PROсчастье. Руководство для продвинутых пользователей - Каримов Дамир

Одновременно в сознании могут быть мысли о фильме, который вы посмотрели на выходных, в этот же момент вас может заботить предстоящий разговор с начальником об отпуске, а также вы думаете, что купить по дороге домой, и т. д. То, что сознание существует, мы знаем из личного опыта. Но мы не можем его потрогать или измерить. Хотя такие попытки много раз предпринимались, и психология как наука выросла именно из них¹⁵. В итоге «пощупать» сознание нельзя, но мы точно знаем, что оно есть.

Научный мир так устроен, что обязательно нужно что-нибудь измерить. Ведь чтобы дали грант на исследование, надо предъявить что-то посерьезнее, чем рассуждение о сознании как идеальном аспекте человека. Поэтому психологи вместе с физиологами начинают активно изучать, а что же происходит с человеком, когда в сознании разворачивается, например, состояние счастья. Изучают гормональный фон и видят: о чудо, изменился, например, уровень эндогенного эндорфина, нарастает окситоцин, повышается дофамин. И мы начинаем, как мантру, повторять: дофамин, серотонин, адреналин, эндорфин, окситоцин. Хотя при этом мы точно знаем, что если в телевизоре улучшить блок, отвечающий за яркость картинки, то яркость изменится, но кино останется прежним.

Затем испытуемого помещают в аппарат МРТ или подключают к голове аппаратуру для фиксации ЭЭГ и обнаруживают, что у счастливых людей участок теменной доли, который называется предклинье мозга, более развит, чем у обычных людей. Делается вывод: для того чтобы быть счастливым, нужно поддерживать определенный уровень гормонов в крови и активизировать определенные зоны мозга.

В метафоре с телевизором исследовательская активность в области работы деталей с целью понять содержание фильма и тем более повлиять на сюжет представляется бесполезной. Мы все больше узнаем про технические характеристики устройства и ничего о том, как изменить содержание кино.

Психофизиологическая проблема состоит в том, что нет ясности в понимании того, как связаны феномены сознания с проявлением физиологии. Уровень гормонов изменяется, потому что в сознании человек испытывает гнев или радость, или, наоборот, почему-то произошел выброс адреналина, изменился гормональный фон, и теперь у человека в сознании «бомбит», как говорит мой сын. В этом вопросе по сей день нет ясности.

Дело доходило до того, что сознание признавалось эпифеноменом, то есть несущественным побочным эффектом жизнедеятельности организма. Исследователи готовы списать в утиль как второстепенные такие чувства и эмоции, как любовь, радость, ощущение наполненности и смысла, объясняя все физиологией.

Есть, конечно же, и другая крайность, где сознание первично. Вплоть до модели солипсизма¹⁶, где весь мир – это плод моего сознания. Есть только Я, а все остальное – ничто.

По опыту мы с вами точно знаем, что если в телевизоре не нравится кино, то нужно просто переключить канал и выбрать другое кино. А что делать, если нам не нравится кино, которое транслирует наше сознание? Иначе говоря, что делать, если то, как вы себя чувствуете, не доставляет вам радости, счастья, не делает жизнь наполненной смыслом? Пить гормоны или вживлять электрод в центр удовольствия? Как переключиться на другой канал и смотреть другое кино без вреда для здоровья?

Еще Бенедикт Спиноза предположил, что сознание и телесность являются не причиной и следствием друг друга в любых вариантах, а атрибутами процесса, который пока науке неизвестен. А уже в наше время исследователь сознания В. П. Серкин обосновал, что этим неизвестным процессом является деятельность человека¹⁷. Для нас это значит, что если вы хотите другое кино, то вам нужно начать делать что-то новое или что-то по-другому.

Идею о том, что активность определяет телесность, высказал наш соотечественник Алексей Николаевич Леонтьев, а найти подтверждение этому в жизни может каждый из нас. Вспомните сильные руки массажиста, гуттаперчевое тело художественной гимнастки. Борца можно узнать по атлетичной фигуре и поломанным ушам. Боксера – по сломанному носу и «набитым» костяшкам. Каждая профессия формирует определенный рисунок телесности.

Примером того, как деятельность определяет сознание, является «профессиональная деформация». Обратите внимание на специалиста в любой сфере. У каждого свой персональный «ад»: психологи везде видят нарушение личных границ, парикмахеры – плохие стрижки, дизайнеры – негармоничные цвета интерьера. Я как бизнес-тренер, когда смотрю фильмы, постоянно вижу подтверждение психологических моделей и теорий. Причем такой отпечаток профессия наложила не только на меня. Мой коллега А. Равицкий написал шуточное четверостишие, над которым смеются до слез только бизнес-тренеры, а люди других профессий просто не понимают, над чем здесь смеяться:

…мы с тренером кино смотрели —

пришлось прогнать его…

Кричал: вот лидерства пример прекрасный,

а вот продажи, вот контроль.

Наше сознание и телесность являются интегративным продуктом нашей собственной активности, системы деятельностей. Таким образом, сложившийся в нашем сознании образ мира и ощущение счастья как важная его составляющая напрямую зависят от нашей деятельности. То, как мы живем, определяет нашу физиологию, сознание и наше ощущение счастья.

Таким образом, изменение деятельности – верный способ переключить жизнь на другой канал или как минимум скорректировать программу передач текущего канала. Все вышеизложенное раскрывает деятельную природу счастья. Развивая эту концепцию, поговорим о том, какой должна быть деятельность, делающая человека счастливым.

ГЛАВА 2. Как не обмануться в погоне за счастьем

Мы говорим о том, что деятельность – это ключ к счастью, поэтому возьмем за основу определение счастья по Аристотелю: это «деятельность души в полноте добродетели в течение жизни». Это определение мне нравится, потому что, на мой взгляд, оно элегантно, этично и вызывает энтузиазм. А это три критерия сильного решения из четырех, по мнению моего университетского научного руководителя¹⁸. Нюанс в том, что такую формулировку каждый поймет по-своему. А значит, пока она неэффективна.

Понятие «душа» отсутствует в научном лексиконе. У него много смыслов в обыденном языке. Эзотерические и религиозные источники также дают многообразные трактовки, которые мы в рамках этой книги рассматривать не будем. Поэтому слово «душа» звучит заманчиво, но, увы, пока непрактично.

С добродетелью похожие трудности. С одной стороны, это слово понятно: делай что-то хорошо. А с другой стороны, где мерило этого «хорошо» и «плохо»? Из каких принципов мы его определяем?

Несмотря на трудности, с которыми мы обязательно справимся, это определение сразу дает нам полезное, положительное знание. Счастье – это надежный индикатор труда души: если мы счастливы – значит, она сейчас хорошо трудится. А раз счастье не причина, а следствие труда души, то попытки «просто быть счастливым» изначально обречены на провал. Американский писатель и исследователь счастья Эмили Смит говорит, что гнаться за счастьем не только опрометчиво, но и опасно для психического и физического здоровья¹⁹. Просто так, без работы души, синюю птицу счастья не поймать. Представьте себе устройство, где с одной стороны – сложный механизм, а с другой – лампочка-индикатор. Если механизм работает правильно, то лампочка горит зеленым и человек счастлив. Если красным, то наоборот. Настроенная, отлаженная работа механизма гарантирует то, что лампочка будет гореть. «Серединка наполнилась, краешки заиграли», – говорит моя бабушка Лида. Счастье – индикатор правильной работы устройства.