Джон Тейлор - Я есть – и в этом сила. Встать на путь просветленного общения
Никто в мире не сможет сыграть вас, кроме вас самих! Почему бы не заняться этим и не дать ошеломляющее представление самих себя, сознательно играя того, кем и чем вы хотели бы быть для этого мира? Только помните: это всего лишь роль, которую вы играете, а за маской актера — вы настоящие, Я есть. Не потеряйтесь в своей роли, полностью отождествив себя с нею, и наслаждайтесь процессом.
Пришло время поиграть... (барабанная дробь) в игру «Что в имени тебе моем?»
Кэри Гранта[25] недавно назвали самой популярной кинозвездой всех времен, но откуда берет начало его удивительно элегантный образ? Грант начал свою актерскую жизнь как Арчибальд Лич и сформировал узнаваемый образ, копируя британского актера Джека Халберта. Когда Майкл Кейн[26] собирался играть свою первую большую роль в кино, он понимал, что имя Морис Миклуайт может не влезть в титры. Он уже решил на тот момент, что первым именем будет Майкл, а потом, когда проходил мимо кинотеатра, в котором шел фильм «Восстание Кейна», его осенило, и он взял себе фамилию Кейн.
Давний поклонник Кэри Гранта (оба они по происхождению кокни[27]), Кейн однажды смог встретиться со своим кумиром в Лондоне, когда сам снимал там кино. Съемки проходили в отеле, и когда однажды утром Кейн свернул в коридор, направляясь к декорациям, кого, вы думаете, он увидел идущим навстречу? Кэри Гранта.
Когда Кейн приблизился к Гранту, он указал на него и сказал: «Вы Кэри Грант!»
«Да, — ответил актер. — Я в курсе».
И это идеальная реплика в стиле Кэри Гранта. Забавно, что, когда его однажды спросили в интервью для телевидения: «Кто такой Кэри Грант?» — актер произнес удрученно: «Хотел бы я знать».
И снова подлинная самоидентификация доказала свою иллюзорность: Грант создал сам себя, основываясь на образе другого актера, которым восхищался. Каким-то образом его всемирно известный собственный стиль развился из этого подражания, но он действительно был лишь внешним обликом, созданным им самим. В более поздние годы Грант принимал ЛСД более шестидесяти раз, пытаясь выяснить, кто же он такой на самом деле. Возможность отойти в сторону и понаблюдать за строением собственной личности снаружи пробудила сущность Гранта. Он установил более гармоничную связь со своим внутренним «Я» (сущностью). В конечном итоге, он обрел способность объединять свою сущность с благоприобретенной личностью, тем самым делая ее весьма правдоподобной. К моменту своей смерти Кэри Грант стал тем, кем всегда хотел быть!
Джек Николсон рассказывал, что учился целоваться, наблюдая за тем, как это делают люди в кино. Джон Уэйн, также известный как Мэрион Моррисон, учился двигаться как ковбой, наблюдая за своим кумиром, звездой ранних вестернов Гарри Кэри, и подражал походке характерного актера Пола Фикса. Работа с каскадером-ветераном и режиссером экшн-фильмов Якимой Каннуттом также способствовала формированию стиля Уэйна, равно как и сотрудничество с великим режиссером Джоном Фордом, который сделал из него звезду.
Мы можем не знать лично тех людей, которыми восхищаемся, чей образ оказал влияние на нашу жизнь. Но, в самом лучшем смысле, они воплощают собой идеал, который поддерживает развитие нашей собственной личности, формирует наш социальный образ. Этот тип заимствования — не что иное, как удаленное наставничество, и тот факт, что никто из пас не знает, кто мы такие, не должен препятствовать получению удовольствия от исполнения своей роли в качестве социального «Я», формирующегося позднее, какими бы ни были источники влияния. В этом нет ничего плохого. Мы все учимся друг у друга, и сознательная имитация гораздо лучше, чем просто бессознательное подражание несознательным людям. Но нужно иметь в виду, что со временем необходимо стать самими собой, обладателями эффектного и внятного социального образа — и ощущение себя и Я не должно пострадать от случайностей, оно должно находиться под нашим контролем и в нашей власти. Так формируется наш истинный образ. Вместо того, чтобы позволять управлять собой ложной личности со свойственной ей ненадежностью, мы будем являть миру свою истинную личность как естественное отражение души.
