Борис Братусь - АНОМАЛИИ ЛИЧНОСТИ
Этот конфликт определяют, с одной стороны, высокое представление о своей ценности, которое обусловливает и высокие требования к жизни, не позволяет смириться с отсутствием тех или иных благ, а с другой стороны, нежелание прикладывать необходимые усилия для достижения этих благ, что оправдывается отсутствием необходимых характеристик и качеств. При этом болезнь как таковая становится своеобразным способом решения этого конфликта, личностной индульгенцией, смысловым самооправданием: "Я не делаю конкретных шагов к тому, чего конечно же достоин и чего хочу в жизни, потому что я болен". Для понимания же реального положения вещей формулу эту надо часто обернуть: "Я болен, точнее, я прибегаю к болезни потому, что не беру на себя ответственности делать конкретные шаги к тому, чего хочу и чего достоин в жизни".
Снятию ответственности служат по сути и вырабатывающиеся способы целеобразования, тесным, как мы знаем, образом связанные с особенностями самооценки: с одной стороны, больные могут ставить слишком далекие, нереальные, заведомо оторванные от жизни цели, а с другой стороны, в конкретной, повседневной деятельности обычно движимы мотивацией избегания неудач, боязнью риска, которая заставляет их "дуть на воду", излишне перестраховываться, выбирая легкие реальные цели. Но поскольку занижение реальных целей и операционально-технической стороны самооценки связывается исключительно с болезнью, то соответственно снимается и всякая ответственность за пассивность. Ответственность перекладывается на других, на обстоятельства и конечно же на врачей:
"Вот вылечите меня, укрепите мою расшатанную нервную систему, сделайте меня не таким ранимым, чувствительным, впечатлительным (далее может следовать любой перечень соответствующих симптомов и жалоб), и тогда я возьмусь за решение своих проблем". Но трудность как раз в том-то и заключается, что болезнь, ее симптомы стали привычным, чаще неосознаваемым уже способом защиты от собственной ответственности, и поэтому задача психокоррекции состоит в преобразовании личности пациента, в доведении до его сознания существующих смысловых отношений, в снятии внутреннего конфликта не через уход в болезнь и оправдание себя этим, а через выход из закапсулированной, эгоцентрической позиции избегания неудач и щажения себя, через подлинное разрешение своих смысложизненных проблем.
Замечательны в данной связи следующие слова Л. Н. Толстого из "Круга чтения": "Не бойся болезни, бойся лечения, и не в смысле вредных лекарств, а главное, лечения в смысле признания себя больным и потому освобожденным от нравственных требований". Невроз в известной мере и есть путь признания себя больным и потому освобожденным от нравственной ответственности за происходящее в себе и в мире. Таким образом, помощь в решении "задачи на смысл", рассмотрение вариантов реализации этого решения, их апробирование, поначалу пусть в облегченных, игровых формах,— таково, на наш взгляд, направление психокоррекционной работы с больными неврозом, которое вытекает из проведенного исследования.
При психопатиях основные нарушения происходят в процессах целеполагания, т. е. касаются другого, нежели при неврозах, уровня психического здоровья — уровня реализации. Отсюда нужная коррекция должна состоять в развернутом обучении целевому планированию с переходом от узких, простейших задач к рассмотрению сложных жизненных ситуаций.
В заключение коснемся вопроса, который обычно обходится при обсуждении психопатий. Сами названия — "психопатия", а тем паче "психопат", "больной психопатией" несут достаточно выраженную негативную окраску, акцент на некоем изъяне, ущербности по сравнению с нормой. Но ведь любой клинический психолог знает, что люди психопатического склада попадают в психиатрические больницы обычно лишь в период острых декомпенсаций, явно неадекватных действий и т. п., что случается далеко не с каждым из них. В массе же своей они живут среди нас, учатся, работают, женятся, воспитывают детей. Более того, они иногда могут быть высокопродуктивными. В поведении многих известных писателей, поэтов, ученых, составляющих подчас славу целых народов, нетрудно бывает усмотреть наличие тех или иных (иногда весьма выраженных) психопатических черт. Как же согласуется это с только что выявленными механизмами, да и вообще со множеством негативных характеристик, бытующих в психопатологии и относимых к психопатиям? Ведь если опираться на одни эти характеристики, если даже просто перечислять их подряд, то вообще станет непонятно, как еще живут эти люди, как они все еще не перессорились с начальством, подчиненными, родственниками, не развелись с супругами, не совершили преступлений и т. п. Итак, в отношении психопатий (как и любых других аномалии) мы никогда не должны довольствоваться характеристиками ущерба, но должны стремиться понять, за счет чего живут такие люди, за счет чего они могут компенсировать свои серьезные нарушения. Что же касается рассмотренных нами механизмов и их нарушений при психопатиях, то в этом плане можно сказать следующее.
