Валентин Бадрак - Как достичь успеха и стать лидером
Николай Гумилев, который, не скрывая, «делал себя сам», может дать хороший урок самовоспитания нонконформизма. Фактически, он даже в стихах «заговаривал» сам себя, используя их, как мантры. Болезненный в детстве, хилого здоровья, он стремился любыми способами создать условия для своего выдвижения в лидеры. Отсюда и «Я конквистадор в панцире железном» – форма психологической защиты путем наступления и контратаки. Твердость, надменность и гипертрофированная, завышенная самооценка отличали его во всякий момент его короткой жизни. Ради удовлетворения жажды славы он был готов низвергнуть всех. Сборник «Путь конквистадоров»
он издал за деньги родителей, за год до окончания гимназии. Такой шаг был ему, жаждущему признания и побед, просто необходим; он напрямую был связан с ростом его самооценки. «Скопище стихов нестройных» Гумилев потом никогда не переиздавал, хотя – и это показательно для его беспокойного, полного одновременно и сомнений и амбиций духа – стихотворение «Я конквистадор в панцире железном» он все же переиздал в доработанном виде. Невротическая претензия на роль вождя вполне объяснима его ощущением недостаточной самооценки: воинственными, колющими, с металлическим оттенком стихами застенчивый и хрупкий молодой человек намеренно преодолевал свои слабости, убеждая в растущей духовной силе прежде всего самого себя. И надо сказать, что Гумилев весьма преуспел как в создании из себя поэта, так и формировании из себя лидера. Чем, безусловно, доказал: укрепление психологической установки возможно, шлифовка собственной личности допустима, а ограненная самооценка позволяет создать даже поэта. Тут опыт Николая Гумилева претендует уже на определенную уникальность. Он фактически доказал справедливость положения: стихи может писать каждый грамотный человек, овладевший соответствующей техникой. Наиболее взвешенной оценкой его поэтических усилий можно считать выдержку из рецензии известного поэта Валерия Брюсова: «Гумилев не создал никакой новой манеры письма, но, заимствовав приемы стихотворной техники у своих предшественников, он сумел их усовершенствовать, развить, углубить, что, быть может, надо признать даже большей заслугой, чем искание новых форм, слишком часто ведущих к плачевным результатам». Так или иначе, но успех Гумилева на общественно-литературном поприще закрепил его реальное лидерство как организатора нескольких течений: с его легкой руки на свет появились и развивались в разное время «Цех поэтов», «Гиперборей», «Звучащая раковина». Далее была редакторская деятельность во «Всемирной литературе», затем председательство в «Союзе поэтов», совпавшее с изгнанием из него Александра Блока. Он добился силой (читай: благодаря активизации психологической установки и небывалому взлету личного нонконформизма) чрезвычайного влияния. Запись, оставленная Николаем Чуковским, может служить весомым подтверждением: «Без санкции Николая Степановича трудно было не только напечатать свои стихи, но даже просто выступить с чтением стихов на каком-нибудь литературном вечере».
Еще один урок нонконформизма преподала неисправимая «плохая девочка» Мадонна (Мадонна Луиза Чикконе). Достаточно любимая и обласканная матерью в раннем детстве, в пять лет она прошла через глубокий стресс в связи со смертью матери от рака груди. Шок заставил ее повзрослеть в считаные месяцы, освоить азы самостоятельности и ответственности за собственные решения. Ее проницательный биограф Ренди Тараборрелли уверен: психическая травма обострилась с решением отца жениться второй раз. Оказавшись брошенной, оставленной наедине со своими проблемами, девочка быстро приобрела комплекс невротической потребности в любви и почитании, который не только преследовал ее всю жизнь, но и стимулировал дрейф личности к отступничеству от традиционной роли, ориентиру на нонконформизм. Вызывающее поведение, показная независимость, позерство и яростное отвержение авторитетов породили эффект собственной искусственно завышенной самооценки. Однако следует отдать честь фантастической работоспособности девушки, которая благодаря терпению, упорству и постоянно растущей жажде быть обожаемой сумела добиться успеха. Она отреклась ради успеха от всего, презрела всех, кого знала, видела или слышала. Танцы и сцена стали возможностью проявления и демонстрации дикой индивидуальности; ее необузданную, отрешенную натуру невозможно было не заметить. Будущая покорительница мировой сцены ради взлета легко принесла в жертву традиционные ценности – интересы семьи и учебу в университете. Ей было все равно, что о ней думают или говорят другие, независимо от их высокого положения на