И Кон - Любовь небесного цвета
Нерасчлененность потребности "быть" и "иметь" обнаруживается чуть ли не в каждой гомосексуальной автобиографии. Десятилетний Жене впервые осознал себя, когда однажды, увидев мальчика на велосипеде, вдруг почувствовал страстное влечение к нему и не мог решить, чего ему больше хочется: быть этим мальчиком или иметь его.
Первое эротическое чувство пятилетнего Мисимы при виде юноши-золотаря: "Хочу быть таким, как он", и тут же: "Хочу быть им".
"Я никогда не хотел трахать их, потому что хотел быть ими", вспоминает свои впечатления в школьном спортзале Пол Монетт.
"Нет ничего более волнующего, чем воспринимать тело мужчины и думать, что между ним и тобой нет разницы" (Марсель Жуандо).
"Я люблю то, на что мне хотелось бы походить" (Сомерсет Моэм).
"Ничего не знать о другом, кроме его тела. И его имени... Целиком войти в тело другого и одеться в него. Уйти и жить одетым в другого, в другом. Войти в него, как в новую пижаму. Стать другим. Другим, любимым. Так мало других". (Ив Наварр).
"Я хочу быть тобой... Я хочу быть с тобой или быть хотя бы твоим совершенным зеркалом. Я хочу раствориться в каждой клеточке твоей ДНК...
Ты не представляешь, Денис, как я безумно хочу стать твоим ровесником, играть с тобой в футбол, ходить в бассейн... кто знает, что еще... Я хочу научиться правилам твоей игры. Игры в жизнь." (Дмитрий Бушуев).
"Знаешь, как тяжело понять и принять всю прелесть мужского одиночества. Одиночества в другом, никому не понятном смысле этого слова, кроме геев. Одиночества, когда ты с ним - один на один. И он - такой же, как ты, и ты такой же, как он. Пара мужчин - как братья-близнецы, рожденные в одной утробе, встретившись один раз, чувствуют друг друга, знают друг о друге. Это больше, чем любовь, это труднее, чем любовь, это сильнее, чем любовь. Это вовсе не любовь." (Влад Юркун)
Нарциссическое упоение собственным телом, напряженный аутоэротизм и эксгибиционизм и одновременно - повышенная самокритичность, недоверие к себе, постоянная игра со смертью, страстный поиск. Другого и желание раствориться в нем или подчиниться ему... Фрейд и психиатры, которых сегодня обвиняют в гомофобии, не придумали эти симптомы, а только гипертрофировали их, недооценив, с одной стороны, их связь с социальными факторами, затрудняющими геям принятие себя, а с другой стороны - наличие огромных индивидуальных различий и вариаций (один любуется в зеркале своей красотой, другой - своим безобразием), не связанных с сексуальной ориентацией.
Я думаю, что индивидуальные различия между геями в этом отношении значительно больше, чем групповые различия между геями и гетеросексуалами. Гомосексуальный Вертер психологически ближе к гетеросексуальному Вертеру, чем к гомосексуальному Дон Жуану.
Философия и психиатрия склонны драматизировать особенности однополой любви. Но их можно рассматривать и в комическом ключе.
Ленивые и предубежденные полицейские, не желая утруждать себя раскрытием направленных против геев преступлений, охотно списывают их на "патологически сильную гомосексуальную ревность", порождающую кровавые разборки. Большей частью, это выдумки. Поскольку в гомосексуальных отношениях желание обладать партнером уравновешивается идентификацией с ним, а общество не дает "голубым" тех исключительных "прав" друг на друга, которые существуют в гетеросексуальном браке, геи относятся к нарушениям нормы сексуальной исключительности терпимее гетеросексуалов, а сила и формы проявления ревности у них столь же индивидуальны. Геи часто отбивают друг у друга любовников, не доверяют друг другу, сплетничают, ссорятся из-за привлекательных молодых людей. Эти измены и перемены сразу же становятся известны всем и каждому, драматизируются и театрализуются. Иной раз все члены "голубой" компании успели переспать друг с другом и при случае готовы пойти по новому кругу.
По словам Эдмунда Уайта, геевская "ревность (я не хочу, чтобы ты спал с этим парнем) на самом деле может быть замаскированной формой желания или зависти (мне самому хочется спать с этим парнем). Много лет назад я был безнадежно влюблен в человека, который не хотел спать со мной, а сам был отчаянно влюблен в третьего парня. Мне так и не удалось соблазнить своего любимого, зато я получил довольно тщеславное и философское утешение, переспав со своим соперником. Он предпочел меня мужчине, которого я любил, и таким образом я стал соперником собственного возлюбленного. Подобный кульбит возможен только в геевской жизни".