Образ может иметь значение, когда в нем уже нет необходимости
Это странно, но чем меньше мы зависим от своего образа, тем более свободными себя чувствуем в выражении и получении удовольствия от любого образа, который нам захочется явить миру в любой момент. Зависимость от внешнего впечатления, которое мы производим, накладывает слишком много ограничений. Способность устанавливать глубокую связь с основой своего существа и наслаждаться выражением разнообразных личных особенностей, имеющихся у нас, может приносить огромное удовлетворение. Но сначала мы должны научиться различать, какие наши качества относятся к душе, а какие по сути своей преходящи.
Самоидентификация: кто есть Я и кто есть я?
Какова же последовательность восприятия себя, которая позволяет нам осознавать собственное существование?
Во-первых, мы осознаем свое физическое тело посредством ощущений и действий. Кроме того, мы испытываем эмоции благодаря функции чувствования. Разум, наблюдающий за этими процессами, пытается придать смысл им и миру вокруг нас, но каждый из нас ощущает нечто внутри себя, более значительное, чем все наши инструменты выражения.
Это «нечто» — ощутимое Я нашего собственного существования, главная реальность нашего бытия. Если задаться вопросом, какова природа этого Я, оно ответит просто: «Я есть то, что я есть». Оно существует на внеличностном уровне, и поэтому мы существуем на личностном уровне как человеческое продолжение собственных непостижимых глубин. Основа нашего существования, таким образом, это самое Я самых себя. Немногие из нас имеют прямой доступ к силе этого Я, несмотря на то что оно является основой нашего сознания.
Самовспоминание помогает этому Я проявить себя через нас, чтобы мы могли жить в безопасности, хранимые великой силой. Когда эта цель полностью достигнута, заключается союз между двумя основными составляющими нашего существа — Я, которое Я есть, — и тем я, что возникает в результате выражения человеческой личности.
Когда на первый план выходит наша связь с Я, а на втором находится наше ощущение я, различные аспекты нашей личности естественным образом становятся более отчетливыми, гармоничными, творческими и стабильными. Когда мы пытаемся жить, не ощущая связи с Я, довольно трудно постоянно радоваться своему я. В таком состоянии множество разных аспектов нашей сложной человеческой натуры не имеют ориентира для самоуправления. Наша личная стабильность в этом случае зависит от того, какая часть нас психологически доминирует в конкретный момент времени.
Большинству из пас хотелось бы быть последовательными в самовыражении перед другими; нам также хотелось бы чувствовал», что мы способны стабильно отдавать и получать. Слишком часто наша непоследовательность в поведении препятствует нашей возможности быть теми, кем мы действительно хотим быть в социальном плане. Мы не можем постоянно создавать различные аспекты личности, или я, отличающиеся стабильной целостностью, — вспомните, как вы застываете, когда вас фотографируют.
Но когда личное я управляется и поддерживается выведенной на внешний план силой обитающего внутри Я, наша личная харизма естественным образом оживляется, а человеческая нестабильность и непоследовательность минимизируются до контролируемого уровня. А это, знаете ли, просто подвиг в наше жутковатое время.
Откровение красоты я
Я уверен, что наша личность, которую мы здесь называем я, должна быть ярким выражением нашей уникальности. В идеале образ человека должен быть многоцветным, с очаровательными и изысканными вариациями на тему того, кем и чем он является на большой сцене человечества. Такие люди с легкостью получают доступ к любой части себя в любой момент времени, но, когда неконтролируемые проявления я противоречат нашим лучшим намерениями, это выбивает почву у нас из-под ног. В отсутствие настоящего «севера», центральной направляющей силы притяжения внутри нас, мы можем эмоционально и психологически развалиться.
Утратив связь с центром, аспекты нашего я могут говорить и делать то, что Я даже в голову бы не пришло: вот почему преступники часто отстаивают свою невиновность, заявляя: «Я не делал этого!» И они, возможно, правы: это не их Я совершило то или иное преступление, а какой-то ничтожный аспект личной предрасположенности, живущий на периферии поведенческих инстинктов, который на время возомнил себя «Я». Он встал у руля и действовал посредством целой личности, на короткое время приобретя авторитет и узурпировав власть Я, которое Я есть.