социальной лестнице, вопреки их весу в обществе. Главным всегда оставалось личное решение, даже в тех многочисленных тяжелых случаях, когда жизнь выплескивала ее подобно остаткам чайной заварки. Ее кредо стало не столько использование людей, сколько пренебрежение к нормам межличностных отношений и вообще – к проявлению человечности. В борьбе за личное счастье нонконформизм не раз спасал поющую танцовщицу от забвения – он заменял ей оптимизм и веру в людей и усиливал веру в себя и в возможность победы любой ценой. Презрение к остальному миру у Мадонны всегда было возведено в высочайшую степень; она с легкостью предавала и врагов и друзей, переступая через дружбу и шанс любви. Камиллу, свою подругу и музыкального агента с хорошими перспективами, но медленными темпами развития, Мадонна без сожаления обвела вокруг пальца и бросила, заключив более выгодный контракт у нее за спиной. Выжившая без любви, обладающая цепкостью сорняка, она всегда умела говорить леденящее «Нет!» любому, кто не вписывался в ее будущую стратегию. И никогда не задумывалась над тем, что тот или иной отверженный и униженный ею человек для нее сделал. Одним словом, Мадонна не создана для любви, она не способна и дружить. Но это ее всегда устраивало – быть злой и жестокой для нее означает быть выше других. Своим неадекватным поведением она утвердила вечно жалящую, пограничную форму нонконформизма. Это такая форма, которая предусматривает не только непринятие идолов, но яростное, порой коварное нападение на них. Чего стоит только попытка соблазнения Джона Кеннеди-младшего Как кажется, с одной-единственной целью – затмить Мэрилин Монро, которая встречалась с его отцом, и утвердить свою самооценку. Не удивительно, что Мадонна была взбешена отказом вдовы президента Кеннеди Жаклин Онассис встретиться с нею, – ведь это был укол ее же оружием, применение таких же асимметричных методов ведения войны против всех.
Этот элемент нонконформизма характерен для немалого числа известных баловней успеха. Можно выделить два основных типа выгодных конфликтов, которые порождают в массовом сознании идентификацию явления сильной, самоотверженной личности. Это конфликт с системой и конфликт с одним из признанных, хорошо узнаваемых лидеров.
Успешный конфликт с государственной системой Советской империи нам демонстрировали, к примеру, академик Андрей Сахаров и поэт Иосиф Бродский. В какой-то степени, на определенном этапе деятельности, элементы вызова системе содержала деятельность писателя Александра Солженицына. Но такой конфликт может иметь место не только при мятеже изнутри. Тот же финансист Джордж Сорос сформировал поле конфликта с чужим государством, сумев организовать борьбу с идеологией, противопоставив свободу мысли и деятельности системным ограничениям и пропаганде.
Не менее результативной оказалась непримиримость Елены Блаватской к Церкви, с которой она вступила в жестокую борьбу. Несмотря ни на что, именно женщина-медиум вынесла из этого сражения больше пользы: благодаря скандальным нападкам и ответному клеймению она стала еще более заметна, фатально одинока и этим завораживающе привлекательна.
Впрочем, во всех этих случаях бросается в глаза позитивизм направленной деятельности личности, который, однако, может исчезнуть, если считать себя выше других признанных авторитетов. Например, сама по себе психологическая установка Иосифа Бродского, несомненно, заслуживает особого внимания. Вступив в противоборство с государственной системой, молодой человек пребывал в абсолютной уверенности в том, что его стихи будут жить дольше его самого. «Я убежден… Я верю, что то, что я написал, сослужит людям службу и не только сейчас, но и будущим поколениям». Он ни секунду не сомневался в том, что имеет собственные отношения со Вселенной, которые ведут его к миссии. Когда на суде его спросили, не пытался ли он учиться «на поэта», Бродский не преминул заметить, что способность писать стихи – «от Бога». Еще важный нюанс – он не выносил свои ранние стихи на критические обсуждения, нередко после чтения уходил, не оставаясь послушать других; он с самого начала пути относился к себе как к отдельно стоящему мастеру, игнорируя мнение наблюдателей. То есть вы можете слушать эти стихи, можете не слушать и отвергать, но поучение неприемлемо его натуре. Он считал себя посвященным и причастным к великому делу. И эта избранность убивала всякие колебания, позволяла писать о любой ситуации и фигуре любого масштаба отстраненно, не принимая чужого величия, которое в таких случаях всегда вредно для исключительного самовыражения. Для иллюстрации уместно вспомнить строки из его стихотворения на смерть полководца Георгия Жукова.
