Дэвид Гордон - Феникс. Терапевтические паттерны Милтона Эриксона
Помню еще, как в медицинском училище в физиологической лаборатории... студентов разделили на группы по четыре. Каждой группе выдали кролика. Нас просили выполнять разные процедуры, включая внутривенную инъекцию, и доктор Миксон сказал: «У кого кролик умрет, тот получит кол»... Наш кролик умер. Доктор Миксон посмотрел на него и сказал: «Жаль, ребята, но вам кол». Тогда я ответил: «Извините, доктор Миксон, но вскрытия-то не было». И вот мы провели вскрытие, попросили его обследовать кролика, и он сказал: «С такой саркомой этот кролик просто не имел права.жить. Получаете пять, ребята!»
Когда я впервые приехал Массачусетс в 1930 году, это было самое консервативное место на свете, здесь все строго следовали традициям. Я поступил в штат больницы. В первое же утро меня представили коллегам, но одного доктора при этом не было. После этого я в течение трех месяцев поднимался и спускался с ним на лифте и говорил ему: «Доброе утро», «Добрый день» или «Добрый вечер», но мы не были представлены друг другу по всем правилам, поэтому он не мог мне ответить. А что было на первом заседании Общества Новой Англии — мы попали туда с одним психиатром. Меня просто сразило то, что я увидел!!! Все мужчины были в смокингах. Я спросил, зачем это. Психиатр ответил, что они или читали доклады, или собирались их обсуждать. По моему стороннему мнению, для этого смокинг не нужен. И вот Пит Кэмпбелл, декан отделения психиатрии Новой Англии, представил доклад на тему гипноза. Когда он закончил, я встал и попросил разрешения обсудить доклад. Общество было шокировано. Они попросили сделать перерыв. И когда они возобновили совещание, они объяснили, что поскольку я не знаком с обычаями восточных штатов, то имею право обсудить доклад доктора Кэмпбелла. И я заговорил более свободно... моя вступительная фраза звучала примерно так: «Я полагаю, доктор Кэмпбелл должен извиниться перед присутствующими членами Общества за доклад о гипнозе, по уровню достойный второкурсника. Он небрежно подготовлен, поверхностен и плохо скомпонован». Все снова были в шоке. Тогда Пит Кэмпбелл встал и сказал: «Я согласен с доктором Эриксоном. Моя работа очень небрежна, и я знаю, каковы работы доктора Эриксона. Я хорошо знаю его и хочу извиниться перед ним и перед всеми вами. В следующий раз, когда я буду читать доклад, постараюсь подготовиться получше». Мы с Питом Кэмпбеллом стали очень близкими друзьями.
Я приведу вам личный пример улучшения памяти... в Мичигане я был профессором психиатрии и директором по психиатрическим исследованиям и подготовке при больнице округа Уэйн. Сын одного адвоката из Чикаго, имевший степени доктора философии и медицины, был психиатром. И у него был опыт в области судебной психиатрии, а его научная степень была в области психологии. У него также было две степени магистра и две степени бакалавра — всего шесть солидных университетских степеней. И он подал заявление на должность психиатрического консультанта при уголовном суде в Детройте: рассматривать дела преступников, дорожные происшествия и прочее. И вот сын адвоката был принят на основании его послужного списка. Собеседования с ним не проводили. Уголовный суд решил, что человек, имеющий столько степеней, а также подготовку в области судебной психиатрии и общей психиатрии, им вполне подходит. И вот Лайл приехал и принял дела. И сотрудники были в полном ужасе, потому что Лайл знал все обо всем, а все сотрудники оказались неквалифицированными, очень неквалифицированными!!! И он начал наводить свои порядки среди подчиненных; он поехал в Государственный университет Уэйна и объяснил на факультете психологии, что доктор Скаггс, декан факультета, уже пожилой человек и может уходить на пенсию, а ОН, Лайл, займет и место доктора Скаггса... в качестве дополнительной