Тщеславный "золотой мальчик" блондин Мелсон предпочитал жить с брюнетами, потому что не мог вынести мысли, что его партнер покажется кому-то более красивым, чем он сам.
А Уистан Оден однажды признался друзьям, что оказался "в тройной переделке: сексуально ревную, как жена, тревожусь, как мама, и соперничаю, как брат".
Столь же противоречиво выглядит соотношение любви и чувственности.
С одной стороны, гомосексуальное желание, вследствие объективных и субъективных трудностей его реализации, часто переживается и еще чаще притворяется по преимуществу духовным.
"Если страстное преклонение, хотя бы в самой чистой форме, направлено к женщине, оно бессознательно стремится к обладанию телом - к этому естественному символу самого тесного слияния. Но духовная страсть, привлекающая мужчину к мужчине, - какого выхода ищет она? Беспокойно бродит она вокруг предмета обожания, давая вспышки экстаза и никогда не находя полного удовлетворения" (Стефан Цвейг).
По мнению Томаса Манна, однополая любовь "почти обязательно - во всяком случае, более обязательно, чем "нормальная", - обладает духовностью".
На самом деле, это верно только для меньшинства геев. Мужская сексуальность по самой своей природе более телесна, чувственна и экстенсивна, чем женская. Всюду и везде мужчины имеют больше сексуальных партнеров, чаще меняют их, легче вступают в случайные, безлюбовные связи и т.д.
Это имеет под собой не только социальные (господствующее положение мужчин), но и биологические основания (биологическая функция самца оплодотворить как можно больше самок, остальное его зачастую не касается).
Сексуальная активность и число партнерш большинства "натуральных" мужчин регулируется институтом брака, моральными обязательствами, нежеланием брать на себя ответственность за рождение детей (пока не было эффективной контрацепции) и другими социальными и культурными факторами. У геев некоторых из этих ограничений нет, их сексуальная активность, включая количество и сменяемость партнеров, выглядит исключительно гедонистической, оставляя далеко позади даже самых завзятых гетеросексуальных донжуанов.
В 1971 г. каждый седьмой опрошенный немецкий гомосексуал имел в течение жизни свыше 600, а некоторые (среди 31-35-летних таких было 11%) - свыше тысячи партнеров. В 1987 г, под влиянием эпидемии СПИДа, среднее число партнеров за последний год у немецких гомосексуалов снизилось в два с половиной раза (с 14.3 до 5.5 человек), а доля мужчин, имевших в течение года свыше 100 партнеров, уменьшилось с 5.7% до 1.7%. Соответственно изменились их установки и представления о норме. Тем не менее их сексуальность остается экстенсивной. Если среди гетеросексуальных немецких студентов в 1981 г. больше 5 партнерш за последний год имели около 5%, то среди гомосексуалов таким числом партнеров мог похвастаться каждый второй. Почему? Потому что геям труднее найти постоянного партнера или таков их свободный выбор? Однозначного ответа на этот вопрос нет, но важнее всего то, что за средними цифрами скрываются совершенно разные типы личности и стили жизни.
По данным крупного британского исследования, среднестатистический английский гей имел в течение жизни 38 партнеров, за последние пять лет 16, за последний год - 4 и за последний месяц - одного. Но в нижней четверти выборки соответствующие цифры составляют 12, 5, 2 и 1, а в верхней - 181, 40, 10 и 2, максимальные же показатели - 25000, 1500, 300 и 40 партнеров. Хотя таких "максималистов" очень мало и психологически они представляют собой особую группу, ориентированную на экстенсивную сексуальную жизнь, они существенно влияют на средние показатели.
При качественном анализе картина еще больше осложняется. Что значит "случайный секс" или "случайный партнер"? Множественность связей? Их краткосрочность? Отсутствие избирательности? С кем попало? Где попало? Анонимность, отсутствие интимности? Сколько раз (или времени) нужно переспать с человеком, чтобы можно было считать его постоянным партнером? Это совершенно разные вопросы.
Мужской секс имеет целый ряд культурных (и одновременно психологических) градаций:
1. Одноразовый секс в общественных туалетах, где партнеры даже не видят друг друга (среди респондентов Кинзи этот опыт имели 10%).
2. Сексуальные контакты с незнакомыми мужчинами в банях, саунах, парках, на пляжах, "плешках", в темных комнатах баров и дискотек.
