Реймонд Моуди - Все о встречах после смерти
Мужчина с парализованными пальцами обратился за помощью к Богу. Рассматривая таблички в Замке, он выразил недоверие к их содержанию и насмехался над надписями. Но во сне ему было видение. Привиделось ему, что, когда он играл в кости у Замка и как раз собирался кости бросить. Бог явился, вспрыгнул на его руки и выпрямил его [пациента] пальцы.
Когда Бог ступил в сторону, показалось ему [пациенту], что он согнул свою руку и распрямил все свои пальцы, один за одним. Когда он выпрямил их все. Бог спросил его, по-прежнему ли он не доверяет надписям на табличке в Замке. Он ответил, что доверяет. «С этих пор, поскольку прежде ты не верил излечениям, а они этого не заслуживали, то в будущем, – сказал Он, – твое имя будет «Недоверчивый». Когда день занялся, он вышел здоровым.
Амброзия из Афин была слепа на один глаз. Она пришла за помощью к Богу. Прохаживаясь по Замку, она со смехом читала таблички: невозможно, чтобы хромой и слепой излечились всего лишь видением грезы. Во сне ей было видение. Бог стоял рядом с ней. Он сказал, что вылечит ее, но в оплату она должна посвятить Замйу серебряную свинью в память о ее неверии. Сказав это. Он рассек пораженное глазное яблоко и закапал в него лекарство. Когда день пришел, она вышла здоровой.
Мужчине пригрезилось, что он умер от удара мечом в живот и что удар этот нанес ему сам Асклепий; очнувшись, мужчина обнаружил, что избавился от абсцесса в животе, при этом на боку у него был шрам.
Пандарус из Фессалины имел отметину на лбу. Когда он спал, ему было видение: Бог замотал отметины повязкой, а затем удалил ее, когда покидал абатон. В последствии Пандарус принес ее в дар Замку. Когда день пришел, он поднялся, снял повязку и увидел свое лицо чистым от отметин; и он посвятил Замку повязку со знаками, которые были на его лбу.
Инкубация грез была известна не только в Греции. Она отмечена во многих культурах мира, таких как древние Египет, Месопотамия, Ханаан, Израиль. Самый прозрачный библейский сюжет – это греза Соломона на холме захоронений Гаваон, где он сделал жертвоприношение
Господу. Господь явился Соломону во сне ночью и спросил: «Что дать сыну Давидову?» «Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим?» В этом свидании с Богом родилась мудрость Соломона, правившего всем Израилем.
Обряд инкубирования грез был весьма популярным в Японии, там он сохранялся и в пятнадцатом столетии. Пилигримы, мучившиеся от неразрешимых проблем, отправлялись в священные места в надежде, что им будет дарована Божественная греза, которая покажет решение проблем.
Сохранилось много записей об этих обрядах, они оказывались идентичными греческим. Некие сущности появлялись в видениях страждущим и исцеляли их, причем, как и в абатоне, в видениях происходило и хирургическое вмешательство.
Этот обычай восходит к очень ранней эре Японии, к четвертому и пятому столетию до н.э. В те времена лишь императору разрешалось поддерживать связь с другими измерениями, и инкубация составляла важный аспект его духовных обязательств. В его замке в инкубационном холле стояла специальная кровать «камудоко».
Еще в недавние времена церемония посвящения нового императора предполагала наличие кровати, называемой шинза, идентичной по конфигурации клинис Асклепия. Император не использовал кровать во время ритуала, ее истинное назначение было забыто. Без сомнения, в давние времена кровать находилась там для целей инкубации.
Сторонники современной глубинной психологии считают, Х что эти «посещения» есть не более чем эпизоды внутреннего общения с высшим «Я» инкубирующегося, однако тогда невозможно понять многие загадки инкубации грез.
Сами страждущие отличали эти посещения от обычных снов. Многие из инкубантов (по древнегреческим источникам) настаивали, что видения приходили в состоянии между засыпанием и пробуждением. Это ведет нас к другому волнующему типу «виденческого состояния», в которое некоторые индивидуумы могут входить сознательно.
РЕАЛЬНОСТЬ ГИПНОГОГИЧЕСКОГО СНА
Гипногогию традиционно рассматривают как некое двойственное состояние, между сном и нормальным бодрствованием. При гипногогии личность видит то, что приготовлено ее подсознанием. Иногда это могут быть просто яркие цветные вспышки или последовательность живых картин, в других случаях эти более чем живые образы имеют иной, весьма глубокий смысл.