должности. Он поехал в медицинское училище и объяснил декану, что у него намного больше степеней, чему меня, и почему бы не уволить меня с факультета, а он возьмет на себя мои функции. И вот что самое плохое. Он посетил кабинеты всех частных психиатров Детройта и объявил пациентам, ожидавшим в приемных, что им «нужно обратиться к хорошему психиатру», и назвал свое имя. И, кроме того, он поехал в редакцию местной многотиражки и объяснил журналистам, как часто должна выходить передовая статья о нем. Он был мужчина очень тучный и крупный и вскоре получил прозвище «крошка Лайл». И в конце недели он взглянул на свою секретаршу, оставшуюся со времен предыдущего руководителя, государственную служащую, и сказал: «Мисс X, у вас нескладная фигура, ранняя седина, очень неказистые черты лица и косоглазие... но я не против подержать вас в качестве любовницы месяцок-другой». Она была в такой ярости, что уволилась! В то время я подыскивал себе секретаршу, а поскольку мисс X была государственной служащей, ее перевели ко мне. Это было в начале весны 1942 года. А в августе 42-го весь Детройт кипел. Лайл написал письмо на семнадцати машинописных страницах через один интервал, адресованное в Армию, где объяснялось, почему его должны назначить генералом, в чьи обязанности входило бы следить за психическим здоровьем других генералов. Пришедший из Армии ответ гласил: «Дорогой сэр, в настоящее время мы не нуждаемся в человеке с вашими талантами». При этом в кабинете присутствовал ассистент Лайла, психолог. У крошки Лайла не хватило ума НЕ продемонстрировать, насколько нерассудительные люди сидят в Армии, и он зачитал своим подчиненным свое письмо на семнадцати страницах, а затем показал ответ и крайне пренебрежительно отозвался об интеллекте армейских руководителей. Психолог тайком снял копии с его письма и с ответа из Армии и отнес их в редакцию газеты. И эти материалы были опубликованы под заголовком: «Армия заявила, что не нуждается в Лайлс». Дело было в августе. Возвращаясь с обеда, моя секретарша увидела газету с этим заголовком и быстренько купила ее, и рассказала мне обо всем, об этом случае... она принесла мне газету показала заголовок и сказала: «Давайте позвоним крошке Лайлу и пустим крокодиловы слезы». Я ответил: «Если вы хотите позвонить крошке Лайлу и пустить крокодиловы слезы, дерзайте. Я полностью согласен, он их заслуживает.... Но когда я НАЕДУ на крошку Лайла, этого наезда он никогда не забудет!!!» У меня не было никаких планов: прошел август, прошел сентябрь, прошел октябрь. В конце ноября было заседание в здании Медицинского общества округа Уэйн в Детройте, на котором я присутствовал. Первые посетители, в числе которых был и я, сидели и пили пунш. И тут вошел крошка Лайл. Первым человеком, которого он увидел, когда открыл дверь, был я, и он сказал: «Привет, Милт, что ты знаешь об этом деле?» И я сказал: «Я знаю только то, что написано в газетах» (любимая фраза Уилла Роджерса). Я был уверен, что мое подсознание меня не подведет и что я могу полагаться на то, что оно скажет, что нужно, сделает, что нужно и в нужный момент, а Лайл снабдил меня нужным стимулом, и благодаря накопленному в моем подсознании объему информации оно тут же выбрало нужный ответ. Как только доктора услышали мой ответ, они побросали свои очки на стол и бросились к телефонным аппаратам... разумеется, следующий выпуск газеты вышел под заголовком: «ЭРИКСОН СКАЗАЛ ЛАЙЛУ, ЧТО ОН ЗНАЕТ ТОЛЬКО ТО, ЧТО НАПИСАНО В ГАЗЕТАХ». И крошка Лайл переехал во Флориду. Я наехал на него, но очень нежно, использовав лишь общеизвестную информацию. Я всегда доверяю своему подсознанию. Сейчас слишком многие психотерапевты пытаются планировать свои размышления, вместо того чтобы подождать и увидеть, какой стимул они получат, а затем позволить своей неосознаваемой части психики отреагировать на этот стимул.
