с женой жил на полуразвалившейся, заброшенной ферме. Открытый очаг располагался прямо за крыльцом, и женщина, распалив огонь, приготовила на нём невероятно большое количество картошки, смешанной с кукурузой и бобами. Чая, правда, не было, в связи с чем супруги долго, несмотря на все мои отговоры, извинялись (я вообще не заметил у них что-либо похожее на посуду для кипячения воды).