Гипногогическое состояние может наступить, когда человек просто прогуливается или занят обычными делами. Проявлением гипногогии объясняют сообщения о встречах на прогулках с «маленькими людьми» в Ирландии и встречи с феями в других частях света. Ею же объясняют
причудливое явление, получившее название «Исчезающий человек», когда человек видит другого человека, идущего по направлению к нему по ночной улице, и этот последний внезапно исчезает. Чарлз Диккенс, знаменитый английский писатель, сообщал об одном таком событии. Он рассказывал другу, что однажды ночью, идя по улице в Лондоне, услышал позади себя конский топот. Он обернулся и увидел всадника, пытавшегося сдержать лошадь, которая становилась неуправляемой. Диккенс, чтобы увернуться от лошади, ступил в дверной проем. Когда он обернулся, ни лошади, ни всадника не было. Не было вообще никого. Многие люди «видят» яркие изображения в момент засыпания. Иногда это цветные образы, иногда сюрреалистически искаженные события.
Гипногогические состояния использовались для решения проблем творческими гениями. Один из них – Томас Эдисон, который частенько подремывал в своем кабинете, когда не мог найти решения.
Проблема, с которой он при этом столкнулся, заключалась в том, что из гипногогического состояния ученый легко погружался в сон. А во сне можно забыть пришедшие образы. -тобы этого не произошло, Эдисон дремал, держа в каждой руке по стальному шару. С каждой стороны своего кресла он разместил металлические лотки. Когда сознание начинало ускользать от него, шары выпадали из рук и клацали по лоткам. Он просыпался, сохраняя память о гипногогическом опыте.
Мой Личный Опыт Сз
Проведя множество сессий СЗ, в которых индуцировались «видения призраков», я решил испытать это на себе. В результате личный опыт полностью изменил перспективу моей жизни.
Вначале я колебался, допустимо ли мне самому быть предметом эксперимента. Вдруг я не смогу после этого быть достаточно объективным. Если я ограничусь ролью исследователя, рассуждал я, то смогу оценить сообщения других с более нейтральных позиций.
С другой стороны, искушение испытать это самому было весьма велико, потому что с детства я всегда жаждал узнать, что же это такое – «видение призраков».
Прослушав несколько сообщений моих подопытных, я поддался искушению и решил предпринять собственное путешествие в Срединную область.
Самой трудной загадкой этих свиданий с привидениями представлялось то, что подопытные были уверены, что их зрительные воссоединения-реальны, а не фантастичны. Это ставило меня в тупик, особенно потому, что я намеренно отобрал очень основательных и разумных людей в
качестве подопытных. Я полагал, что любой из них способен сказать, было ли свидание реальностью. Я ожидал от нцх сообщений о том, что видение напоминает в некотором роде образы, приходящие к ним в дреме, но верным оказалось совсем противоположное. Один за другим подопытные, имевшие визуальные свидания, настаивали на том, что их умершие
родственники действительно присутствовали. «Я знаю, это была моя мама», – говорил один из них. Практически все описывали как совершенно реальное то, что с ними было.
Я был убежден, что если сам испытаю «видение призраков», то докажу, что это не так. Если подобный опыт будет и у меня, я не позволю одурачить себя утверждением о его реальности.
Я решил попытаться «увидеть» бабушку по матери. Я родился во время второй мировой войны, мой отец был за океаном в день, когда я появился на свет. Он вернулся лишь через восемнадцать месяцев, поэтому мама моей мамы взяла на себя многие родительские обязанности. Я всегда считал ее ласковым, мудрым и понимающим человеком, согревшим своим удивительным теплом часть моей жизни. Мне часто недоставало бабушки после ее сМЬрти, и я с радостью встретился бы с нею вновь, какие бы формы это свидание ни приняло.
Однажды днем я много часов готовился к зрительному воссоединению с ней. Я восстановил в уме дюжины воспоминаний, разглядывал ее фотографии, вспоминал ее доброту.
Затем я пошел в то место, которое называл «будкой видений призраков», и в сумеречном свете комнаты уставился в глубину большого зеркала. Я провел так по меньшей мере час, но не почувствовал и намека на ее присутствие. Наконец, я отказался продолжать эксперимент, посчитав, что у меня иммунитет к зрительным воссоединениям.