Я получил степень в Висконсине, а интернатуру прошел в Колорадо, поскольку знал, что в различных частях страны к медицине относятся по-разному. И я узнал, что артрит в Колорадо очень-очень сильно отличается от артрита в Висконсине. Я также узнал, что в Колорадо, пользуясь эфиром, надо лить его, а не капать. Затем я поехал на Род-Айленд и выяснил, что эфир на тубус нужно капать, причем очень осторожно и очень медленно. Колорадо расположен высоко над уровнем моря, а в восточных штатах методы лечения различных болезней совершенно отличаются от применяемых в Висконсине или в Колорадо. Я думаю, что сейчас в Штатах гораздо меньше различий. Я считаю, что каждого пациента, который к вам приходит, надо рассматривать как вызов, побуждающий вас обнаружить индивидуальность этого пациента. И я думаю, что в свободное время надо заниматься плаванием, рыбалкой или танцами и наблюдать за другими людьми... выяснять, сколько информации о человеке подскажут вам глаза еще до знакомства с ним. Пока все время видим и слышим, и полагаем, будто это все, что нам необходимо. Но если познакомиться со слепым человеком, сразу станет ясно, их он-то действительно СЛЫШИТ.
Обучая студентов -медиков, я внушал им, чтобы они читали дополнительную литературу. Я объяснял, где стоит определенный книжный стеллаж, и говорил, что там стоит книга о функциях полушарий человеческого мозга, и просил одного из студентов пойти и найти на стеллаже эту книгу, и объяснял: «На книге стоит заглавие «Функции полушарий человеческого мозга», напечатанное очень разборчивым шрифтом, ошибиться невозможно. Она в твердом переплете ярко-красного цвета». И затем я отправлял студента к стеллажу достать книгу, а весь класс наблюдал. И некоторые студенты с хорошим зрением издалека видели этот заголовок и удивлялись, когда их одноклассники проходили мимо книги. После того как студент неоднократно, но безуспешно пытался найти на стеллаже книгу в ярко-красном твердом переплете под названием «Функции полушарий человеческого мозга», я говорил ему: «Посмотрите в левом верхнем углу верхней полки и прочите заглавия книг, одно за другим, пока не найдете эту книгу, ярко-красную книгу под названием «Функции полушарий человеческого мозга»». И он читал заглавия всех книг, включая книгу под названием «Функции полушарий человеческого мозга», и переходил к следующей книге, потому что когда он читал заглавие, он делал это чисто механически. И так он читал заглавия всех книг, иногда по два раза, и уверенно заявлял, что книги на полке нет, и тогда я говорил другому студенту: «Пойдите и достаньте книгу под названием «Функции полушарий человеческого мозга», она синяя», и он легко находил книгу, потому что это на самом деле БЫЛА книга в твердом переплете синего цвета. Первый студент искал книгу, исходя из другого фрейма референции, и этот фрейм референции включал твердый переплет, ярко-красный цвет и заглавие «Функции полушарий человеческого мозга». Эти слова бросаются в глаза, но они являлись лишь частью фрейма референции, в соответствии с которым он искал, а потому они существовали для него отдельно и не вписывались в общий фрейм референции красной книги в твердом переплете. Просто прочесть заглавие оказывалось недостаточно, и то же самое постоянно происходит в нашей повседневной жизни. Мы слепы к вещам, мы многого не слышим, многого не ощущаем, мы не чувствует запахов, не чувствуем вкусов. Мы не осознаем кинестетических ощущений, про-приоцептивных ощущений, а ведь это часть нашей жизни. В сознательной жизни вы склонны отбирать определенные части и не осознавать другие. А в гипнотическом трансе вы можете интенционально, сами того не зная, направлять свое внимание таким образом, что сможете с закрытыми глазами видеть людей, слышать, как люди разговаривают в комнате, в которой не раздается ни единого звука, вы можете мысленно перенестись из Калифорнии в Мэн и слушать звук океанских волн на берегу, даже если вы никогда не слышали звука океанских волн...
![Филип Фармер - Долгая тропа войны [= Долгая дорога войны, Тайник из космоса]](/uploads/posts/books/272923/272923.jpg)