Как было выяснено, при психопатиях "ядерными" являются нарушения, относящиеся в основном ко второму уровню психического здоровья — уровню реализации, поэтому мощным резервом компенсации остается вышележащий, собственно личностный уровень. В психологии иногда говорят: "личность снимает характер"; это означает, что ценностное развитие является столь важным и положительным, что оно компенсирует, "снимает" недостатки конкретных характерологических особенностей. Мы уже отмечали в гл. II, что может быть хороший человек (житейское определение нравственной личности) с плохим характером. При психопатиях основная компенсация должна идти именно за счет воспитания "хорошего человека", нравственно ориентированной личности. Причем поскольку характер, способы реализации являются основным нарушенным звеном, то возможности развития здесь часто противоположно направленные, чуть ли не альтернативные: либо хороший человек с плохим характером, где личность в перспективе способна "снимать", компенсировать трудности характера [100], либо плохой человек с плохим характером, где негативные нравственные установки помножаются на трудности характера. Этим объясняется то, что психопатического склада люди часто оцениваются весьма полярно — либо как очень хорошие, либо как очень дурные.
Тонкий знаток психопатий, П. Б. Ганнушкин писал: "Один эпилептоид может прекрасно вести большое дело, другой — тоже эпилептоид — совершить преступление; один параноик окажется всеми признанным ученым и исследователем, другой — душевнобольным, находящимся в психиатрической больнице; один ши-зоид — всеми любимым поэтом, музыкантом, художником, другой — никому не нужным, невыносимым бездельником и паразитом". Причину этих глубоких расхождений П. Б. Ганнушкин объяснял следующими словами: "Все дело — в клиническом, жизненном выявлении психопатии, которое и является... определяющим практическую, главную сторону дела" 23.. Но само это клиническое, жизненное выявление не случайно, оно зависит от избранных и затем отстаиваемых ориентации высших слоев личности, собственно личностного уровня психического здоровья, воспитанных, привитых, усвоенных ценностно-смысловых установок, т. е. от того в конечном счете, как, в какой плоскости социального и нравственного бытия найдут приложение одинаковые по своим клиническим характеристикам люди. И именно в зависимости от выбора этих плоскостей и будет решена их судьба.
ГЛАВА V
ОПЫТ ЦЕЛОСТНОГО АНАЛИЗА АНОМАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ
В предыдущей главе мы рассмотрели действие некоторых единичных, отдельных механизмов, относящихся к разным уровням психического здоровья. Но реальный процесс развития всегда целостен, он движим не отдельно функционирующими механизмами, а их сложным сочетанием, затрагивает чаще не один, а сразу несколько уровней. В этой главе мы и попытаемся проследить общий ход возникновения и развития конкретного вида аномалий личности. В качестве такового нами выбран хронический алкоголизм. Выбор алкоголизма не случаен. С одной стороны, это крайне опасный по своим социальным последствиям и, к сожалению, весьма распространенный ныне вид аномального развития, психологический анализ которого представляет несомненный практический, прикладной интерес. С другой стороны, этот вид аномалий остается уникальной в научном плане моделью, изучая которую можно увидеть грани перехода от практически здорового состояния в глубокую психическую болезнь и деградацию, причем переход этот свершается в отличие от всех других психозов во многом по воле самого пьющего, что оправдывает древнее определение пьянства как "добровольного сумасшествия".
1. АЛКОГОЛЬ КАК СТИМУЛЯТОР ИЛЛЮЗОРНО-КОМПЕНСАТОРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
